— Что ты хочешь мне про него рассказать?

Он ставит локти на стол и трет руку о другую с такой силой, что слышу шелест сухой кожи. Опять начинает подташнивать.

— Он пытался за мной ухаживать, — делаю паузу, чтобы собраться с силами. — Один раз, он провожал меня домой на машине, когда у нас с тобой совсем плохо было…

Здесь я останавливаюсь и начинаю раскачиваться на сиденье из стороны в сторону, как метроном, отсчитывающий последние секунды жизни.

— Да остановись ты, — Лёша хватает меня за плечо так, что становится больно.

— Извини, организм к качке привык. Теперь остановиться не могу.

— Так что с ним? — лицо у Леши белое, как скатерть.

— С Николаем? — опускаю взгляд на тарелку с салатом. — Он приставал ко мне. Да, он приставал ко мне в машине.

Пусть он спросит. Сама больше ничего не скажу. Пусть он спросит!

— И ты, конечно, сразу дала ему от ворот поворот? — спрашивает он с таким видом, будто других вариантов в природе не существует.

— Да, конечно! — отвечаю с таким видом, будто это действительно так.

— Пощечину ему залепила?

— Естественно! Он потом три дня есть на эту сторону не мог!

Нет, все было по-другому, но мне очень хотелось бы, чтобы было именно так, как сейчас рассказываю.

— Хорошо, что его уволили, — Лёша удовлетворенно выдыхает и спокойно переключается на салат.

Черноглазый официант приносит нам горячее: мои овощи на гриле и Лешино мясо. От блюд идет пар, пахнет бесподобно! Не знаю, за что взяться: за нежные цуккини, пурпурный перчик, цветную капусту или морковку, которую будто не с грядки взяли, а из красочной детской книжки. Перед Лёшей таких трудностей выбора не стоит. Он всаживает вилку в сочный стейк, ловко орудует ножом и первый кусок мяса мгновенно оказывается у него во рту.

— М-м-м… — стонет он от удовольствия. — Стоило поехать сюда только из-за этого стейка!

— Мои овощи тоже просто превосходны! — отвечаю я. — Кстати, а что ты мне хотел рассказать?

— Да ничего, — он на секунду останавливается, задумчиво смотрит на меня и снова возвращается к стейку.

— Нет уж! Это несправедливо! Если я всё рассказала, то и ты должен!

Он усердно жует и показывает жестом, что пока не может говорить. Проглотив, он тут же посылает в рот еще один кусок мяса. Я терпеливо жду, параллельно поедая свое блюдо, и, когда на его тарелке ничего не остается, повторяю вопрос.

— Знаешь, — неторопливо отвечает он, — я тогда ужасно переволновался из-за этой истории с Николаем. Я видел, как он на тебя смотрит и не на шутку испугался, потому что боялся потерять тебя. Честно признаюсь, сначала не знал, что делать — я никогда не был в таких ситуациях. В моей голове зрели планы, от которых мне самому жутко становилось. Все те схемы и способы достижения целей, которые раньше использовал мой отец, вдруг перестали мне казаться нечестными и порочными. В любви все средства хороши, говорят. И в тот момент я прочувствовал, что был готов на всё.

Внутри меня будто кровь застыла. Лёша подставил его. Он сам позвонил своему отцу и подставил Николая, чтобы он оказался подальше от меня. Николай невиновен, как я и подозревала. Сейчас Лёша признается, и это станет нашим концом. Я никогда не смогу принять то, что он сделал с невиновными. Даже если ради любви ко мне! Он подставил родного отца! Пусть у него с ним и нет никаких отношений. Сумасшедший страх разочарования в человеке, которого я уже определила как спутника всей жизни, и такая же сумасшедшая радость оттого, что хотя бы в Николае я не ошиблась, сталкиваются где-то в районе пупка и расходятся тысячами колющих стрел по телу.

— Я рад, — Лёша подливает в бокал вина, — что мне не пришлось этого делать. Николай всё сделал за меня.

— Так ты этого не делал?

— Нет, конечно, — отвечает он и делает очередной глоток из бокала.

— И Николай говорит, что не делал, — вздыхаю, недоумевая.

— Да… — он с улыбкой сочувствия смотрит на меня. — Ты, конечно, веришь мне, а не ему?

— Конечно, — выдыхаю я.

— Тогда еще по десерту съедим?

Я киваю. Он молча подливает вина и поднимает бокал, призывая меня коснуться его своим. Гулкий звон стекла скрепляет наше негласное соглашение больше не возвращаться к этой теме.

Может, Лена и права. Любви не всегда нужна правда. А что есть правда в любви? Сама любовь, особенно в самом ее начале, — это сплошной обман. Из-за гормонов, которые бушуют в крови в состоянии влюбленности, мы видим человека совсем не таким, какой он есть. Мы видим мир другим. Природа не просто надевает на нас розовые очки. Она сносит голову вместе с этими очками. А потом, когда мы находим ее и ставим на место, на наших глазах появляются лупы, будто природа хочет извиниться за ту близорукость вначале отношений и восстановить справедливость. И получается все наоборот: мы начинаем пристально разглядывать партнера, выискивая недостатки. Достаточно ли он хорош? А может, стоит поискать другого? Если не искать нового, то этого поправить! И снова в наших суждениях мало правды. От природы мы склонны замечать недостатки и негатив. Поэтому видим отражения в кривых зеркалах, не больше. Конечно, если не научим себя другому.

Может, где-то правда и есть, за нее можно и даже нужно умирать. Но в отношениях между людьми, особенно между влюбленными, такие жертвы не оправдываются. Потому что правда определяется органом, очень близким по функциям к вестибулярному аппарату. И, как показывает наше морское путешествие, на него полагаться совсем нельзя. Пока ты на земле, кажется, что здесь не качает. Проведи три дня на море, и уже уверен, что на море не качает, а земля под тобой ходуном ходит. Я про наш мозг… Как же это неидеально и неправильно… Как хочется найти поверхность, где нет этого вечного шторма, где вечное солнце, штиль и есть уверенность, что хоть главное ты знаешь точно.

— Пойдем сразу на яхту, — прошу Лешу, когда мы, расплатившись, уходим из ресторана. — Там, наверное, тихо. Я соскучилась по тишине.

Мы возвращаемся на пустую яхту и предаемся страсти. Он впервые странно груб и даже агрессивен, будто хочет наказать меня за ложь в ресторане, я царапаю ему в ответ спину. Пусть не думает, что поверила всему, что он говорил.

— Лёша, — говорю ему, когда мы растягиваемся на кровати сырыми и скользкими, как рангоут после шторма, — ты мне рассказывал, что любовь — это смесь гормонов. Она толкает нас на необдуманные поступки. Но через какое-то время эта смесь перестает вырабатываться, и что тогда?

— Тогда ты выздоравливаешь и можешь выбирать, что делать дальше: найти нового партнера, чтобы снова окунуться в пучину гормонов, или остаться со старым, несовершенным, все ошибки которого ты знаешь наперечет. Второй путь сложнее, потому что он противоречит желаниям нашего тела. Он противоречит заложенному природой механизму замечать недостатки прежде, чем мы увидим что-нибудь стоящее. Но если преодолеть это негативное притяжение, эту огромную волну, которая гонит обратно к берегу, можно выйти в открытое море и увидеть красоту бескрайнего океана. То, что вначале кажется ядом, потом становится нектаром. Это не я сказал. Так в Древних Ведах написано.