Послышался стук, и агенты пригнулись. Снова застучало. Стук прекратился на несколько секунд, а потом возобновился.

– Что там такое? – Гарсиа поднялся во весь рост и, щурясь, стал вглядываться в темноту. К зданию, возле линии крыши, был прилажен прожектор, но он был залеплен грязью и горел тускло.

Бернадетт выпрямилась и оглядела автостоянку. Стук прекратился, потом раздался снова – вместе с порывом ветра. Она указала на конец здания:

– Вон, вижу. Задняя дверь. Ею хлопает ветер. Кто-то оставил ее открытой.

Гарсиа, рассматривая дверь, извлек оружие. От них до двери было шагов двадцать, может, чуть больше. Когда дверь распахивалась, за ней виднелся слабый свет.

– Кто-то, кто спешил.

– Спешил попасть внутрь или спешил уйти? – Бернадетт расстегнула кобуру и вытащила свой «глок».

Босс стрелой метнулся из укрытия, она следом за ним. Пробежавшись по короткому склону, они зашли внутрь дома, оставив дверь распахнутой. Гарсиа вжался в одну сторону лестницы, Бернадетт – в противоположную. Взгляды обоих устремились вверх. Видно было одну только голую лампочку, свисавшую с потолка на потертом шнуре. Она дергалась, мигая всякий раз, когда хлопала дверь и ветер врывался на лестницу. За лампой находилась открытая дверь. Гарсиа шепнул:

– Коридор.

Он стал медленно подниматься по ступеням, держась поближе к стене. Она делала то же самое на своей стороне. Когда они добрались до половины длинной крутой лестницы, дверь прекратила хлопать. Как по команде, оба повернули головы, глядя на нижние ступени. Бернадетт наставила пистолет на закрывшуюся дверь и ждала. Дверь оставалась закрытой.

Они продолжили подъем, при каждом их шаге раздавался скрип рассохшегося дерева. Добравшись до верхней площадки, прошли в дверь и оказались посреди неопрятного коридора, выкрашенного в тот же ультрамарин, что и коридор в здании, где жил Куэйд. Правда, вместо аромата плесневелых духов доносился совсем другой запах – старушечьего салона красоты. Гарсиа посмотрел влево, Бернадетт – вправо. Каждый насчитал по три двери. Гарсиа склонился к ее уху:

– Вам выбирать.

Взгляд Бернадетт тянулся к квартире справа в самом конце коридора. Там виднелась белая дверь, тогда как остальные были коричневые и в пятнистых разводах.

– Белая. Это квартира, в которой мы с улицы видели свет.

Дойдя до конца коридора, они встали спиной к стене по обе стороны белой двери. Тогда-то Бернадетт и заметила, что ручка с ее стороны испачкана: красное пятнышко на белом. Развернувшись, она что было силы ударила ногой по нижней части двери.

Гарсиа одним прыжком оказался рядом.

– Еще раз. На счет три. Раз, два, три. – Оба ударили разом, и дверь распахнулась.

Глаза ее были широко открыты, рот тоже. Губы, подбородок, горло и перед халата залиты красным. С шеи стекала кровь: на ковре, где лежало тело, образовалась овальная лужица.

Гарсиа, обогнув тело, отправился за кухонную ширму, а Бернадетт – в ванную. Вернувшись, они сошлись возле тела, встав по обе его стороны. Гарсиа по сотовому вызвал «скорую помощь» и полицию, потом закрыл телефон и убрал его в карман. Держа пистолет наготове, он выглянул через открытую дверь в коридор:

– Я прочешу весь этот…

Бернадетт прервала его:

– Делайте что хотите, только он ушел. Мы опоздали. – И, помолчав, добавила: – Я чересчур медлила.

У Гарсиа напряглись скулы.

– Мы добрались сюда так скоро, как смогли.

Бернадетт убрала пистолет в кобуру и кивнула на лежавшую на полу женщину:

– Не так скоро, чтобы помочь миссис Станнард.

– Мы даже не знаем, она ли это лежит здесь.

– Ну так раскроем тайну, – усмехнулась Бернадетт и открыла женскую сумочку на тумбочке у кровати. Там лежал бумажник с водительским удостоверением. Держа бумажник раскрытым прямо перед лицом босса, Бернадетт произнесла: – Крис Станнард. Тайна раскрыта.

– Ведите себя пристойно, Кэт. – Гарсиа исчез в коридоре.

С места, где она стояла, Бернадетт осмотрела квартиру. Отдающий медью запах крови мешался еще с одним запахом, часто витающим над местом убийства: спиртное. На тумбочке возле сумки она заметила стакан с налитой на полпальца янтарной жидкостью, в которой плавали льдинки. Остатки коктейля. На укрывавшем пол ковре между тумбочкой и телом на боку лежал бокал. А поодаль, на деревянном полу, валялось битое стекло. Что-то такое произошло там, посредине комнаты. Пьяная борьба между Станнард и Куэйдом? Еще один аромат подмешивался к запахам спиртного и крови: затхлые духи. Ванильный запашок от конверта в жилище Куэйда. Крис Станнард дала ему деньги. Зачем? Куэйд ее шантажировал или она его подкупала? Неужели Куэйд мало чем отличался от платного киллера? Она надеялась, что нет, иначе дело становилось бы куда менее занятным.

Она опустилась возле трупа Станнард, став на колени у ее изголовья, и окинула взглядом все вытянувшееся тело. На женщине были белые короткие носки, окропленные красным: несомненно, ее собственная кровь. Ноги голые. Халатик укрывал верхнюю часть тела и был подвязан поясом, но ниже узла его полы широко разошлись. Одета в мешковатые хлопчатобумажные трусы – не из тех, что женщины обычно надевают под джинсы. Слишком большие. И уж во всяком случае, ясно, что такие трусы не надевают перед любовным свиданием. Это удобная одежда, в них спят, так же как в коротких носочках. Станнард, возможно, сама впустила Куэйда к себе домой, но не ждала его. Она уже собиралась отправиться на боковую.

Бернадетт оглядела кровать и простыни на ней: все такое манерное, женственное. Не иначе как кровать эта лишь одной женщины, как и вся квартирка – ее одной. Она что, разошлась с мужем? Это из-за наркотиков? Как в этом деле оказался замешан Куэйд? Отчего его жена стала еще одной жертвой вдобавок к мужу? Или они оба были связаны с наркотиками? Или Куэйд их преследовал за что-то не связанное с оксиконтином?

Разглядывая лицо убитой, Бернадетт обратила внимание, что ни на лбу, ни вокруг глаз у той не было ни порезов, ни синяков. Вся кровь лилась изо рта. Очень уж много крови для разбитой губы или даже выбитого зуба. Склонившись вперед, агент заглянула в раскрытый рот покойной.

В дверях появился Гарсиа.

– Соседи ничего не слышали. Никаких криков, никаких воплей.

– Меня это не удивляет, – пробормотала Бернадетт, не отводя глаз от рта жертвы.

Когда Гарсиа засовывал пистолет в кобуру, ночной воздух вновь огласился завываниями сирен.

– А ведь мы даже не знаем, он ли это, – почерк совсем не такой, веревок нет, все руки на месте.

Бернадетт распрямилась.

– Зато нет языка.

Босс зашел в квартиру.

– Без трепа?

Бернадетт осмотрела пол вокруг тела.