И посреди этого миномётного огня, ровно там, куда пока не попадают снаряды, красивая и совершенно безобидная я. К поместью бежать смысла не было — пересечь линию защиты не успею, но зато точно попаду под обстрел. Назад идти тоже нельзя — там враги.

Я легла на взрытую землю и прикрыла голову руками. Глупость на самом деле. Если рядом прилетит снаряд и меня зацепит осколками — ни руки, ни ноги, ни даже та самая голова уже не останутся там, где должны быть. Вставать в полный рост было бы полной глупостью, но и ползти в обход я буду очень долго.

Набрать Макса? Его люди точно где-то рядом, но сумеют ли они вытащить меня из той задницы, в которую я попала по собственной глупости? Я приподняла голову и огляделась.

Основные действия велись со стороны центрального въезда, но зов показал, что поместье постепенно окружают. Единственное относительно безопасное место было в предгорьях, где раньше располагались склады для руды. После начала военных действий и первых взрывов снарядов на этом участке кроме раскуроченных рельсов бывшей железной дороги ничего не было. И сейчас там находилось всего несколько человек.

Я отправила зов в ту сторону и прикрыла глаза. Семь человек: двое отдельно чуть дальше и ещё пятеро спрятались за грудой камней. Пятёрка под маскирующим артефактом — вероятно, люди Максимилиана.

А те двое — наблюдатели от покровителей? Скорее всего. По одному на каждую из сторон: один шпионит за отцом, другой — следит, чтобы Свиридова выполнила свою часть соглашения.

Обе армии уже отвели людей. Наши стреляли из-за барьера, а солдаты Свиридовой притащили дальнобойное оружие. Надеются прорвать защиту? Это получится только в том случае, если все «Пионы» начнут прицельно бить в одну точку. Тогда алтарь не выдержит и защита падёт.

Я поползла в сторону бывших складов, чтобы людям Макса было легче меня эвакуировать. В конце концов, он обещал защиту и помощь, вот пусть и отрабатывает. Крови я за эти два года нацедила ему даже с запасом.

Ползла я очень медленно, стараясь не привлекать внимания и проклиная нежно-лиловый костюм. В прямое сражение я не вступала, поэтому не слишком испачкалась и светила сейчас своим лиловым задом так, что даже странно, что в меня ещё никто не выстрелил.

Можно подумать, я ни разу не была на поле боя. Первое правило выживания во время войны гласит: всегда будь готов к битве. Всегда. И что я сделала? Отмахнулась от предложения отца переодеться и сунулась сюда в модном костюмчике.

Пришлось несколько раз перекрутиться по влажной земле и загрести руками комья, чтобы немного соответствовать окружающей обстановке. Я же думала, что отсижусь за первой линией, спокойненько буду посылать свои ползучие и не очень травки, а серьёзно биться не буду. Ладно хоть обувь удобную надела с утра.

Так я и ползла, периодически посылая зов жизни и проверяя, нет ли впереди солдат. Периодически оглядывалась и оценивала расстояние между мной и противниками. Нет, они пока не приближались, но вдруг пойдут в наступление, а тут я — извиваюсь и изображаю земляного червяка.

Наткнувшись на безжизненное тело с остекленевшим взглядом, я удивилась и задержала дыхание. Мне казалось, что разграничительную линию не пересекал никто — ни наши, ни чужие. Здесь не должно быть чьих-то останков, так откуда тут могли взяться убитые?

Подняв голову, я поняла, что сбилась с курса. И где я сейчас? Похоже, вместо того чтобы ползти к бывшим складам, я повернула в сторону противников и почти добралась до места сражения. Туда, где сошлись две армии, — наша и невестушки моего любимого папули. Сдержав нервный смешок, я сместилась в сторону и наткнулась на чью-то руку.

Именно в такие моменты, когда жизнь висит на волоске и кажется, что выхода нет, меня пробивало на сарказм, иронию и истерические нотки — такой способ самозащиты, чтобы психика выдержала и не умчалась в далёкие дали.

Истерика накатывала волнами, подступала вместе с тошнотой и ужасом. Я не хотела видеть всё это, не хотела участвовать. Но я всё равно оказалась здесь, на поле боя, посреди кучи трупов.

Где-то совсем рядом прогремел взрыв. Я помотала головой, разгоняя звон в ушах. Контузило? Похлопав по щеке рядом с ухом, я ничего не услышала. Ну что ж, хотя бы не буду вздрагивать от выстрелов арты.

Я ползла дальше, сверяясь с курсом и не реагируя на попадавшиеся оторванные конечности и раздробленные кости. Война пришла в мой дом. Снова. И снова я слаба настолько, что приходится прятаться среди мертвецов.

Блевать уже не хотелось — я освободила желудок после первого развороченного живота. Теперь запах внутренностей и вкус рвоты на губах ощущался иначе. Он стал привычным. Я знала, что сейчас на моём лице подобие улыбки — оскал той, что пришла на войну. Оскал Яара́ну, а не Ярины.

Меня отшвырнуло в сторону, выбив дух. Очередной взрыв, ещё ближе, чем в прошлый раз. Я попыталась посмотреть назад, но вокруг резко стало темно, будто кто-то выключил свет.

Темнота окружала меня, плясала перед глазами, вспыхивая чернильными кляксами. Кажется, теперь меня действительно контузило. Проморгавшись, я села и заторможенно покрутила головой. Пальцы рук непроизвольно подёргивались, голова клонилась вниз, а до ушей вдруг начали доноситься звуки.

Сколько я пробыла без сознания? Минуту, две или полчаса?

Где же моя армия? Я сжала кулаки и потянулась к поясу, пытаясь отыскать меч. Ножны пропали вместе с плечевой перевязью. Ни налуча, ни колчана. Даже праща исчезла. Я ощупала себя в поисках повреждений. Вроде бы руки-ноги на месте, открытых ран нет. Как нет и привычных стёганых доспехов.

Какого варха тут творится? Неужели застали врасплох? Тано́уш мне уши оторвёт за такую беспечность!

Привычно отправила зов жизни, чтобы подсчитать врагов. Сражались две армии, а я оказалась посередине и почему-то без оружия. Вердиан до сих пор не успокоился? И это при том, что заражение уже коснулось поселений рядом с Закатным Древом. Вархи появились в самом сердце нашего леса, а дядя до сих пор играет в короля.

Тупой кретин, который верит, что стены его защитят. Хоть раз бы вышел из дворца и посмотрел, что творится вокруг! Плодородные земли превратились в смердящие болота. Там, где колосилась рожь, теперь поднимались из глубин огромные липкие пузыри, которые лопаются и отравляют всё живое в радиусе нескольких десятков метров.

Ему бы стоило посетить плато у Сияющих Скал, полюбоваться на увров и их призывателей. Да он бы наложил в штаны!

—