- Я не против, пусть идет. Марсель, - вновь обращается ко мне, заставляя меня замереть у выхода. - Ты волен делать, что хочешь, я ничего тебе не запрещаю ни как отчим, ни как отец Агаты. Но подумай вот над чем: если ты поговоришь с ней сегодня, скорее всего, она ответит тебе “нет”, что бы ты ни сказал. Послушай того, кто неплохо знает Агату - дай ей еще время, и завтра она будет гораздо восприимчивей к твоим словам.

Я молчу, стиснув зубы - всё, что хотел, я уже высказал. Зачем повторяться?

- Это всего лишь совет не чужого и неравнодушного к тебе человека, а воспользоваться им или нет, решать, конечно, тебе.

Он разводит руками и возвращается к своему стейку, давая понять, что разговор окончен.

А я, наконец, выхожу на палубу.

Вдыхаю колючий от соли морской воздух и, застыв на пару секунд, решительно сбегаю по трапу на два уровня вниз. Но, ступив на палубу, на которой находятся мастер-каюта и третья гостевая, где живет Антошка, сбавляю шаг и, подойдя к краю, зависаю ненадолго над водой, оперевшись руками на стальной поручень.

Я пока не отказался от своего намерения поговорить с Агатой прямо сейчас, не отступая и не откладывая, но игнорировать тот факт, что в словах её отца смысла больше, чем мне бы хотелось признавать, глупо. Над сказанным им точно стоит задуматься. До того, как я вломлюсь в каюту к Антохе. И решить, что во мне перевешивает.

Достаточно ли я самонадеян, чтобы забить на бесспорно мудрый совет и лезть напролом, навязывая Агате свои чувства, когда она только что рассталась с парнем, с которым встречалась довольно долго и, быть может, даже любила? Ответ однозначно положительный, хоть для меня и не лестный.

А достаточно ли я ценю её и дорожу, чтобы дать немного свободы и не заставлять сразу принимать непростое решение? Непростое для нас обоих.

Чёрт, такая постановка вопроса практически не оставляет выбора. Не могу же я ответить нет.

Ладно, спрошу иначе: готов ли я рискнуть своим, возможно, единственным шансом всё объяснить?

Что если время действительно неподходящее, если она не настроена слушать меня и кого угодно другого, и я заведомо проиграю только потому, что не почувствовал этого?

Что если она воспримет мою настойчивость и поспешность сейчас как доказательство того, что мне плевать на нее и ее чувства и желания, а важен лишь я сам?

Что я выберу, если на одной чаше весов еще несколько часов томительного ожидания и нервяка, а на другой потенциально категоричный отказ?

Выбор не из простых. Хотя бы потому, что мне не нравится его очевидность.

Я уже принял решение, но даже себе не признаюсь пока в этом, продолжая упрямо торчать на том же уровне, где сейчас находится Агата, в неозвученной надежде на её случайное появление.

Но мне адски не везет, и через какое-то время я всё же снимаюсь с караула у каюты Антошки.

Войдя в свою, рывком снимаю с себя футболку и, отшвырнув в сторону кресла, присаживаюсь у мини-бара. Несколько минут тупо разглядываю частокол разноцветных бутылок, выбирая, чем же мне сегодня напиться, но в голове, словно полицейская мигалка, постоянно вспыхивает сигнал предупреждения, и я с силой захлопываю дверцу.

Иду в ванную, принимаю душ и переодеваюсь в купальные шорты. Жаль, сёрфингом заняться тут нельзя, но зато можно поплавать, и несколько часов, до самого вечера, я нарезаю круги по пятнадцатиметровому бассейну.

Один раз мне приходится прервать свой кролевый марафон, потому что показалось, что я увидел на верхнем уровне - там открывающиеся иллюминаторы, впускающие естественный свет и воздух в закрытый бассейн - Агату. Заметив мелькнувшие в окне светлые локоны, я выскакиваю из воды и, не вытираясь и не одеваясь, бегу к запасному трапу и быстро взбираюсь по нему на палубу, где только что прошла она. Но её, естественно, не догоняю, хоть и прокладываю мокрую дорожку из своих следов на ковровом покрытии, прикрывающем скользкие палубные полы, до каюты брата, в которой она прячется от меня весь день.

Скорее всего, она тоже меня видела и поспешила ретироваться. Теперь снова забаррикадируется в своем марселеубежище и фиг её оттуда выкуришь.

На какую-то секунду я забываю о своём спорном - по-прежнему сомневаюсь в его правильности - решении дожидаться утра и почти берусь за ручку двери Антохиной каюты, но потом всё же отступаю и возвращаюсь обратно в бассейн. Снова делаю несколько рейсов туда-обратно, меняя стиль плавания, но вскоре мне это наскучивает, и я перехожу к прыжкам с тумбочки. Развлекаю себя тем, что стараюсь уйти под воду как можно глубже, а выплыть на поверхность как можно дальше, и, наконец, окончательно устаю. Когда сил с трудом хватает на то, чтобы взбираться по лестнице на край бассейна, я забираю свое полотенце, так и не пригодившееся за весь день, и на гудящих ногах шагаю в душ в своей каюте.

Именно такой усталости - дикой, отупляющей, отдающейся болезненной ломотой во всём теле - я и добивался, наматывая километры в воде. Она нужна мне, чтобы уснуть мертвецким сном до самого утра, а не изводить себя вторую ночь вопросами и сомнениями. Тем более теперь к тем, что мучили меня вчера, добавился еще один - не ступил ли я, вняв совету Павла и отложив своё признание Агате.

Но всерьёз зависнуть над ним мне не удаётся - тщательно зарабатываемая усталость делает свое дело, поэтому, едва смыв с себя водный дезинфектор, я выползаю из ванной и как подкошенный падаю на кровать.

План встать раньше всех и дежурить у каюты или ломиться, пока не откроют - что лучше, я так и не решил, - ожидаемо проваливается. После бессонной ночи и изматывающей дневной тренировки я с трудом разлепляю веки, только когда в верхнем ящике ближайшей ко мне прикроватной тумбы начинает громко и препротивно трезвонить входящий вызов мессенджера.

Я не сразу соображаю, откуда звук, потому что даже в состоянии полусна помню, что мобильного добровольно лишился. Что у меня есть еще и айпад, я вспоминаю, только открыв ящик и увидев его.

Звонок от Марка.

Не с первой и даже не со второй попытки, но мне удаётся принять вызов, одновременно удивляясь, откуда Марк знает этот номер.

- Братан, чё происходит, а? - начинает он сразу с наезда, даже забывая картавить. - Какого хрена ты меня сбрасываешь?

- Ты о чем? Я спал вообще. Если и мог тебя откуда-то сбросить, то только со своей кровати.

- Я вчера четыре раза на тот номер звонил, - пропускает он мою реплику мимо ушей. - Ты меня скидывал, сегодня тоже. Ладно, вспомнил про этот. Чё за херня, а? Я же по делу звоню, а не в баню с бабами позва…

- Спокойно, Разумовский, - я начинаю соображать. - Тот телефон остался у Алексы. Лично мне неудивительно, что она тебя скидывает. Вы - не самые лучшие друзья.

- Что значит остался у Алексы? Она не с тобой, что ли?

- Больше нет.

- В смысле? Разбежались, что ли? - догадывается он раньше, чем я отвечаю.