По истечении соревнований из нас победит кто-то один. Вернее, уже победил. Просто нужно дождаться, когда объявят результат, и пока один будет пить шампанское, два других — тоже будут пить, но со вкусом горечи.

Сделала ли я все, что могла в той комнате? Не знаю, тогда мне казалось, что да. Сейчас — что был шанс соображать быстрее. Конечно, время от времени, я думала об испытаниях, пытаясь понять, как могла бы по-другому решить головоломку.

И все же я раз за разом возвращалась к… Кого-то по душе.

Я могла наведаться к Сайферу, попытать счастье еще раз. Могла точно не ошибиться с Шеймом. Думаю, он не стал бы думать и радостно взял то, что ему предлагают. И все же я предпочитала упорно посещать все занятия и тренировки, выполнять домашнюю работу, на ночь читать дневник Элейн и делать вид, что остальное меня не заботит. Слова ничуть не задевают, а их тень не мерещиться по углам.

Получалось плохо, поэтому с каждым днем я злилась все сильнее и то, что это связывали с мандражем перед церемонией награждения — мне только на руку. С Холдом всю неделю я была примерной девочкой, ровно той глупышкой, о которой он и просил. Хлопала ресницами, переспрашивала по два раза и показательно витала в облаках.

Я не на что ему не намекала, не вешалась на него, но все же оказалась в ситуации, в которой мне как будто ненавязчиво дали отворот. Задетая девичья гордость шептала, что я должна его растоптать. К образу глупышки прибавились соответствующее короткие юбки, которые чередовались с заманчивыми вырезами. Даже интересно, сколько он так протянет.

Прежде чем приступить к обязательному вечернему чтению дневника Элейн, я выпила настойку по ее рецепту. Да, она была готова. Я пила ее уже практически неделю, но пока не замечала какого-то особого результата. Элейн предупреждала, что он накопительный, и нужно подождать.

Ничего, я подожду. Рано или поздно все начнет работать и настойка, и вырез блузки.

За неделю вечерних чтений я узнала много интересного. Элейн чередовала истории о прошлом с теми самыми правилами выживания. Например, благодаря ей я узнала, что пока студенты, совершившие оборот, учатся вставать на крыло, те, в ком проснулись инстинкты, примерно как я сейчас, отрабатывают частичную трансформацию. Так, что по меркам драконьих учебных заведений — я отстающая первокурсница. Для тех, в ком и инстинкты не проснулись, им уготованы другие учебные заведения со стандартными специальностями или закрытые пансионы. В одном из таких Элейн и училась. Студенческие годы она вспоминала с теплотой, но все чаще говорила о том, что скрывать растущего зверя во время учебы было невыносимо. Инстинкты душили ее, а внешне ей нужно было оставаться прежней. Заниматься приходилось по ночам, с едой помогала мать, которая подкупила одну женщину из обслуживающего персонала, и та проносила еду ей в комнату. А еще Элейн пила ослабляющие настойки, которые помогали скрывать зверя и не дать его почувствовать другим. Собственно, благодаря этому она и справилась.

Это нелегко — скрываться и изображать из себя ту, которой не являешься. Мне приходилось улыбаться однокурсникам и за их спинами тренироваться в преддверии своего первого оборота. Ты поймешь, когда это начнется. Тело будет нестерпимо гореть, вены нальются золотом, а в глазах будет пылать пламя. Тебе будет нужно найти тихое, но защищенное место, где ты впервые обретешь вторую форму и дашь крылья той, что внутри тебя. Не бойся, время подготовиться будет. Зверь предупредит тебя. Это может быть одно из тех проявлений, которые я тебе описала. Как только столкнешься с этим в первый раз, значит, время пришло.

В первый раз будет страшно. Не буду скрывать, моя девочка, что тебе будет больно, и ее придется вынести в одиночестве для твоего же блага. Никто не должен узнать, что Ледяное пламя обрело крылья, если хочешь остаться свободной.

Я постаралась отсрочить твой переход, надеюсь, мне удалось. А теперь запоминай, Тайрин, что будет нужно сделать, как только оборот начнется…

Глава 14. Часть 2

Этот абзац я прочитала несколько раз. Сердце колотилось у самого горла, я облизала пересохшие губы и выругалась. Что ж, бабуля Элейн подкинула мне очередной сюрприз. Остается надеяться, что она не обманулась в одном — мой первый оборот наступит нескоро.

Ровно с этими мыслями я заснула. Дальше меня ждала еще одна предпраздничная неделя. Почти на всех лекциях нас ждали тесты или устные зачеты, на практиках тоже не щадили. Хотя после соревнования у Ругга это напоминало…

— Детский сад, — заключил Уорф, когда мы вышли с практического по магии Темных Искажений.

Проблема не только в том, что задания показались до ужаса скучными, но и в том, что большая часть однокурсников к ним словно забыли подготовиться. Гайл запутался в собственных огненных лозах и одной из них заехал себе по спине, вместо того, чтобы напасть на тренировочный манекен. Его дружок Свен, перепутав лекарственные мази, схватил не ту, что от ожогов, а с перечной составляющей.

— Вот видите, как важно быть внимательным в стрессовой ситуации, — преподаватель Камаль Левро, держал длинными пальцами Свена за ворот пиджака, пока тот нелепо размахивал руками. Бедняга Гайл в этот момент катался по полу в приступах конвульсии, пока мы все слушали лекцию. — Ваша ошибка, может, стоит кому-то жизни. Вы оба точно на пересдачу. А пока срочно исправлять ошибку!

Свен ломанулся к столу с бесконечной чередой баночек и флаконов, пытаясь найти нужную.

— Не эта, — Эсти шепнула, когда рука однокурсника потянулась к мази с желтой крышкой. Она от синяков. — И не эта…

Даже Уорф пару раз шикнул, хоть все это время и закатывал глаза.

Хорошо, что по Лекарскому делу нас ждал письменный зачет и тестирование. Второй ошибки Гайл вряд ли бы пережил. А воь на Контроле на пересдачу отправилась Вельма ко всеобщему удивлению.

— Вы себя хорошо чувствуете? — спросил Сток, когда заметил, что по лицу студентки струятся капли пота.

— Нет, профессор.

— Я могу вас отправить в конец очереди, чтобы вы выдохнули.

— Не нужно, — Вельма сдула светлую прядку со лба и многозначительно засучила рукава форменного пиджака. Да, она почти вернулась к привычному стилю, за исключением того, что все чаще предпочитала грубые ботинки. — Я справлюсь, профессор.

Не знаю, какие мысли одолевали ее в этот момент, она выглядела сосредоточенной, но контур магического рисунка дрожал. Подруга выдохнула, словно набираясь сил, и линии, которые переливались радугой, выровнялись, а затем она зачем-то бросила