– Зачем ты это сделала? Он заплатил?

– Нет. Я со зла! Я так обрадовалась, что мой козел на эту охоту ускакал. Думала, мы с тобой… Я же с тобой мечтала! А ты – ноги, можно сказать, об меня вытер! Нельзя так отвечать на чувства… Я тоже живой человек! Я, может, хотела хоть раз почувствовать себя женщиной! А Макаров дал мне это.

– Сколько штук и в какие места ты установила? – быстро задал вопрос Турецкий.

– Пять: один в телефонную трубку, на подоконник в кухне, под сиденье твоей машины, в узел галстука и к ножке кровати.

– Ладно, сейчас придешь домой, бери лист бумаги, ручку и все, как было, можно без соплей, изложи на бумаге. И никому не слова.

– А ты Жоре не расскажешь? – по-овечьи покорно глядя в глаза Александру, прошептала Светлана. – Он ведь меня убьет.

– Если не наделаешь новых глупостей, он ничего не узнает, – пообещал Турецкий.

Пришибленно сгорбившись, женщина ушла. Турецкий почесал левой рукой затылок в районе правого уха и подумал: «И чего я в самом деле? Как будто в первый раз. Удовлетворил бы бабу, и никаких проблем не возникло бы!»

1

Телефонный звонок смолк. Виталий Покровский, положив мобильник рядом с собой, задумчиво присел на скамью. Оснований верить неведомой покровительнице у него не было. Однако и желания быть арестованным и пытаться затем доказывать свою невиновность тоже не возникало. Сейчас надо было действовать, а разобраться, кто с ним затеял игру, он сможет и потом. Ничто не мешало Виталию просто выбросить телефон и пуститься в бега. Но теперь за ним охотились слишком серьезно, а позвонившая женщина пока была союзником. И обладала информацией.

Виталий вошел в дом и быстро собрал самые необходимые вещи. Сложил их в дорожную сумку и присел на стул перед дорогой. На столе лежал чистый лист. Покровского потянуло оставить послание следователям. Виталий вытащил ручку и написал несколько фраз. Он сам до конца не осознавал, зачем это делает. Он не пытался оправдать своих действий и не бросал вызов сыщикам. Просто слишком долго он был один и, почувствовав посторонний интерес к своей личности, захотел хоть какого-то общения.

Выйдя из дома, Покровский направился к музею. Он вошел в кремлевские ворота и, поднявшись по каменной лестнице, через угловую башню вышел на крепостную стену. С этого места очень хорошо просматривался его дом. Бросив под голову сумку, Виталий прилег на теплые кирпичи и слегка задремал.

Проснулся он в четырнадцать тридцать от телефонного звонка. Прижав аппарат к уху, Виталий услышал тот же мягкий женский голос:

– Не проспи представление!

После чего связь оборвалась. Покровский, поежившись от неприятного ощущения, что его постоянно контролируют, глянул вниз. Возле дачи стало шумно, и смысл происходящего был вполне очевиден даже непосвященному. Выскочившие из микроавтобуса автоматчики окружили дом и, прикрывая друг друга, приближались к двери. Затем один из них, ударив ногой по двери, распахнул ее, и в помещение друг за другом ворвались трое.

Руководители операции, одетые в штатское, стояли поодаль. С высоты крепостной стены разглядеть их лица было невозможно. Единственное, что смог отметить Виталий, один из них был светловолосым и выглядел моложе остальных.

Затем штатские, видно, они были следователями, сменили в доме автоматчиков. А дальше произошло странное. Примчался черный джип. Но прежде чем из него выбрался главный, выскочили три человека и профессионально заняли круговую оборону.

Виталий понял, что пора исчезать. Пользоваться наземным транспортом было бы слишком рискованно. Покровский спустился к лодочной станции и договорился с сыном одного из лодочников, что тот доставит его до окраины Коломны по воде. К вечеру того же дня Виталий уже снял квартиру.

2

Аппарат вновь зазвонил только утром следующего дня.

– Ну? – спросила неизвестная собеседница. – Я не слышу слов благодарности!

– Спасибо, – задумчиво произнес Виталий.

Голоса он не узнавал, правда, в интонациях слышалось что-то отдаленно знакомое, но откуда, припомнить не мог.

– Ты видел приезжавшего в джипе?

– Очень смутно, – ответил он. – Одни очертания.

– Бо плохо.

– Почему?

– Сейчас постараюсь объяснить, – ответила женщина. – Распоряжение убрать твоих родителей дал некто Макаров, бывший полковник КГБ. И так получилось, что на этом отрезке пути наши цели совпадают. Ты должен отомстить за двоих.

– Я не стану, – твердо ответил Покровский.

– Тогда мне придется тебя сдать, и ты, пожалев палача, сам станешь жертвой. Быть может, это вернет тебе злость?

– Как я узнаю, что ты говоришь правду?

– Я показалась тебе малоинформированной? – возразила неизвестная.

– Мы говорим о разных вещах.

– Я наблюдаю за тобой давно. И видела, как ты вошел к Воронцову. Как беседовал с ним, а затем набросился и сделал укол. Воронцов укусил тебя в районе предплечья. А затем он начал плакать и рассказывать. А после того, как ты запер дверь и вышел, он написал письмо и пустил себе пулю в лоб…

Затем Юлия на память процитировала письмо Воронцова, заменив в нем лишь фамилию Лескова на Макарова. Виталий попросил перезвонить через час. Бого времени Покровскому хватило, чтобы выйти из дома и в ближайшем магазине радиоэлектроники купить простейший диктофон. Когда точно в назначенный срок раздался звонок, он нажал кнопку записи и твердо ответил:

– Да.

– Подъедешь по адресу Малый Харитоньевский проезд, дом пятнадцать, – проинструктировала неизвестная. – Наберешь код: сорок семь ключ сорок восемь. В почтовом ящике номер сорок семь найдешь инструкцию. Если что забудешь, звони.

3

К Покровскому вернулась твердость. Виталий направился по указанному адресу и действительно достал из почтового ящика конверт. В нем лежал номерок и приписка: «Казанский вокзал, камера хранения». Сдав номерок, Покровский получил небольшой чемодан. Он отошел в сторонку и вскрыл. В чемодане лежали несколько конвертов с надписями: «цель», «описание», «половина гонорара», «на оружие».

В первом конверте было несколько снимков плотного лысого человека с густыми сросшимися бровями. В другом – планы, схемы и описания местности. Похоже, работа была проделана основательная.

Виталий осмотрел содержимое других конвертов и задумался. Верить своему покровителю оснований не было. По правилам жестокой игры исполнителя следовало либо убить, либо сдать ментам. И рассказывай потом сказки про неведомого заказчика. Покровский вынул деньги и сдал чемодан обратно.

Оружие у него было. Отцовское охотничье ружье с отпиленным прикладом и укороченным стволом, обильно смазанное маслом, было захоронено в Битцевском парке и уже несколько лет дожидалось своего часа. Но для прицельной стрельбы обрез не годился.