– Я не хочу выходить замуж, папа! – в отчаянии воскликнула Ортанс. – Пожалуйста, не принуждайте меня к браку, которого я не желаю.

В тот момент, когда она произносила последние слова, дверь отворилась, и вошел высокий загорелый мужчина, который сразу устремил на девушку взгляд холодных серых глаз.

– За кого я должна выйти замуж? – прошептала она срывающимся голосом, не в силах отвести взгляд от смуглого лица мужчины, красивые черты которого наводили на нее ужас и заставляли сильно биться сердце.

Широко улыбнувшись, Жильбер Ла Фарж сделал знак приблизиться высокому незнакомцу. Повернувшись к девушке, Жильбер произнес:

– Ортанс, это Фабрицио Сент-Сир с острова Мартиника. Если он согласится, ты станешь его женой, несмотря на то что у тебя нет приданого.

Орти сжала зубы, сгорая от желания обрушиться с сердитыми словами на отца и этого надменного незнакомца, в чьем согласии она совершенно не нуждалась. Откуда ей было знать, что Фабрицио Сент-Сир требовал от будущей жены только двух качеств – добродетели и покорности его воле?

Когда Сент-Сир впервые встретился с Жильбером Ла Фаржем за карточным столом в одном из парижских клубов, он сразу невзлюбил этого хвастуна, который проигрывал большие суммы, раздавая направо и налево долговые расписки. У Сент-Сира, как и у многих других, скопилась небольшая пачка этих бесполезных расписок. Когда в ходе беседы Жильбер услышал, что Фабрицио приехал во Францию, чтобы найти себе жену, лучше всего воспитанницу монастыря, глаза его загорелись, тем более Жильбер узнал, что его собеседник богатый плантатор с Мартиники, владеющий к тому же собственным торговым флотом. Фабрицио долгое время не обращал внимания на льстивое поведение Жильбера, пока тот не отвел его в сторонку и не рассказал о своей дочери. После настойчивых уговоров плантатор, наконец, согласился встретиться с девушкой.

Теперь, когда Фабрицио Сент-Сир поклонился миниатюрной Ортанс, он совсем не был уверен, что это то, что ему надо. В добродетели девушки нет никакого сомнения, поскольку она десять лет провела в стенах монастыря, но промелькнувшая в ней искра непокорности его беспокоила. К тому же красота девушки запала в душу Фабрицио. Он решил, что в его жизни больше не будет места для упрямых красавиц. Ему нужна послушная, хорошо воспитанная жена, которая родит ему детей и станет хозяйкой огромной плантации на Мартинике. Как только она исполнит свой долг, он не будет ничего от нее требовать. У Фабрицио есть очаровательная Амели, которая вполне удовлетворяет его страсть, и он собирается делить ложе со своей женой только для того, чтобы зачать наследников. Чтобы сохранить любимое поместье, ему нужны сыновья.

Так что же произошло, почему он сразу утонул в этих глубоких, мерцающих озерах фиалкового цвета? Где его сила воли? Разве он не повторял себе множество раз, что покончил с обольстительной красотой и своеволием?

– Мадемуазель Ла Фарж, – вежливо произнес он, взяв ее руку и поднеся к губам.

От этого прикосновения легкая дрожь пробежала по телу Ортанс.

– Мсье Сент-Сир, – прошептала она, вспомнив о хороших манерах.

– Ваш отец рассказывал мне о вас, и я вижу, что он нисколько не преувеличил.

– Я удивляюсь, что он вообще что-то вспомнил о своей дочери, – ответила она, не в состоянии подавить раздражение.

Жильбер был недоволен словами девушки, но решил не обращать внимания, переключив его на Фабрицио.

– Говорил же я вам, что ради нее стоит сюда приехать, – сказал он самодовольно. – Ну, Сент-Сир, что скажете? Договорились мы с вами или нет?

– Я бы хотел услышать, что скажет мадемуазель Ортанс по поводу ваших планов продать ее мне, – отозвался Фабрицио.

– Папа! – закричала Орти, отшатываясь в изумлении. – Мсье Сент-Сир, конечно, шутит. Вы не можете продать ваше единственное дитя!

– Успокойся, дочка, – сказал Жильбер, взглянув с упреком на своего партнера. – Я не стал бы употреблять таких слов. Господин Сент-Сир великодушно предложил оплатить все мои долги и финансировать мое предприятие в Италии в благодарность за то, что я предоставляю ему возможность сделать подходящую партию. А ты, моя дорогая, великолепно ему подходишь.

Орти вся напряглась и в одно мгновение забыла о десяти годах муштры.

– Простите, папа, но я отказываюсь выходить замуж за мсье Сент-Сира! Я предпочитаю остаться в монастыре.

Жильбер взмахнул рукой, и раздался громкий звук пощечины. Фабрицио сделал было угрожающий шаг в сторону Жильбера, но в последний момент благоразумие победило, он пожал плечами и вернулся на место, рассудив, что отцовское наказание оправдано непокорным поведением дочери.

– Жильбер! – воскликнула Лили. – Зачем прибегать к насилию? Девчонка поступит так, как ей велят, хочет она этого или нет.

– Конечно, ты права, дорогая, – виновато ответил Жильбер. – Прости меня, дочка, но я не потерплю непослушания. Я дал слово Сент-Сиру, что монахини тебя воспитали подобающим образом. А ты подводишь меня.

Хотя он говорил мягким тоном, его слова не оставляли сомнения в том, что он не позволит никому сорвать свои планы. Орти знала, что никакие мольбы не заставят отца свернуть с выбранного им пути. Придется ей стать женой Фабрицио Сент-Сира, если он того пожелает, и покинуть свою любимую Францию. Все еще ощущая боль от отцовской пощечины, она опустила голову, чтобы скрыть слезы боли и бессилия.

– Ну, Сент-Сир? – нетерпеливо повторил Жильбер. – По нраву ли вам моя дочь? Берете ли вы ее в жены?

Наблюдая за девушкой сквозь полуприкрытые веки, Фабрицио увидел, что она покорилась отцовской воле. «Может быть, все-таки она мне подойдет», – подумал он, разглядывая плавный изгиб ее высокой груди под невзрачным одеянием. Ее юная женственность была притягательна, и трудно было этому противиться, даже такому человеку, который дал зарок отказаться от подобных соблазнов. Если ее еще одеть как следует… Он перевел взгляд с бесформенного платья на уродливый апостольник, скрывавший ее волосы. Внезапное желание охватило его, и он не смог удержаться.

– Снимите ваш головной убор, Ортанс, – приказал он.

Взгляд затуманившихся от слез фиалковых глаз изумленно встретился с его взглядом, когда он подошел к ней и чуть приподнял голову за подбородок. Девушка не шевельнулась, и Фабрицио пришлось самому сдернуть платок с ее головы. Когда каскад серебристых волос, бледных, как лунный свет, заструился волнистыми прядями по ее спине, он, затаив дыхание, молчал, так ошеломило его это великолепие. Фабрицио с трудом справился с сильным сердцебиением.

Жильбер самодовольно отметил про себя: можно считать, что он уже на пути в Италию. Хотя Сент-Сир говорил, что хочет найти добродетельную и покорную жену и не упоминал о внешности, он такой же мужчина, как и все, а какой мужчина откажется заполучить такую молодую и прекрасную девственницу, как Ортанс?

Когда Фабрицио наконец обрел дар речи, Орти поняла, что ее молитвы не были услышаны. Ее будущее было решено, и никто не подумал о ее чувствах и желаниях.