Рядом с Елизаветой II восседал посол СССР в Великобритании Александр Алексеевич Солдатов, к нему приткнулся британский премьер-министр Джеймс Гарольд Вильсон. Слева от королевской ложи расположился мой футбольный босс Джо Мирс. Ещё левее – вся команда и тренеры. А по правую сторону – Федулов и ещё пара консульских, для которых, в отличие от приглашённого королевой посла, мне пришлось доставать контрамарки, будучи уверенным, что платить за входные билеты они по-любому откажутся – уж лучше вообще не пойдут. Вряд ли они были такими уж любителями музыки. Просто надо же проконтролировать, чем занимается их подопечный. А потому я даже не намекал на такой вариант, сразу предложив несколько пригласительных на вполне приличные места.

А наша большая сцена с брезентовой крышей на случай осадков располагалась со стороны пустующей Восточной трибуны, куда зрителей не пускали. Хотя, думаю, нашлись бы и такие, кто согласился бы заплатить за возможность просидеть пару-тройку часов позади сцены, лишь бы стать свидетелем столь грандиозного музыкального события.

Я посмотрел на небо. Вроде хмуриться пока не собирается, дует лёгкий ветерок, температура градусов 15 по Цельсию, скоро начнёт понемногу смеркаться. Потом я повернул голову в сторону бледной от волнения Маргарет. Бледной, несмотря на макияж от приглашённого Олдхэмом по моей просьбе мастера. Как-никак имеется многолетний опыт выступлений. Сам-то я практически никогда не пользовался гримом, а вот прекрасная половина отечественной эстрады без него никуда. Маргарет тоже сегодня предстояло появиться на сцене.

Я ободряюще улыбнулся девушке, та улыбнулась в ответ, что-то сказав, чего я не услышал на фоне шума огромной толпы поклонников музыки.

– Что? – Я подошёл поближе и склонился к девушке, сзади которой изваянием замерла её очумевшая от происходящего мама.

– Я говорю, это нереальное что-то! – крикнула мне Маргарет. – Я словно в сказке… Мне кажется, я сейчас потеряю сознание.

– Не теряй, ты нам ещё пригодишься. И помни, что перед началом концерта тебе предстоит сказать этим 100 тысячам собравшихся здесь людей несколько слов.

– Я целый день вчера сочиняла речь и сегодня с утра учила наизусть. Я не подведу, обещаю!

Сколько же всего на неё обрушилось за последние дни… Когда стало известно о фестивале, её дом стал местом настоящего паломничества журналистов. В мгновение ока о девушке-инвалиде узнала вся страна. Не всякий выдюжит такое пристальное внимание к своей персоне. А она молодец, справилась, и вот сейчас её поджидает самый главный экзамен.

А меня и самого изрядно колбасило. Сколько в моей прежней жизни было концертов, но такого никогда не случалось. Выступать на одной сцене с Beatles, Rolling Stones, Animals, Би Би Кингом, Джими Хендриксом, Бобом Диланом… С Иегуди Менухиным, наконец! Ах да, ещё The Who так, до кучи затесались и Марианна Фэйтфул. Ну и Джоан Баэз, как-то о ней я совсем забыл, слишком уж она скромная. Впрочем, и Дилан производит впечатление замечтавшегося юнца. Но от них мы тоже ждали ударного выступления.

Так что подобного в моей практике не случалось и не могло случиться, хотя бы просто потому, что такого не могло быть в принципе. И только в этой жизни я получил шанс, которым сумел воспользоваться. Во всяком случае, хочется в это верить.

– Друзья, сейчас мы дадим слово юной леди – той, после знакомства с которой и родилась идея проведения этого фестиваля под названием Help Margaret & Children! – объявил буквально искрящийся самодовольством Олдхэм. – Да, мы немного изменили название, ведь кроме самой Маргарет помощь требуется тысячам больных полиомиелитом детей. Итак, приветствуем: Маргарет Уитсон!

Бурные овации. Происходи действо лет хотя бы на двадцать позже – её изображение проецировалось бы на большой экран. А так – по краям сцены висят её портреты, каждый пять метров в высоту и три в ширину. И ещё протянувшаяся над сценой надпись с дописанным чуть ли не накануне слоганом фестиваля Help Margaret & Children!. В общем, и так неплохо.

А Маргарет уже выкатывают на сцену, опуская микрофон пониже, чтобы ей удобно было говорить из коляски.

– Спасибо! – Голос чуть дрожит. – Спасибо Джорджу Мэлтсэффу, который решил всё это организовать. Спасибо музыкантам, которые согласились выступить. Спасибо вам всем, что поддержали эту акцию, собравшись на этом стадионе. Знайте, что собранные сегодня средства помогут не только мне, но и тысячам других детей Великобритании, больных полиомиелитом!

Это точно, помогут, раз уж двужильному Эндрю пришлось озаботиться созданием соответствующего Фонда. В его добросовестности я был уверен.

А после объявления Олдхэмом, взвалившим на себя ещё и обязанности ведущего шоу, на сцену вышел я, сел за рояль и начал наигрывать вступление к Imagine. Стадион тут же отреагировал несколькими секундами шумовой волны, после чего стал внимать бессмертному произведению Леннона, которое я исполнял сегодня как своё. Трудно было сдерживаться от нахлынувших чувств, нужно было петь и ещё умудряться «держать лицо» перед телекамерами BBC, ведущего прямую трансляцию, как выяснилось накануне, не только на всю Великобританию, но и на США.

You may say I’m a dreamer,

But I’m not the only one

I hope some day you’ll join us

And the world will be as one…

Музыка и слова песни словно облаком парили над заполненным до отказа стадионом, теряясь где-то в синей вышине, там, где нет печали и боли, а есть только бескрайний и прекрасный в своём равнодушии к земной суете простор.

– Спасибо! – поблагодарил я огромную аудиторию слушателей, возвращаясь в реальность. – Спасибо, я пел для вас и для Маргарет. Но я не прощаюсь, мы ещё увидимся с вами этим вечером.

Затем на сцену выскочили ребята из The Who, к вящей радости своих фанатов исполнившие только что написанную песню My Generation, а затем ещё один свежий сингл I Can’t Explain. В финале Таунсенд по традиции разбил свою Gretsch, к счастью, о настил сцены, а не о колонки. Хорошо так подзавели публику, добавили огоньку.

А следом под аккомпанемент моих ребят выступила Марианна Фэйтфул со своим чуть ли не единственным хитом As Tears Go By. Сексапильная девица, не поспоришь, только заторможенная какая-то. Скорее всего, сидит на чём-то…

Шоу постепенно набирало обороты. Теперь Боб Дилан под акустическую гитару пел о том, что война – это плохо, а мир – хорошо, ему вторила Джоан Баэз, зрители соглашались с этими постулатами, выражая своё мнение одобрительными выкриками и неизменными аплодисментами. Закралась мысль, что к лозунгу Help Margaret & Children! можно было добавить Save the World! До финала оставалось ещё часа два, и Мик Джаггер кричал в микрофон о своей неудовлетворённости, а Джими Хендрикс на пару со своей подружкой уже выкуривал последний перед выходом на сцену косячок.

«На хрен он её сюда притащил? Тут же дети! – думал я, глядя на восторженно озирающуюся Маргарет. – Ну ладно, не совсем дети, но недалеко от этого ушедшие».