пункта, сотрудники партии обнаружили торчащие из земли медные котлы. Неожиданная находка заставила их тщательно осмотреть все вокруг. Среди камней они нашли старинный топор, ножницы, бусины, колокольчик, сгнившие свертки мехов.

26 сентября на остров вновь направилась группа сотрудников под руководством Линника для выполнения гидрографических работ и более тщательного обследования находок. В результате исследований они установили, что в этом месте когда-то была сделана невысокая насыпь из мелкой гальки. При раскопках насыпи обнаружили медные изогнутые пластинки, оловянные тарелки; в сгнившем меху — много монет, не круглых, а в виде эллипса, диаметром около одного сантиметра; украшения, серьги, перстни, бусы, а также нательные кресты. На расстоянии одного метра от этого скопления вещей нашли пищаль с изогнутым стволом.

В марте 1941 года группа сотрудников экспедиции в составе Линника, матроса Малыгина и каюра Рыцалова, отправленная на заготовку дров, в 70 километрах к северо-западу от бухты Зимовочной обнаружила остатки небольшой бревенчатой избушки. Внутри была лежанка, отгороженная бревнами. Направо от входа сохранились остатки печи, сделанной из каменных плит. Летом, когда растаял снег, в районе избушки был проведен более тщательный осмотр местности. Неподалеку от жилья гидрографы обнаружили котлы, такие же, как и на острове Фаддея. Участники экспедиции сделали небольшие раскопки.

Мерзлую землю рубили топорами, от чего пострадала найденная хорошо сохранившаяся одежда. Здесь, как и на острове Фаддея, нашли монеты, кресты, украшения, перстни, а также компас, солнечные часы, кремень с огнивом и трутом. Неподалеку от берега обнаружили два человеческих скелета и остов плоскодонной шлюпки. В двух-трех километрах от избушки нашли обломки полозьев от нарт. Все находки с острова Фаддея и берега залива Симса позднее были переданы в Красноярск и в музей Арктики. Известный историк народов Сибири профессор Б. Долгих опубликовал в 1943 году в сборнике «Проблемы Арктики» статьи об этих находках, и они привлекли большое внимание исследователей.

Когда разыгралась трагедия на берегах Студеного моря? Кто был участником погибшей экспедиции и почему о ней не сохранилось никаких известий в архивах?

В Москве только что отгремели залпы Победы над фашистской Германией. Страна переходила к мирному труду. Не хватало хлеба, угля, металла, не хватало самого необходимого, но страна, как и в годы войны, заботилась не только о реконструкции народного хозяйства, но и о восстановлении страниц героического прошлого, утраченных в результате бурных событий, сопутствовавших становлению Российского государства.

Встал вопрос об организации археологической экспедиции на остров Фаддея и в залив Симса. Руководителем экспедиции назначили Окладникова, который уже имел опыт работы в Заполярье. Окладников и его жена В. Запорожская, которая принимала участие во многих его экспедициях, в конце июля вылетели из Ленинграда в Красноярск. Далее маршрут лежал в низовье Хатанги, а оттуда на гидрографическом судне «Якутия» на острова Фаддея. Капитаном судна был опытный полярный исследователь Александр Белугин, который во время работы на островах много раз помогал Окладникову полезными советами.

Плавание от Хатанги проходило спокойно. Судно сопровождали большие морские чайки, которые первыми известили о приближении земли. Древние мореходы оставили следы своего пребывания на северном острове небольшого архипелага. Судно подошло почти к самому острову, и экспедиция быстро высадилась на берег.

Вскоре среди тундры, вплотную подступившей к скалистым береговым обрывам, стояли оранжевые палатки. Окладников и Белугин отправились разыскивать стоянку мореходов. Она оказалась неподалеку от лагеря экспедиции. Осмотр места, где остановились несколько сот лет тому назад зимовщики, помог узнать о разыгравшейся здесь трагедии. Недалеко от каменной насыпи, построенной в более позднее время топографами, нашли изделия из хорошо обработанной, прошитой нитками кожи. Это оказались остатки части колчана и налучья. На коже очень хорошо сохранился орнамент, вырезанный древним мастером. На поверхности кучи камней лежали в беспорядке стеклянные бусы, железное кольцо, медная пряжка, обрывки меха, обломки деревянных и железных изделий и одна серебряная монетка. На восточной и юго-восточной стороне ямы, вырытой гидрографами в 1940 году, вместе с кучками выброшенной из нее желтоватой гальки лежали остатки меха, обломки деревянных изделий, в том числе части какого-то небольшого бочонка, обрывки зеленой суконной ткани. С левой стороны ямы в куче глины также лежали обрывки меха, а кроме того, перержавевшие, изломанные железные изделия, обломки деревянных стерженьков, круглых в сечении, должно быть, от стрел, кусочек оловянной тарелки или чаши, обрывки зеленого сукна. Поблизости валялись куски тонкого крепкого шнура из льна или какого-то другого растительного материала и куски кожаного шнурка с плетеными изящными шариками на концах. Отдельные предметы встречались и довольно далеко от края ямы — между каменными плитками сланцев, выступавших в виде мыска в тундру.

Александр Белугин, осматривая брошенную стоянку, высказал предположение, что с людьми, оставившими ее, случилось несчастье. Покидая зимовку в спокойной обстановке, промышленники, по его мнению, обязательно забрали бы с собой все ценное, а здесь даже при беглом осмотре найдены вещи, совершенно необходимые в условиях Севера.

В тундре вести раскопки очень трудно. Приходится отвоевывать у вечной мерзлоты каждый сантиметр слоя. Оттаявшая глина превращается в коричневую жижу. За день оттаивал небольшой слой, и археологи осторожно и медленно проникали в тайну острова Фаддея. Чтобы не повредить, некоторые находки приходилось извлекать в течение нескольких дней. Иногда ночью наступали заморозки, и тогда приходилось долго ждать, когда оттает земля. Вечная мерзлота, конечно, затрудняла работу, но зато сохраняла многие изделия, особенно одежду.

В центральной части раскопа археологи нашли фигурные деревянные стерженьки, лежавшие беспорядочной грудой. Там же, около большого камня, были подняты кусочки янтаря, костяная игла с овальным ушком, свинцовая круглая пуля, кусок кожаного изделия, обломок деревянного поплавка для сети, голубые стеклянные бусы и слиток свинца, очевидно предназначенный для отливки пуль.

Особый интерес представляли собой остатки лодки. Вместо металлических гвоздей при постройке употреблялись только деревянные, для которых в досках обшивки сверлились многочисленные отверстия. Характерен и другой технический прием, при помощи которого обшивка лодки крепилась к каркасу: на досках бортовой обшивки сохранились тщательно изготовленные сквозные ушки, через которые пропускались, очевидно, специально изготовленные веревки или шнурки, связывающие всю конструкцию лодки в единое целое, как это бывало на шняках и шитиках русского Севера вплоть до XIX века. Материалом для изготовления судна послужило, по всем данным, тополевое дерево, отличающееся легкостью и вместе с тем удобством в обработке.

Встал вопрос о происхождении находок. Б. Долгих, ознакомившись с материалами, привезенными гидрографами, пришел к выводу, что находки на острове Фаддея соответствуют начальному этапу трагедии, а остатки на берегу залива Симса — заключительному. Он предположил, что морское судно, шедшее на восток в обход Таймыра, около северо-западного берега северного Фаддея было раздавлено льдами или погибло, налетев на