– Есть имеющая под собой вполне реальную почву версия, что Пустошь никого не желает пропускать к Побережью, – вывалил на нас с ходу информацию Март, как только мы первый раз выпили все вместе. Молча, сверля друг друга глазами, без тоста «за знакомство» и попыток чокнуться. Прям как на похоронах. Так как перед этим рыжий заявил, что полностью со мной солидарен, все еще считает обоих мужчин редкими козлами и данная пьянка-переговоры – дань необходимости.

– Чё ты несешь? – фыркнул Рунт, ополовинив свою здоровенную кружку залпом. – Пустошь, конечно, место странное и коварное, но всего лишь место. Как она может не пускать? Скажи лучше, что крашеры ваши – дерьмо забози и не способны отыскивать тут дороги.

– Нас вели Бабагуш Трехглазый и Шуце Ловкач, – зыркнул рыжий на Рунта многозначительно, и у того действительно поползли вверх брови.

– Хм… они проводники толковые, но что-то я не видел утром в вашем караване, – недоверчиво прищурился оборотень.

– Конечно не видел. Потому что одного замочили и сожрали стреляющие здоровенными шипами кусты-пауки, а второго размазало между ожившими, мать их, скалами, как и еще пять человек вместе с ним.

Офигеть! Ужас-то какой!

– В Пустоши много чего есть, но о таком я не слышал, – не снизил градус своей недоверчивости брюнет, в то время, как Рэй расположился со своей кружкой прямо на полу у стены, справа от постели, и молчал, по своему обыкновению. Что, однако, никак не помогало мне его игнорировать. Я ощущала его сосредоточенное на мне внимание так отчетливо, будто сидела этим боком к пылающему вовсю костру.

– Вы говорили, что и о способностях троллей маскироваться под камни и деревья прежде не слышали, – влезла я в разговор.

– Верно, – не стал препираться чисто из упрямства оборотень. – Но одно дело – новые фокусы у знакомых тварей, могли просто научиться. И другое – новые совсем существа. Я Пустошь за эти годы почти всю исходил, разве что в самое гиблое в центре не лез, но никаких живых скал и кустов, стреляющих шипами, не встречал. И что за ришева зараза еще… пауки?

– Эм-м… членистоногие. Противные и опасные. Плетут паутины, восемь ног, ядовитые. Впрыскивают чаще всего пищеварительный сок в еще живую обездвиженную жертву, а потом выпивают ее.

– Ясно. Гадость, похоже, та еще. Нет, о таком точно не слыхал.

– Ну и прекрасно, будем считать, что отрыли новый вид, но Нобелевка нам за это тут не светит, – отмахнулся пренебрежительно рыжий. – С мысли не сбивайте!

– Пей пореже и не собьешься, – фыркнул Рунт.

– Не учи меня, дядя. Так вот, речь я завел не о том, что новых тварей в Пустоши выплодилось, а о том, что атаковали они нас каждый раз, как только начинали двигаться в сторону Побережья.

– Ерунда какая. Твари атакуют тогда, когда вы сами на них натыкаетесь, или они вас выслеживают, если голодны.

– Обычные твари. Сами по себе. А я вам говорю, что в этот раз ими управляла Пустошь. Ну или кто-то еще. В любом случае оно против того, чтобы кто-то шел к морю. Пока мы двигались по окраинным фортам, то на нас вообще никто не нападал. Первый раз накинулись эти уродские зверюги – лайби, когда стали углубляться в Пустошь. Покойный Бабагуш тогда сказал, что стаю такую огроменную впервые видит. Причем как только мы отбились, эти чучела между собой сцепляться начали и кучу своих перегрызли.

– Лайби, бывает, болячку дурную хватают. Совсем безголовые становятся, слыхал про такое, – не впечатлился Рунт.

– Ага. Потом на нас аж целую неделю никто не кидался, а все потому, что шли мы от форта к форту, с юга на север, но не в сторону Побережья, выходит. Но стоило только полдня пройти к морю, как нарвались на болото здоровенное, которого, крашеры сказали, близко там никогда не было. Да еще и с ядовитыми парами, от которых народ в караване блевать и в судорогах биться стал. А как в обход пошли, то на нас кто только не бросался. И ползучие твари, и летучие, человек десять полегло, пока мы к следующему форту пробились.

– Это просто Пустошь, юноша, – заметил оборотень язвительно, но хмурился при этом озадаченно.

– Ага, Пустошь. Я же так и сказал, – куснул его Март. – И она потом снова нас не трогала, пока до следующего форта шли, который опять же не в сторону моря. А вот затем мы четко уже встали на направление и начался реальный ад. Нам почти спать и есть не удавалось, никакой расслабухи. Все время кто-то на нас пер, земля под ногами проваливалась, скалы те самые невесть откуда взялись, и кусты, да и прочая погань по мелочи. Вышла нас из Навижа сотня, а сюда, в Некку, пришли только шестьдесят три человека. И треть из нас ранена. И даже этих людей удалось сохранить только потому, что под конец я перестал скрывать свои силы и хреначил всю мерзость, не стесняясь. А еще потому, что наш старшой принял решение забить на договор с торгашами – как раз как их главному летучка вопящая башку снесла в полете – и отдал приказ поворачивать обратно. И вот до Некки мы дошли, как по проспекту прогулялись. И дорога – гладкое зеркало, и ни одна гадость близко не показалась.

По ходу рассказа Марта мне становилось все страшнее. Если нельзя пройти до Побережья, то, выходит, прощай наша и так призрачная мечта вернуться в свой мир? И что остается? Обратно в Талетос, где нас ищут? Ни за что! Застрять тут в этой жуткой Пустоши? Но кто сказал, что нас тут не найдут рано или поздно. Или что это чокнутое место совсем не озвереет и не начнет уничтожать всех людей подряд? Вдруг этой Пустоши человеки в принципе надоели?

– Если все, что ты говоришь, правда, то… – Рунт зыркнул на Рэя, потом на меня и явно завис, подбирая слова. Чтобы сообщить, что дальше идти не вариант? Нет! Нет-нет-нет! Так не пойдет! Они не стеснялись меня тыкать в договор, так чего же мне менжеваться?

– Мне нужно в Радвелат. Нам. И у нас все еще договор. Вы обязались довести туда. Мне плевать уже когда, но вы должны!

А если побратимы сейчас откажутся? Ведь запросто могут. Секс, даже классный, и жизнь отнюдь не равноценны.

– Соня… – нахмурившись еще сильнее, начал Рунт.

– Вы обещали! Мы заключили договор! – уперлась я, на самом деле внутренне вся задрожав от страха. У нас же никаких альтернатив нет. Если побратимы не поведут, то уже и никто ведь.

– Заключили, – кивнул Рунт. – И он по-прежнему не расторгнут. И не будет. Просто теперь нужно задержаться и как следует разведать обстановку.

– Да? – опешив, моргнула я, наверняка выглядя дура дурой. Я ведь уже готовилась спорить, стыдить, упрекать.

– Да. Договор в силе. Полностью, – с нажимом повторил он, и вслед за облегчением на меня накатило осознание, что же это значит, и я коротко мазнула глазами по полукровке, изображающим статую у стены на полу, и чуть не вырвалось: «Нет, ни за что!»

– Хорошо, – гулко сглотнув, подтвердила я, смиряясь. Разве есть у меня выход? Какой? Встать в позу, изображая обиженку, послать их на хрен и что? Застрять здесь в ожидании, когда появится очередной маньяковатый Раф, желающий меня присвоить, нападет какая-нибудь тварь, которой стены из бревен не помеха, или же вовсе припрутся стражники Светил с киором впридачу и захотят меня вернуть «законным владельцам»? – Но Мартин идет с нами, и это не обсуждается.