– У мужа вечером спросите, – отрезала Люда.

Но главный сюрприз ожидал ее в дальней части сада, где забор граничил с соседним участком. Бодрая бабка с той стороны решила, что таскать мусор к дороге долго и тяжело, и просто всю зиму перебрасывала его на осиротевшую Ксюхину клумбу. Людка не сразу поняла, откуда что пришло, и мусор, собрав в мешки, вынесла, а утром обнаружила новые следы жизнедеятельности соседей. Не пытаясь разбудить бабкину совесть, она просто собрала все, что было, добавила свое и, притащив лестницу, вернула соседям их гостинчик.

Через час раздались крики. Над забором показалась бабкина голова с проклятиями. Дети, игравшие в саду, услышав вопли, спрятались.

– Еще раз бросишь мне свое говно – покалечу! – прокричала Людка и ушла в дом.

Мусорный волейбол продолжался уже неделю.

– Ну что мне с этой пришмаленной делать? – жаловалась Людка. – Я спросила у соседки напротив, что это за сумасшедшая. Оказывается, эта бабка реально в дурке на учете стоит.

– Так, может, ей скорую вызвать по профилю?

– Ты такой умный! Откуда вызвать? Тут до ближайшего телефона-автомата километр по болоту. И что я им скажу. Что она ругается? Что мусор кидает?

Еще через неделю Людка вычислила примерное время бабкиных диверсий. Как и положено, ритуал та проводила строго в рассветные часы – где-то между шестью и семью утра.

Над забором показалась кудлатая голова в платке. Затем, кряхтя и пыхтя, бабка подтянула двумя руками к краю высокого забора полное ведро. В этот кульминационный момент ей по запястью легонько постучали топором.

– Перебросишь – отрублю руку по локоть, – шепнула стоявшая на стремянке в дозоре Людка и замахнулась.

От ужаса бабка потеряла равновесие и рухнула к себе. Судя по звуку и особо изощренным ругательством, ведром ее накрыло сверху. Людка посмотрела на топор и полезла вниз.

– Какой все-таки инструмент полезный. Второй раз выручает…

Топор теперь дежурил в уголке спальни, несмотря на все смешки Толика.

И все ж Людка по-прежнему панически боялась ночевать одна с детьми и Ксеней, когда он уходил в гонку.

Нила заезжала в выходные и, сильно извиняясь, уезжала в десять вечера домой – Павочка тоже не хотел ночевать один и буянил.

Кроме праздничных визитов Нилы, были приезды Фени, которая с порога начинала причитать про погибший огород и про неправильную посадку.

– И вообще у тебя абрикоса падает, почему ты ничего не делаешь?

Что делать с абрикосой, которая уродила вся и сразу, Люда уже не знала. Она сварила буквально три ведра варенья, использовав все банки Ксени и те, что Нила привезла из дома. Варенье было то самое, фирменное, с бубочками.

Издеваясь над головной болью похмельного соседа, с раннего утра Юля и маленькая Лесенька молотками колошматили косточки, выковыривая и очищая от шкурки ядрышки с миндальным запахом.

Из следующей партии Люда поставила в десятилитровых Ксениных бутылях абрикотин.

Она решила объединить рецепт баб Жени и Нилину информацию от спецов с завода и для соблюдения условий брожения натянула на горлышки резиновые перчатки. Те за пару дней наполнились воздухом и поднялись. «Лес рук» занимал половину веранды и до одури пугал в сумерках и Людку и девчонок, потому что перчатки эти еще и легонько покачивались.

Людка осмотрела батарею из перевернутых закаток с вареньем и компотом, бутыля с самогоном и шарлотку с абрикосами на столе.

– А насобирайте себе домой витаминов?

Феня тащить витамины в далекий Ильичевск отказывалась:

– Я ж одну кашу с этим автобусом довезу! А чего ты не выйдешь на базар и не продашь пару ведер? Даже на Привоз ездить не надо. Стань на Фонтане ближе к пляжу – народ у тебя разберет за полчаса.

– Я? Спекулянтка? Торговать на улице? В жизни не пойду! Лучше с голоду сдохну!..

Уже приезжали и бывшие сослуживцы из Людкиного КБ с ведрами, и даже непутевый дядя Вова, Нилин брат, со своей женой Нинкой и туристическим рюкзаком, а абрикосы все не кончались. Они шмякались о землю и сладко благоухали гнилью.

В ожидании очередного официального визита Фени Людка решила прикопать абрикосовые трупы прямо под материнским деревом.

– Ты смотри, шо робыться! Лю-ю-ди-и-и-и! Она продукты переводит! Фашистка! – Раздался вопль с забора. На нем висела успевшая оправиться от прошлого испуга и синяков соседка.

Людка подняла лопату и шагнула от абрикосы:

– И тебя закопаю, если не заткнешься!

Вечером обгоревший Толик с красным носом и обветренными губами принес из яхт-клуба подарок – трехлитровый бутыль… божьих коровок.

– Это что? – прищурилась в сумерках Люда. – Ой, там роится! Они живые? Где ты их взял?

– Собрал, их такая туча в яхт-клубе! Все облепили. А эти дурные на воду и на яхту как ковер легли, я их просто банкой черпанул…

– И зачем?

– Не знаю. Сказали, они для клубники полезные.

– В каком виде?

– Понятия не имею.

Людка отодвинула бутыль:

– Вот только домой это нести не надо, юный натуралист.

На рассвете Тося, как сеятель, разметал пригоршнями божьих коровок по клубничной поляне, в центре которой возвышался летний кран и люк от колодца.

– А, – махнула рукой Люда, – эту клубнику уже ничем не испортишь… и не спасешь… Ни фига не уродила.

Огородник-любитель из Люды, несмотря на все старания, был неважный. При регулярном поливе огурцы были кривые, редиска – горькая, в капусте жили жирные гусеницы, а пара небольших персиковых деревьев перманентно болела чем-то ужасным, демонстрируя скрюченные в волдырях листья.

Только розы всех оттенков, посаженные еще Панковым, и заросли львиного зева у дома пытались своим интенсивным цветением компенсировать аграрные неудачи Людки.

Божьи коровки провели в клубнике примерно неделю, постепенно рассеиваясь под истошными заклинаниями Юли и Леси: – Полети не небо, там твои детки кушают конфетки…

– Я бы тоже куда-нибудь отсюда улетела, – ворчала Люда, выкручивая руками очередные простыни.

То ли божьи коровки действительно кого-то успели за неделю сожрать в клубнике, то ли, долетев до неба, рассказали Боженьке про страдания Канавской-Вербы, но клубника неожиданно разродилась небывалым урожаем. По утрам Леська с Юлей выходили с мисочками и ползали по грядкам.

– У-у, она никак не кончится!

– Я не хочу больше клубники! Мне надоела клубника, – канючила Леся.

– Нарвите мне на варенье. Зимой папа с курсантами скажет вам спасибо, – просила Люда.

– А что им, абрикосы не хватит?..

Толик Верба и его курсанты точно ликвидировали бы все излишки урожая, как шпаки дачную черешню, даже в сыром виде, но пока Людка боролась с ночными страхами, ее муж вырвался из акватории Черного моря.