И вот за две минуты до финального свистка ему удалась быстрая атака, застигшая защитников «Фулэма» врасплох. Он забил гол. Когда обрадованные товарищи по команде навалились на него с поздравлениями, у него окончательно перехватило дыхание и возникла слабость в ногах. Он посмотрел на трибуны, где сотни болельщиков размахивали синими шарфами и скандировали его имя так громко, что оно отдавалось в ушах. Вгляделся в лица тех, кто сидел на нижних рядах. Ее он не увидел, но ему нравилось знать почти наверняка, что Китти где-то там сейчас.

Когда судья завершил матч и игроки ушли с поля, он ударил себя кулаком в грудь. Было еще холодно, и трибуны тоже быстро опустели, поскольку зрители поспешили укрыться в теплых пабах. Он стоял на бордюре, все еще высматривая Китти. Обычно к этому моменту она бы уже появилась, стояла бы у туннеля, ведущего в раздевалку, скрестив руки на груди, с длинными черными волосами, обрамляющими ее прекрасное лицо.

«Есть кое-что, о чем я должна с тобой поговорить, – предупредила она его при их последней встрече. – Заберу тебя после игры в Фулэме, а потом сниму номер для нас в одном из отелей города».

«Ты идешь?» – спросил Стэн, возвращая его к реальности.

«Нет пока. Китти должна вот-вот прийти за мной», – ответил Алистер, уже немного задыхаясь.

«С тобой все в порядке, Ал?»

Алистер кивнул. Последнее, чего ему сейчас хотелось, – это оказаться в одном автобусе с командой, чтобы приступ случился с ним на глазах у всех. Они примутся суетиться над ним, исполненные искреннего сочувствия, пока он будет жадно ловить ртом воздух, но затем станут болтать за спиной, что у него нет будущего среди них. Он забил сегодня гол. Он – герой матча, и ему отчаянно требовалось оставаться в этой роли.

Когда последние болельщики, выкрикивая лозунги, пропали в сгустившихся туманных сумерках, а дверь командного автобуса «Брайтона» с шипением закрылась, Алистер поспешил в раздевалку, горя желанием вдохнуть столь необходимый ему сальбутамол, чтобы снять сильное давление на грудь. Помещение общей раздевалки было заполнено паром. Это игроки «Фулэма» в душе смывали с себя грязь и разочарование от результата, притихшие и подавленные. Вокруг него мелькали обернутые полотенцами тела, а духота, стоявшая в комнате после холода снаружи, только усилила в Алистере ощущение дезориентации, когда он начал искать свою сумку.

«Никому не попадалась синяя сумка? Она висела вот здесь», – произнес он настолько громко, насколько хватило дыхания.

Пара игроков соперников оглянулись на голос, но они не ответили на его вопрос. Он, конечно, понимал, что после забитого им решающего гола едва ли стоит ожидать симпатий со стороны членов другой команды. Важно было выбраться из раздевалки до того, как он лишится сознания от духоты. Все вдруг начало казаться ему кошмарным сном.

Еще перед игрой Алистер испытывал ощутимый дискомфорт, наблюдая, как холодный туман постепенно окутывает южные низины. Ничто так не обостряло его астму, как холода, а потому репортаж по радио о том, что поле стадиона в Фулэме промерзло и играть на нем невозможно, подарил ему мимолетную надежду, что матч отменят. Но, когда он прибыл на место, шанс на это полностью пропал. Когда же он оказался в раздевалке, накаленная атмосфера перед игрой заставила его отбросить все остальные мысли. Он позвонил Китти и убедился: она приедет. Ее соседка по квартире сказала, что она уже вышла из дома. Запершись в кабинке туалета, Алистер несколько раз вдохнул лекарство из ингалятора, после чего повесил свою сумку поближе ко входу.

В течение всей второй половины дня температура воздуха продолжала стремительно падать, и к моменту появления команд на поле трава уже хрустела под ногами от инея. У Алистера изо рта валил пар, зависая над ним черным облаком. Он точно знал, что через полчаса ему станет хуже. Все тело постепенно нальется тяжестью, приказывая остановиться, дыхание выйдет из-под контроля, а горло как будто сдавит петлей.

Он даже не думал отказываться играть. Двое запасных, находившиеся у края поля, наблюдали и выжидали. Их хорошо разогретые на тренировке мышцы звали скорее бежать, стелиться в подкатах, блистать игрой, лишь бы только дали шанс, чтобы потом чувствовать себя королями в лучшем пабе города и заставить местных красавиц отчаянно привлекать к себе их внимание. «Какая жалость, – скажут товарищи по команде. – Алистер хорош, но уже давно не играет в полную силу». «Это все его астма, – добавит кто-нибудь. – У него отличная техника, вот только толку от нее мало, если не можешь правильно дышать».

А какая участь его ждет, если он лишится места в составе команды? Куча невыплаченных долгов, дом, который он не сможет больше себе позволить, поскольку ему не станет хватать денег на взносы по ипотеке, а потом судебный пристав конфискует автомобиль и все остальное, имеющее хоть какую-то ценность. Его объявят банкротом, быть может, отправят в тюрьму, и он наверняка потеряет любовь всей своей жизни.

Нет! У него не оставалось выбора, кроме как продолжать играть и забивать голы, что он и сделал. За две минуты до конца матча, доведя себя до крайности – приложив максимальные усилия, что его чуть не стошнило прямо на поле. И с того момента, когда товарищи набросились на него, празднуя гол, а тренер выкрикивал слова одобрения, он всасывал через нос колючий, как иголки, воздух в свои перехваченные спазмами легкие и начал отсчитывать секунды, когда сможет добраться до заветного ингалятора, спрятанного на дне сумки. Сумки, оставленной на крючке при входе в раздевалку. Сумки, которая теперь бесследно исчезла.

«Проклятье!» – воскликнул он посреди быстро пустевшей комнаты, заходясь в кашле от жары, проверяя каждый крючок, каждый шкафчик.

Его бумажник тоже остался в той сумке. У него не было ни одного пенни наличными, никакой возможности уехать отсюда самостоятельно. Было необходимо, чтобы Китти появилась как можно скорее.

Кто-то выключил сначала один светильник, затем другой. Если он срочно не обратится за помощью, у него возникнут серьезные проблемы, но Алистер понимал: если он это сделает и внезапно приедет Китти, то ему придется пожалеть, что он зря выставил напоказ свою слабость. Он старался сохранять спокойствие, но ему это не удавалось. Он направился в сторону автомобильной стоянки, неторопливо дыша и пытаясь сохранить ясность мыслей. Последние футболисты покидали территорию стадиона, садясь в свои машины. Их покрышки шуршали по гравию, такому податливому его ногам.

«Отличная игра, Алистер, – сказал один из них. – Будем надеяться, что полоса неудач осталась у тебя позади».

Алистер выдал пародию на улыбку, услышав оскорбление, замаскированное под комплимент. Он проследил, как машина выехала на шоссе и влилась в общий поток транспорта где-то вдалеке. Китти просто что-то задержало, решил он. Она уже в пути. Никаких сообщений, подтверждающих обратное, не поступало. Он дойдет до ворот и будет дожидаться ее. В любой момент он сможет остановить другой автомобиль, если его состояние резко ухудшится. Воспользуется помощью незнакомца, а не одного из игроков «Фулэма», и его беда останется в тайне.