— Много еще осталось солдат?

— Один у главного входа, один стережет пещеру, наверху в пулеметном гнезде. Но он больной. И мой товарищ на дрезине. Он тоже совсем больной. Но Вапрас здоровый. Если он узнает, он всех убьет.

— Вот что, — сказал Павлыш. — Вы идите к нашим и попытайтесь соорудить какие-нибудь носилки для Малыша. Я пройду еще вдоль дверей. Антипин должен быть где-то здесь. Ведь стучали же.

Павлыш, проводив глазами Девкали и плетущегося за ними механика с пистолетом в повисшей руке, прошел до конца коридора, стуча в двери костяшками пальцев. Если дверь была не заперта, он приоткрывал ее и заглядывал внутрь. Но не особенно вглядывался. Потому что искал запертую дверь. Дверь, в которую стучал Антипин. Павлыш дошел до камеры, где лежал на полу связанный механик. Дверь в нее была приоткрыта. Он на всякий случай заглянул внутрь. В камере было темно, и Павлыш прикрыл дверь снова.

Он дошел до последней двери в коридоре, когда услышал шум в другом конце туннеля. Из камеры вышли Дев-кали и Христо. Малыш прыгал между ними, обняв их за шеи. Сзади шел механик с пистолетом.

Снежина, по словам простолюдина, уехала на «Сегежу». Снежка в безопасности. Кори убит. Антипина нигде нет, но, возможно, он тоже погиб. Больше в подземелье делать нечего. Скорее на корабль! И все-таки Павлыша не оставляло неприятное чувство. Может быть, Антипин находится в какой-нибудь дальней камере?

— А другой наш человек не мог уехать вместе с женщиной? — спросил Павлыш, когда товарищи подошли к нему.

— Нет, — сказал механик, — я вез ее на дрезине до самого главного входа. Солдаты сказали нам, что пришельцы страшные и с хвостами и едят людей. А я увидел женщину, и она на меня посмотрела. Она была не злая. Я понял, что солдаты врут. И еще я узнал, что они убили того старика, который был один из нас, но пошел к вам. Вы правда можете возвращать жизнь?

— Да, — сказал Павлыш. — Можем. А вы не видели того человека, третьего?

— Нет, что нам делать в этом коридоре?

— Мы пойдем через пещеру?

— Да, ваши взломали вход в нее.

Плебей подошел к столу и нажал на нем кнопку.

— Что он делает?

— Отключаю сигнализацию, — сказал механик. — Если не отключить, то, когда тамбур будет открываться, начнется тревога. Я давно здесь. Я все знаю. Я больше года не видел солнца. У солдат и генералов есть радиационные костюмы. У нас — нет.

Механик опустил вниз крайний рубильник. Двери тамбура разошлись. Механик вошел первым и включил свет. Снова зазвонил телефон. Механик хотел было вернуться, но Павлыш остановил его.

— Некогда, — сказал он. — Скажи ему, Девкали, что, если он снова подойдет к телефону, Вапрас все поймет.

Механик согласился.

Девкали подошел к стенному шкафу, открыл его. В нем висело два лигонских антирадиационных костюма. И все.

— Они спрятали наши скафандры, — сказал Христо. — Нам не уйти.

— Уйдем, — сказал Павлыш, снимая один из скафандров и протягивая его Девкали. — Оденешь этот. Второй отдадим нашему проводнику.

— А как же мы? — спросил Христо.

— Так деберемся. Придется поболеть.

— Радиация же смертельная!

— Я врач — накормлю тебя лекарствами, поваляешься с недельку в госпитале, и все пройдет. А если не хочешь — убьем тебя и снова оживим. Уже без лучевой болезни. Я шучу… в любом случае путешествие неприятно, но не смертельно. Вылечить можно. Другое дело — наши хозяева здесь. Их надо защитить. Во-первых, мы еще не знаем, как действуют на них наши средства, во-вторых, я могу предложить неприятную альтернативу тебе, Христо, и Малышу. Вы свои…

— Возьмите мой скафандр, — сказал Девкали. — Я не боюсь смерти.

— Еще чего не хватало, — обиделся Христо. — Я иду. Механик держал скафандр в руках, далеко отставив от себя, будто тот был заразным.

— Я пойду просто так, — сказал он. — Я уже больной. Мне все равно. Я хочу только увидеть солнце.

Девкали подошел к Малышу.

— Наденьте, — сказал он. — Вы раненый, вам это особенно опасно.

Малыш отрицательно покачал головой.

— Девкали прав, — сказал Павлыш. — Вообще-то костюм больше нужен тебе. Я не мог этого сказать, но Девкали прав.

Малыш улыбнулся:

— Я и так никуда не гожусь. А кроме того, я хочу, чтобы меня освободили от вахт и я лежал в госпитале и читал книги. Вот так. Пошли?

— В госпитале ты и так належишься, — сказал Павлыш. — Это я тебе гарантирую. И хватит разговоров. Костюмы надевают больные — Малыш и наш друг.

— Внимание, — послышался голос, сухой голос Вапраса. — Тревога. Совершена попытка к бегству. Приказываю задержать и в случае сопротивления уничтожить…

Механик уже открыл внешнюю дверь тамбура — впереди был туннель, за которым должна была начинаться пещера.

Павлыш и Христо подхватили Малыша и побежали по туннелю. Сзади, догоняя, грозя, выла сирена.

— Ничего, — бормотал Малыш, прыгая на одной ноге, чтобы Павлышу и Христо было легче нести его, — это все блеф. У него нет людей. Ничего он нам не сделает.

Но ни Малыш, ни его товарищи не были в этом уверены.

Не доходя до последних дверей, механик вдруг открыл незаметный люк в стене и, приказав жестом остальным оставаться на месте, исчез в нем.

— Что это? — удивился Малыш. — Неужели струсил?

— Нет, — сказал Павлыш, прислоняясь к стене, чтобы отдышаться. — Кажется, я догадываюсь, в чем дело. Там должен быть пулеметчик, который держит под прицелом пещеру. Нам все равно не пройти, если его не убрать. Ждите.

Ждать пришлось недолго. Над головами раздался легкий треск, будто разорвали материю. Потом люк снова открылся, и из него тяжело, ногами вперед, выкарабкался механик. В одной руке у него был пистолет, в другой — автомат, отобранный у пулеметчика. Он передал автомат Девкали и, не говоря ни слова, подошел к рубильникам последних ворот.

— Опять война, — сказал Девкали в отчаянии. — Нас же всего несколько человек на планете! И опять война, опять мы убиваем друг друга.

Рубильник подался, и створки двери медленно начали разъезжаться в стороны.

За ними виднелась черная щель последней камеры. Лестница. Над ней плита. Механик включил второй рубильник. Плита дрогнула, приподнялась и вдруг застыла.

Погас свет. Вапрас отключил энергию пещерного сектора.

В абсолютной темноте, сдавленные в тесноте лестницы, беглецы оказались в ловушке.

Слышно было только, как тяжело дышат люди, как звякнул о камень автомат…