— А дальше? — спрашивает генерал.

— Дальше? В скором будущем — я думаю, через несколько дней, — сюда прибудет другой корабль.

— Такой же, как ваш?

— Нет, автоматический, без людей. Он привезет дополнительные дезактиваторы. К этому времени люди смогут кое в чем себя обеспечить.

— Это все интересно, — говорит генерал. — А дальше? Что будет с вами?

— Мы улетим отсюда. Мы улетим, как только нам представится возможность. Но мы будем прилетать, когда это понадобится жителям Муны. Мы должны помочь вам уничтожить следы войны, мы должны установить здесь хотя бы еще один стационарный аппарат по оживлению людей. Дел много. Но об этом мы договоримся с Советом планеты.

— Теперь мы подошли к самому главному, — говорит генерал. — К тому, зачем я сюда пришел. До того, как вы прилетели сюда, на планете существовало законное правительство.

— Мы плохо служили народу, — неожиданно для самого себя вмешался патриций. — Мы погубили планету.

— Это не наша вина, и не нам сейчас ее обсуждать, — оборвал его генерал. — Всем ясно, что такое больше не повторится. Особенно после того, как мы уничтожили наших врагов до последнего.

— Разрешите справку… — сказала Пирра. Она молчала до сих пор, не в силах побороть унизительного чувства страха при виде этой формы, этих уверенных в себе людей — хозяев планеты. Она не могла избавиться от страха, животного, бессмысленного страха, рожденного воображением, которое показывало ей будущее, где генералы снова станут господами Муны. — Разрешите справку… — Пирра обращалась к капитану, и тот кивнул. — Под куполом живут два человека, по национальности пьи. Мы найдем и других… Один из пьи — член Совета планеты.

Пирра замолчала. В конце концов, то, что она сказала, не играет особой роли. Особенно сейчас, когда там у них Девкали. И если они пощадят пришельцев, то Девкали они не пощадят…

— Та-ак, — сказал генерал. — Тем хуже. Я продолжу. — Генерал сфотографировал взглядом и Пирру. Она тоже теперь навсегда осталась в его памяти, ей тоже подписан приговор. — Законное правительство, о котором я говорил, существует и сейчас. И я его представитель. Если вы сомневаетесь в наших полномочиях, вы можете поднять документы министерства обороны, — я заместитель министра войны; генерал Вапрас, находящийся сейчас на базе, — глава разведки. Мы — правительство Муны — можем вам предложить следующее: вы немедленно покидаете планету, оставив нам купол и очистители воздуха. Вы присылаете дополнительный корабль с другими очистителями. В будущем ведете переговоры только с нами и через нас. Все.

— Вы кончили? — осведомился вежливо Загребин. — Тогда скажу я. Во-первых, я не считаю вас законным правительством Муны. Сколько вам осталось жить в вашей норе? Год? Полгода? Вы же мертвецы, закопавшиеся под землею и умершие не сегодня — умершие много месяцев назад.

«Что с капитаном? — подумала Снежина. — Он никогда еще не повышал голоса, я такого еще никогда не слышала».

Она думала, что он будет куда сдержанней и спокойней, но раз он потерял сдержанность, тем лучше. Если бы на его месте была Снежина, она говорила бы еще резче.

— Второе, — продолжал капитан, игнорируя возмущенный жест генерала. — У меня тоже есть встречное предложение. Вы все покидаете пещеру и переходите в купол. Без оружия. Ни у кого из обитателей купола его нет. В куполе вы живете, лечитесь — вас всех надо срочно лечить — и вместе с теми, кто уже живет там, решаете, улететь нам или нет.

— Это вмешательство во внутренние дела нашей планеты!

— Да, — сказал Загребин тихо. — И теперь я хотел бы выслушать присутствующих здесь членов Совета купола.

Загребин обернулся к Пирре.

— Нет, — сказал генерал. — Мы этого Совета не признаем. Я хочу задать вам вопрос: признаете ли вы силу?

— В каком смысле?

— А вот в каком. На нашей базе, недоступные для вашего оружия, спрятаны ракеты с ядерными боеголовками. В любой момент они могут быть выпущены по вашему кораблю. От вас останется мокрое место. От вас и от вашего купола. Кроме того, у нас заложники, несколько человек с вашего корабля. Подумайте о их судьбе. Я предлагаю объявить перерыв. Мне надо выйти на связь с базой и рассказать о ходе переговоров. И не пытайтесь меня остановить. Не пытайтесь. Я старый солдат, и мне погибать не впервой. За каждый волос, упавший с моей головы, упадет голова вашего человека. Надеюсь, мы понимаем друг друга.

Генерал снова посмотрел на часы и прошел к шахматному столику, на котором стояла рация.

— Принесите чаю, — сказал устало Загребин и тяжело прошел к выходу. Он шел посоветоваться с короной Аро.

Ренци медленно брел по куполу. У большого дома под ярким фонарем сидели женщины. Они сидели, как сидят в бомбоубежище в ожидании разрыва бомбы. Ренци не стал подходить к ним. Он обошел дом сзади; там в зарослях вокруг стола профессора Кори стояли мужчины, восемнадцать человек — армия купола. Они были плохо вооружены. Они, можно сказать, не были вооружены совсем, если не считать оружием нескольких плохо заточенных кухонных ножей и пик — ножей на длинной палке.

— Как дела? — спросил один из охотников-пьи на ломаном лигонском.

— Они разговаривают, — сказал Ренци. — Они все разговаривают.

— Ты видел солдат?

— Да. Двое сидят в коридоре. Их пустили в корабль. Один даже в самой комнате. С рацией.

— Неужели они поверят солдатам?

— Могут поверить, — сказал Ренци. — Когда я сегодня просил у капитана оружие, он сказал, что оружия нет. Он не хочет ввязываться в наши дела. Где Ранмакан?

— У себя. У него болит живот.

— У него всегда болит живот, — засмеялся кто-то из мужчин, — когда надо работать или воевать.

— Я пойду проведаю его, — сказал Ренци, — он больше нас знает о пришельцах. Если они оставят нас, все пойдет по-старому и мы снова станем рабами. Если переговоры плохо кончатся, будем строить баррикаду у входа в купол.

— А если солдаты согласятся войти в купол?

— Как — войти?

— Как мы, без оружия?

— Кто тебе сказал такую чепуху?

— Ранмакан. Он сказал, что солдаты тоже хотят жить. И их можно принять.

— Я все-таки пойду поговорю с этим Ранмаканом.

Ренци попрощался с мужчинами и прошел к большому дому. Женщины увидели его издали, встали, но он только кивнул головой, входя в дом, и никто не осмелился задать ему вопроса.

Ранмакана в комнате не было.

Ренци вышел снова на крыльцо, спросил у женщин, где Ранмакан.

— Он ушел. С полчаса, как ушел.