Евдокимов выступил против таких предложений. Его поддержал и командующий Северо-Кавказским ВО И.П. Уборевич. Северокавказские «силовики» предлагали: операцию по разоружению Дагестана провести в кратчайшие сроки и «упор делать на преобладании военных и чекистских мер». Евдокимова поддержали руководители ОГПУ (Менжинский и Ягода). Заместитель председателя ОГПУ Г.Г. Ягода писал в Ростов-на-Дону: «Разоружение Дагестана принципиально решено… Вопрос идет о методах разоружения, большинство склоняется за военно-чекистский метод, т. е. за наш план»[373]. Хотя устремления северокавказских чекистов и поддержали, но на согласование вопросов ушло более полгода.

Организацией разоружения республики занялась специальная комиссия: А.С. Бубнов (начальник ПУРа РККА), И.Е. Уборевич, Д.А. Коркмасов (председатель СНК Дагестанской АССР), Н. Самурский (секретарь Дагестанского обкома ВКП(б) и Е.Г. Евдокимов. У населения изымалось все нарезное оружие, начало операции назначили на 1 сентября 1926 года. Евдокимов, помимо комиссии по разоружению, вошел в состав «тройки» по внесудебной расправе с бандитскими элементами, где вместе с ним заседали заместитель полпреда А.И. Кауль и начальник Дагестанского отдела ОГПУ К.Г. Мамедбеков[374].

Дагестанские власти поначалу согласились с предложенными условиями разоружения, но затем решили внести существенные изменения. Согласно закрытому постановлению Дагестанского обкома партии оружие разрешалось оставить коммунистам, комсомольцам, бывшим красным партизанам, членам профкомов и части совслужащих.

К сентябрю 1926 года Дагестан был блокирован дивизиями РККА и отрядами ОГПУ, и началась операция по разоружению. Процесс изъятия продвигался крайне тяжело, местные жители оказывали упорное сопротивление. Многие горцы на требование властей сдать оружие отвечали: «Вам нужно оружие, мы отдадим его, но вместо оружия пришлите кирки, лопаты для проведения дорог, оросительных каналов, дайте нам работу. Вы отбираете оружие, но теперь сами должны будете охранять нас от воров, конокрадов и бандитов»[375].

Руководители операции (Евдокимов и Уборевич) просили у Центра «…еще раз произвести решительный нажим на Дагобком, вплоть до изъятия отдельных руководителей Дагреспублики»[376].

2 октября 1926 года в ПП ОГПУ по СКК подвели итоги зачистки Дагестана. За сентябрь 1926 года в республике было добровольно сдано и изъято 38 201 винтовка, 19 589 револьверов, 12 пулеметов, 561 граната, арестовано 1867 человек. За этот период чекисты ликвидировали ряд крупных банд в Самурском, Кюринском и Гунибском округах. Внесудебная «тройка» ПП ОГПУ по СКК рассмотрела несколько десятков уголовных дел. Было осуждено 139 «активных бандитских элементов» и пособников, из них 7 человек расстреляны[377].

Успехи Евдокимова на Северном Кавказе были отмечены руководством страны. В декабре 1927 года «за активную борьбу с контрреволюцией, ликвидацию Улагаевской группы и других банд на СКК, руководство разоружением в национальных областях края, Чечни, Ингушетии, Дагестана и за изъятие имама Гоцинского и проч.» он был награжден третьим орденом Красного Знамени.

Подведя итоги масштабных военно-чекистских операций по разоружению региона, следует отметить их двоякий результат. Евдокимову и его команде удалось добиться значительного умиротворения в большинстве районов Северного Кавказа, разгромить и рассеять все наиболее крупные бандитские отряды и шайки, оперирующие в Чечне, Дагестане, Ингушетии, Карачаево-Черкесии, Кабарде и Балкарии, ликвидировать или захватить большинство руководителей повстанческо-бандитского движения, изъять основную массу оружия, находящегося на руках у местного населения. Но окончательно «выкачать» оружие все-таки не удалось. В 1929–1930-х гг. чекистам и военным пришлось проводить повторные операции по изъятию оружия в Ингушетии, Северной Осетии и других районах Северного Кавказа. Жесткие (если не сказать жестокие) меры подавления и принуждения лишь озлобили значительную часть горского населения, что создало устойчивую «людскую базу» для антисоветских вооруженных выступлений на Северном Кавказе в будущем, особенно в период проведения массовой коллективизации.

На середину 20-х годов пришлось окончательное становление северокавказской «команды» Евдокимова. Полпред умел проявлять гибкость и, высоко ценя опыт и заслуги своих прежних сослуживцев, делал все, чтобы привлекать к себе новых сотрудников, если они проявляли необходимые деловые качества. Здесь на Северном Кавказе в «орбиту влияния» Евдокимова вошли и два ветерана местных органов госбезопасности — Петр Гаврилович Рудь и Яков Абрамович Дейч. П.Г. Рудь сначала был начальником Особого отдела ПП ОГПУ по СКК, а затем стал заместителем Евдокимова. Я.А. Дейч до перевода на работу в аппарат ПП ОГПУ в Ростове-на-Дону долгое время руководил самым «горячим» участком работы в крае — Чечено-Грозненским облотделом ОГПУ.

Успешно вписался в команду Евдокимова и начальник Дагестанского отдела ОГПУ К.Г. Мамедбеков. Молодой чекист (он встал во главе Дагестанской ЧК в мае 1921 года, когда ему было всего 22 года) происходил из влиятельной семьи: его отец — азербайджанский (хотя и разорившийся) бек, мать — дочь дербентского сеида (титул мусульманина, претендующего на происхождение от потомков пророка Магомета). Евдокимов в аттестации на Мамедбекова, характеризуя молодого чекиста, отмечал: «Быстро ориентируется в политической обстановке, марксистски подходит к конкретным вопросам, выдвигаемым жизнью. Имеет хорошее знание условий и быта Дагестана… Все сложные операции, проведенные Даготделом ОГПУ, которые требовали знание обстановки и осторожности подхода, прошли под непосредственным руководством т. Мамедбекова и дали положительные результаты… руководитель вполне преданный… без признаков национализма, добросовестно относящийся к своим обязанностям… Оставление и в дальнейшем в должности…весьма желательно»[378].

В ряде архивных документов утверждалось, что Евдокимов якобы не особо доверял Мамедбекову, а потому и приставил к нему в качестве «комиссара» «русского» чекиста М.Г. Раева. В действительности же это не так. Мамедбеков нуждался в опытном и надежном заместителе. Ведь руководство республики привлекло Мамедбекова к работе в Совете народных комиссаров ДАССР, где он возглавлял (по совместительству с работой в ОГПУ) наркоматы финансов и внутренних дел, Госплан, став одновременно с 1928 года и первым заместителем председателя СНК. Лишь в 1931 году Мамедбеков окончательно оставил чекистскую работу, начав работать председателем Совнаркома Дагестанской АССР[379].