Любезный, безукоризненно причесанный мужчина поспешил к ней.

— Вы, кажется, потерялись! — воскликнул он, широко улыбаясь.

Ориан оглядела его. Красного пиджака продавца магазина на нем не было.

— Я абсолютно неспособна выбрать что-то подходящее, что шло бы мне, — беспомощно сказала она.

— Очень хорошо понимаю вас, — ответил мужчина. — Мода меняется постоянно. А теперь очки уже приравниваются к украшениям и трудно сказать, хочет ли клиент лучше видеть или желает сам быть заметным. Вообразите себе, что некоторые согласны уменьшить поле зрения на треть, даже наполовину, ради удовольствия носить фантастически-невероятные очки.

Ориан улыбнулась:

— И вы продаете им все, что они требуют!

— Конечно, — подтвердил он. — Но знаете ли, как говорила великая мадемуазель Шанель, мода — это то, что выходит из моды.

Она последовала за ним в его кабинет, где были чистейший воздух, белые и удивительно голые стены.

Был там и прибор, напоминающий компьютер былых времен, но с большим экраном.

— Вместо того чтобы подбирать лицо к готовой модели, я поступаю наоборот, — объяснил он. — Я заставляю эту машину запоминать лицо, а затем изображаю очки по размеру с помощью искусственной памяти. Попробуем?

Помедлив немного, Ориан согласилась и села перед экраном.

— Я сниму вас крупным планом, — пояснил оптик. — А потом буду накладывать на ваше лицо виртуальные очки.

— Сколько времени вам потребуется на изготовление очков, если я подберу себе одну пару?

— Сорок восемь часов самое большее. Кстати, вы можете унести с собой фотографию с наложенной оправой. Так вам будет спокойнее, вы сможете еще подумать, показать ее вашему мужу…

— Да, конечно, моему мужу, — машинально повторила Ориан.

Мысль ее тотчас устремилась к Ладзано. Выйти замуж? А почему бы и нет? Они провели бы медовый месяц на борту «Массидии»…

Мысли ее прервались, так как оптик погрузил комнату в полную темноту. Он сделал цифровое фото ее лица с помощью «Кодак-200», который сразу передал все данные в центральную систему. Система определила основные контуры лица, затем выделила главные точки от лба до подбородка и от одного виска до другого. Мужчина включил свет и протянул Ориан список из шестидесяти слов, напечатанных на плотной бумаге.

— Ну а теперь, — сказал он, — вам предстоит выбрать три слова.

Она прочитала: простые, легкие, светлые, мудреные, прочные, необычные, цветные, веселые, серьезные, скромные и т. д. Он дал ей время поразмыслить.

— Забавно, но три первых определения великолепно мне подходят, — произнесла она. — Я бы охотно добавила «цветные», если бы можно было отказаться от «светлых».

— Хорошо, очень хорошо, — одобрил он.

Он внес данные в компьютер и принялся за работу.

Через несколько минут на экране появились четыре фотографии Ориан, с четырьмя разными оправами, Ориан молча смотрела: это была не она, а более молодая женщина. Она исключила фото, на котором она напоминала подростка. Следующая Ориан показалась ей агрессивной. Зато третья и четвертая были великолепны.

Оптик увеличил две отобранные модели.

— Ваше мнение? — спросила Ориан, стараясь поймать его взгляд.

— У меня нет мнения. Именно вам предстоит дать его мне.

— Тогда… вот эту, — решила она, показывая на фотографию слева.

Оправа на ней была очень тонкой, нежно-зеленой, крылья носа плотно соприкасались со стеклами, А сами линзы, довольно широкие и круглые, смягчали угловатость ее лица.

У мужчины был удовлетворенный вид.

— Когда они будут готовы?

Он подумал.

— Вы носите прогрессирующие линзы?

— Нет.

— Тогда приходите через три часа, этого хватит, чтобы изготовить оправу и вставить стекла.

Из автомата Ориан позвонила в «Финансовую галерею», предупредила, что будет после обеда. Она не стала вдаваться в объяснения. После беседы с Эдгаром Пенсоном она неуютно чувствовала себя в своем кабинете, в котором, возможно, были установлены прослушивающие устройства. Она не хотела идти на работу. Ориан обратила внимание, что в этом месте улица Риволи проходила рядом с Елисейским дворцом. Словно исследуя маршрут, она прошла до площади Согласия, миновала отель «Крийон» и поднялась по маленькой Елисейской улице с домами в английском стиле. Затем она перешла на противоположный тротуар напротив входа в президентскую канцелярию и увидела двор, в котором садовник разравнивал гравий. Потом она вернулась, зашла в кафе «Ангелина» и заказала шоколад со взбитыми сливками. В тиши кафе, где слышалось только редкое позвякивание ложечек, она позволила себе перенестись в «Гранд-отель» Кабура. Ей сейчас очень не хватало Эдди. Кольнуло сердце. Все ли прошло благополучно?

Когда же он передаст ей документы, похищенные у Артюра? Удивительно, что он не появился до сих пор. Она подумала, если с ним что-либо случится, она даже не будет знать. Вновь ею завладела мысль о замужестве. Захотелось всегда быть вместе, не расставаться никогда-никогда. У нее был номер его телефона, но телефон стоял в его конторе около Биржи, и там он не бывал. Был у него, конечно, включенный автоответчик с такими старыми посланиями, что ей подумалось, приходится ли ему их слушать. И все же она попыталась один раз оставить несколько слов. Однако лента оборвалась, словно перебуженная старыми, нестертыми посланиями.

К указанному часу Ориан вернулась в магазин оптики. Ее очки были готовы, и к ним были приложены чистящие средства и маленькие салфетки из мягкой замши. Она осторожно одела их, с опаской посмотрела в зеркало. И в эту самую секунда ей так хотелось, чтобы кто-нибудь сказал, что она красива. Она не колеблясь поверила бы ему.

Мотоцикл Лукаса на полной скорости мчался в направлении западной автострады. Уцепившись за куртку молодого человека, советник Маршан силился понять, зачем его срочно затребовали в дом Гамбе, где его ждали Октав Орсони, Шан и Сюи.

После последней беседы с Орсони Маршан «работал» вроде бы успешно. Ему удавалось отвлечь следователя от расследования убийства четы Леклерк, он не давал ей покоя, все время напоминал о необходимости работать над досье. Поступившись своим высокомерием, он разыгрывал смиренного простачка, втолковывая Ориан, что только она может распутать эту сложную ситуацию. Его профессиональная совесть подталкивала на лояльное отношение к Ориан, которая целыми вечерами ломала глаза над бухгалтерскими, явно подтасованными данными, но с таким блеском, что нужно было напрягать ум, чтобы найти зацепку. Отметил Маршан и частые уходы и приходы следователя, ее опоздания, отложенные встречи, ее отсутствия. Однако он не заметил, как она уходила в тот день, когда уезжала в Кабур.

Лукас остановился у входа во владение. Они позвонили.