Таксист вышел первым и посигналил, дверь гостиницы открылась, и им навстречу вышла хозяйка пансиона. Средних лет, сухощавая, высокая, с черными как вороново крыло волосами, убранными в узел. В узком темно-синем национальном платье с вышивкой. Свободных номеров оказалось много. Сезон уже закончился.

Машина, ехавшая за ними, куда-то подевалась. Видимо, они свернули по своим делам. Но подозрительность моих родственников и шефа при подобных обстоятельствах была вполне объяснима.

Разместились со всеми удобствами и даже успели перекусить. Предпринимать какие-то действия ни у кого не было сил. И коллектив дружно постановил: сегодня акклиматизация, а завтра – поиски. Таскаться с таким сердцебиением и мигренью по монастырям было немыслимо.

Утром Веронику разбудил Денис:

– Вставай, все уже на ногах. Шеф говорит, раньше выйдем – больше успеем.

– А сколько времени? – пытаясь подавить зевоту, спросила моя дочь у рассевшегося на ее кровати брата.

– Полвосьмого, – зевнул он в ответ.

– Он что, с ума сошел?! – Вероника, закатив глаза, упала обратно на подушки. – Поезжайте без меня, я спать хочу.

– Ну да! Ты одна такая умная, а кругом все идиоты! – рассердился мой ребенок, который тоже отнюдь не был любителем ранних подъемов. – Вставай! Мне спать не дали, и ты обойдешься. – И он ловко стащил сестру с кровати вместе с одеялом.

После непродолжительной борьбы победила молодость. Ника окончательно проснулась и пошлепала в ванную.

Внизу за столом с кислыми лицами сидели Василий и Педро.

– Как спалось? – поинтересовался отчим.

– Хорошо, но мало, – ответила капризница, с укоризной глядя на шефа.

– А я совсем не спал. Высота проклятая действует, – пожаловался в ответ Василий.

– Я тоже не уснул, всю ночь голову ломило, – покивал Шиваджи.

«Ах вы старые эгоисты, – подумала моя дочь. – Время они боятся потерять! Самим не спится, и нам не дали?» Но, как бы то ни было, через полчаса все уже сидели в такси, заранее вызванном шефом, и ехали к первому по списку монастырю. Список был составлен хозяйкой пансиона.

Дорога была ужасно скучной. Серая, даже какая-то бурая равнина, окруженная, насколько хватало глаз, горами. Бедные селения, издали напоминавшие разбросанные на пустыре кучи мусора. Может, летом тут и красиво, но серым осенним утром пейзаж навевал лишь тоску и скуку. Длинные тени гор закрывали почти всю долину. Но вот солнце поднялось повыше, и в тот же миг далекие снежные вершины вспыхнули россыпью самоцветов, серые складки гор заиграли всеми оттенками – от сочного пурпура до нежного персикового, от оранжевого до бледно-желтого. Дома в долине из серых стали белоснежными, окошки их засияли солнечными зайчиками. Высокие стройные деревья, похожие на пирамидальные тополя или кипарисы, высились, как бравые оловянные солдатики, охраняющие эти игрушечные домики.

Пока мое семейство наслаждалось чудесной переменой, случившейся столь нежданно в окружившем их новом мире, машина успела подъехать к высоким деревянным воротам, возвышавшимся над белой каменной стеной, уходившей вправо и влево и скрывавшей от чужих глаз сам монастырь. Ворота быстро отворились, как будто их уже ждали, и автомобиль въехал на территорию монастыря.

– Не думала, что буддистские монастыри столь доступны для посещения. Если только шеф заранее не договорился о нашем визите, – шепнула Ника брату.

Утро я встретила, ощущая ломоту во всем теле. Сон на соломенном тюфяке – это, знаете ли, для экстремалов! Кое-как подняв свое скрюченное ноющее тело с этого прокрустова ложа, я попыталась сделать пару упражнений и, судя по всему, разбудила своими стонами Джамша.

Он появился на моем пороге, свежий, бодрый, отдохнувший.

– Помочь? – спросил он сочувственно, пряча предательскую улыбку.

Совместными усилиями мы вернули моему организму способность двигаться. Умывшись во дворе ледяной водой (наверное, ночью она была еще снегом), я, подхваченная под локоток крепкой мужской рукой, отправилась на завтрак.

Солнце слепило глаза, небо поражало густой синевой, горы были величественны и прекрасны. Что ж, и в Ладакхе жить можно.

Ни с того ни с сего в кармане у Джамша что-то дико и неуместно затрезвонило, нарушая самым кощунственным образом царившую вокруг нас священную тишину.

Даже мой закаленный друг подпрыгнул от неожиданности. Тем не менее он не схватил бездумно трубку: прежде он сконцентрировал свою внутреннюю силу и уже затем глубоким звучным голосом ответил на звонок.

– Надеюсь, не разбудил? – прозвучал знакомый голос с пугающей ехидной ноткой в интонациях.

– Ничуть.

– Не мог вас не порадовать. У меня тут гостят родственники вашей подруги. Все семейство в полном сборе. Заглянули, знаете ли, на огонек. Прелестная компания во главе с шефом полиции Гоа!

– Где вы? – сухо спросил Джамш.

– Неподалеку от Леха. Так же, как и вы. – У меня волосы от страха встали дыбом! – Оказалось значительно проще проследить за вашими родственниками, чем ловить такую изворотливую парочку.

– Чего вы хотите? – Голос Джамша звучал на удивление холодно и спокойно. С другой стороны, отчего ему-то волноваться? Не его семейство в заложниках! Ой, что я такое несу?! Этот человек ради меня жизнью рискует…

– Документы! – игривость исчезла из голоса Махараджи, словно выключили лампочку. – Немедленно.

– Нет. Не раньше чем через три часа, они надежно спрятаны.

– Документы вы привезете через час. По истечении часа я начну убивать заложников. Полчаса – один человек погибнет.

– Через три часа. Если пострадает хоть один человек, сделка отменяется.

Воля Джамша победила. Сингх согласился на его условия.

Я жадно вдохнула холодный воздух. Оказывается, я не дышала все это время.

– Что же нам теперь делать? – стуча зубами, спросила я.

У меня есть одна особенность. Если рядом со мной размазня и трус, я буду тверже скалы, отважнее льва. Если рядом со мной человек жадный, я буду сама щедрость. Если человек щедрый – я превзойду в скупости последнего скрягу.

Своеобразная болезненная потребность уравновешивать ситуацию, совершенно подсознательная.

И поскольку Джамш был само воплощенное мужество, решимость и собранность, я превратилась в кислую, скулящую от страха, плаксивую фифу. Фи!

Мое аморфное существо подхватили и твердым решительным шагом повлекли куда-то в глубь монастыря.

– Передадим на хранение документы. Выясним местонахождение Сингха. Подготовимся к началу операции. Ты останешься под защитой монастыря.

Я поскуливала и охала, прикрывая от страха рукою рот, и преисполнялась глубочайшего отвращения к самой себе.