Зажглось чистое золото. Сложная формация ради одного кольца.

Она мастер Созидания. Кольцо… материал восстанавливался, трещины зарастали, сапфир снова заблестел. Даже часть выпавших элементов восстановила поаналогии.

—Надо же… почти как… яего делал. Для неё. Дотого как стать Стражем. Трансцендентным,— сказал я, смотря нанего. Только полностью утраченные части невосстановила.

—Тыхороший ювелир. Лаплас, займись девчушкой,— хмыкнул Арктур.

«Красивое… спасибо… оно мне очень дорого. Даже… сейчас так думаю»,— сказала Эшли.

—Только недавно стала душой вартефакте. Тыпривыкла так думать иделаешь это попривычке разума. Эмоций-то нет— настоящей привязанности. Через годик— другой мышление перестроится ибудет всё холоднее. Ноятоже кое-что сделаю.

—Арктур положил колечко наладони. Ипока рядом засверкало золото, направленное уже натело… онзаговорил.

Непредставляю что заязык— нелюдей. Звучал… вкаждом слове звучала древность имощь. Каждый слог отдавался импульсом магии. Громогласный ивнушительный.

—Переведу,— сказала Широ.— Сдвиг Законов. Даобратится течение времени вспять.

Ладно, удивили. Как так⁈ Онвозвращает кольцо впрошлое?

—То, что утрачено, тоутрачено. Некоторых небольших осколков нет. Нотеперь оно почти как новое,— сказал Арктур, кинув мне кольцо. Только лепестки узора укамня исовсем немного самого узорного кольца потерялись. Совсем чуть-чуть попорчено теперь.— Река времени течёт лишь водном направлении. Но…

Онпредставился. Мне стало страшно. Перехватило дыхание. Осборн наватных ногах отошёл всторону, опёршись озубцы стены.

Вот откуда удивительная власть. Безумная сила… ипри этом ведёт себя дружелюбно, спокойно. Невластно, ноготов защищать. Вот таким должен быть Страж. Они— настоящие Стражи. Мы— местная имитация. Но… ибудем ейдальше. Мне так больше нравится. Ивсё жеонзапретил ему кланяться.

Тем временем золотое сияние, окутывающее тело, зарастило раны. Апотом его охватило изелёное свечение. Труп немного сдвинулся. Кости встали насвои места, грудь зажила. Засожжённой одеждой теперь была розовая кожа.

Арктур забрал Эшли измоих рук силовой привязкой. Подвесил ввоздухе. Алая магия… конечно, оннамного больший мастер чем я.

—Порушили жевытут. Любители повоевать, ещё ипорождений разлома сюда послали…— покачал головой Арктур, осмотрев город.

Онлегко отвязал душу отмеча истал привязывать ктелу. Сожжённые платиновые волосы вырастали сбезумной скоростью. Бледное тело наливалось кровью. Много успело изнего натечь иуже засохнуть. Это неисцеление. Уорганизма нет столько ресурсов. Ейсоздавали необходимое. Лаплас могла бысоздать целиком новое тело или отрастить руку, неистощив человека.

Маны вокруг становилась меньше, ноона уже закончила… последним штрихом более-менее заросли ипорванная рубашка икуртка. Некак были… Нарастила, как посчитала нужным.

Уменя было лишь одно сплошное восхищение мастерством. Ипонимание, конечно. Как иначе?

Арктур сосредоточенно привязывал душу, меч созвоном упал наземлю. Уверен, онможет быстрее. Ноон… делал хорошо. Просто так, проходил мимо ирешил помочь. Аяжесосредоточился насебе… Да— смогу, теперь смогу.

Эшли резко вдохнула. Глаза открылись— жива.

—Вот так,— хмыкнул Арктур, отходя.

—Спасибо!— взвизгнула Эшли, полностью здоровая ицелая, глядя наАрктура, апотом бросилась комне нашею.— Люблю, безумно.

—Эшли!— Осборн тоже забыл острахе икинулся кней.

—Неприкасайся комне,— огрызнулась она. Да, нужно.

—Но… Эшли,— еёотец упал наколени,— прости меня.

—Да, Эшли, прости,— янаправил магию разума, усыпил. Все четверо выглядели удивлённо, смотря наэто. Горе-папаша ещё ивполнейшей прострации.— Осборн, немешай.

Яприступил: фрагмент зафрагментом— всё дальше впрошлое.

—Что тыделаешь?— тихо спросил Осборн. Вэмоциях паника истрах.

—Отнимаю боль… исчастье. Последние месяцы жизни,— ответил я, сосредоточенный наеёпамяти,— допохищения. Она вновь будет твоей дочуркой.

Янемог непробежаться повоспоминаниям, двигаясь изнастоящего впрошлое. Осборн стал хмурым истрогим, крайне раздражительным, отдалился. Под конец ивдовольно грубой форме забрал мой подарок. Начал покрикивать непонятно зачто. Онвинил еёвтом, что она связалась сомной, полюбила, настояла принять, апосле надлома яубил Вилмера. Апотом ещё ивсе беды сомной связывал. Осборн немог добраться доменя, апотому отыгрывался надочери, что потеряла любимого человека. Пока Гелия нашёптывала ейполуправду обо мне, Эшли попросту считала меня мёртвым, а«новый я» стал другим человеком.

Она сражалась как безумная, силясь утолить боль разрыва. Нежелала ничего кроме битвы. Немогла меня отпустить. Плакала над кольцом. Обнимала меч каждую ночь. Переживала одна глубокую боль расставания, пока отец считал меня безумным ублюдком, которого требуется устранить истоило это сделать раньше. Отец, что загорался накаждую попытку напомнить, что яспасал ейжизнь, что оннеможет винить вовсём меня, ведь начался конфликт Стражей, аменя сочли подчинённым Хатис.

Таков Осборн. Награда заспасение дочери— попытка надавить, пригрозить, поставить наместо. Его помощь теряющей смысл жизни— обвинять вовсех бедах. Ведь она связала свою жизнь соспасавшим её, ставшим опорой.

Адотого Эшли была счастлива каждому дню. Каждой минуте сомной. Для неё это было приключение, вкотором она забыла все невзгоды рода, все опасности. Смотрела наиные миры, иные народы.

Мне хотелось остановиться наэтом, ноянестал. Ятеперь Страж. Она неможет любить Стража. Может уйти слишком много времени, пока место всердце освободится иона сможет отпустить меня, решиться связать свою жизнь сдостойным человеком.

Япросматривал счастье того странствия. Была осторожная надежда, пока ядумал, что иду кКирилай. Желание стать ближе, ужас бесплодия истрах, что никому ненужна. Даже гнев наотца зато, что как будто быотправил меня насмерть, зачто ему спасибо.

Адотого полтора месяца боли, страданий, отчаяния ихрупкой надежды, что еёспасут. Она тогда несломалась именя это даже сейчас восхищает. Добрая иоткытая девушка незаслужила подобного, ейэто ненужно. Больше никто еёобидит.

Всё, день допохищения— хватит.

Яотпустил Эшли иснял усыпление, подтолкнул Осборну.

—Как яисказал. День допохищения. Сам решай, что ейсказать.

—Тыстёр память той, кто любила тебя?— произнесла Широ, апотом кивнула.— Дотого как стал напуть трансцендентности. Ностоило ли?

—Еёполтора месяца использовали как испытуемую для эликсиров. Иэто было лишь одно изнесчастий женщины вплену,— покачал яголовой.— Иэто сделал тот, скем она была помолвлена. Атеперь… она охладела ксобственному отцу. Иради чего?

—Понимаю, даже поступила бытак же,— согласилась дух.