Так они и сделали.

А что делать с нашей любовью нам, посылающим ее друг другу с гонцами? Не останется ли и она в их: руках, в руках тех, которые берут себе по одному дукату, а остальное выбрасывают?»

После этих слов каган признал, что принцесса права, и отверг араба следующими словами, которые приводит в своем сочинении Халеви:

— Почему христиане и мусульмане, поделившие между собой населенную часть мира, с чистыми намерениями, постом и молитвой, служа каждый своему Богу, подобно монахам и отшельникам, тем не менее воюют друг против друга и добиваются своего, убивая, уверенные в том, что это самый набожный путь, который приводит в непосредственную близость к Богу? Они воюют, веря в то, что наградой им будет рай и вечное блаженство. Но нельзя же согласиться, что верно и то и другое.

После этого каган заключил:

— У твоего халифа много быстрых кораблей под зелеными парусами и воинов, которые жуют обеими сторонами рта. Если мы перейдем в его веру, что станет с хазарами? Раз уж деваться некуда, лучше нам сблизиться с евреями, которых изгнали греки, с этими бедняками и скитальцами, которые прибились сюда при Китаби, изгнанные из Хорезма. У них столько войска, что все оно может поместиться в храме или в одном свитке, заполненном их письменами.

Тут-то каган и обратился к представителю евреев с вопросом, что из себя представляет его вера. Раби Исаак Сангари отвечал ему, что хазарам не нужно переходить ни в какую новую веру. Пусть они остаются в старой. Такое мнение всех удивило, и раби объяснил:

— Вы не хазары. Вы евреи, поэтому вернитесь туда, где ваше настоящее место: к живому Богу своих предков.

После этого раби стал излагать кагану свое учение. Дни капали, как капают капли дождя, а он все говорил и говорил. Прежде всего он назвал кагану семь вещей, которые были созданы до сотворения мира, — это Рай, Тора, Справедливость, Израиль, Престол славы, Иерусалим и Мессия, сын Давида. Затем он перечислил самые возвышенные вещи: дух Бога живого, воздух из духа, воду из ветра и огонь из воды. Потом объяснил, что такое три материи, а это: в космосе — воздух, вода и огонь; в душе — грудь, живот и голова; в году — влага, мороз и жара. И что такое семь двойных согласных — Бет, Гимел, Далет, Каф, Пе, Реш и Тав, а это: в космосе — Сатурн, Юпитер, Марс, Солнце, Венера, Меркурий и Луна; в душе — мудрость, богатство, власть, жизнь, милость, роды и мир, а в году — Суббота, четверг, вторник, воскресенье, пятница, среда и понедельник…

И каган начал понимать тот язык, которым Бог разговаривал с Адамом в раю, и сказал: это вино, которое я сейчас цежу, будут пить и другие, после меня.

Долгие разговоры кагана с раби Исааком можно прочитать в книге Иегуды Халеви о хазарах, обращение же хазар описано там так:

«После этого хазарский каган, как сказано в истории хазар, отбыл со своим визирем в безлюдные горы на берегу моря, где однажды ночью они попали в пещеру, в которой какие-то евреи праздновали Пасху. Объяснив, кто они такие, они приняли их веру, там же, в пещере, были обрезаны и, вернувшись в свою страну, почувствовали страстное желание узнать еврейский закон. Тем не менее свое обращение они хранили в тайне до тех пор, пока не увидели, что можно рассказать об этом нескольким своим ближайшим друзьям. Когда число посвященных значительно возросло, дело было предано гласности, и остальным хазарам тоже пришлось принять еврейскую веру. Были призваны учителя из разных стран, привезены книги, и началось изучение Торы…»

Действительно, обращение хазар в иудаизм происходило в два этапа. Первый этап начался сразу после победы хазар над арабами в 730 году при Ардабиле, к югу от Кавказа, когда награбленные средства были вложены в строительство храма по образцу того, что описан в Библии. Тогда, то есть около 740 года, был принят иудаизм, но, правда, только в его внешних проявлениях. Тогдашний хазарский каган Булан призвал раввинов из других стран для того, чтобы они помогли распространять среди хазар еврейскую веру. В этом раннем иудаизме хазар участвовали, видимо, и жители Хорезма, которые оказались в хазарском государстве после того, как в шестидесятые или восьмидесятые годы VIII века было задушено восстание Хурсата и они бежали оттуда под предводительством раввина.

Реформу того первоначального иудаизма предпринял приблизительно в 800 году каган Овадия, и заключалась она в том, что по всей стране началось строительство синагог и религиозных школ, а хазары начали широко знакомиться с Торой, Мишной, Талмудом и еврейским богослужением. То есть тогда был введен иудаизм раввинов.

Решающую роль в этом процессе, как ни странно, сыграли арабы. Главные фигуры хазарского государства приняли иудаизм в тот момент, когда влияние ислама упало из-за того, что в арабском халифате произошел конфликт между двумя династиями — Омейядов и Аббасидов. Так что утверждение Масуди, что во времена халифа Гаруна аль-Рашида (786–809) королем хазар стал еврей, соответствует времени реформы иудаизма, предпринятой хазарским каганом Овадией.

ХАЗАРСКИЙ ГОРШОК — один из хазарских толкователей снов, будучи еще учеником в монастыре, получил в подарок глиняный горшок и поставил его у себя в келье. Вечером он положил в него свой перстень, а когда утром захотел достать его, не смог этого сделать. Он несколько раз засовывал руку в горшок и никак не мог нащупать дно. Это его очень удивило, потому что горшок был не настолько глубоким, чтобы не дотянуться до дна. Он сдвинул его с места, но под горшком увидел только ровный пол, в котором не смог обнаружить никакого отверстия, да и дно горшка снаружи было гладким и прочным. Тогда он взял палку и попытался достать до дна с ее помощью, но опять безуспешно, дно как будто убегало от него. Тогда он подумал: «Где я, там и мой порог», — и обратился к своему учителю Мокадасе аль-Саферу просьбой объяснить ему, что это означает. Учитель взял камешек, бросил его в горшок и принялся считать. Когда он досчитал до семидесяти, из горшка послышался всплеск, как будто что-то упало в воду, и учитель сказал:

— Я мог бы объяснить, что означает твой горшок, но подумай, выгодно ли тебе это. Как только ты это узнаешь, горшок сразу потеряет свою ценность и для тебя, и для окружающих. Потому что сколько бы он ни стоил, он не может стоить больше, чем все, а стоит мне сказать, что он собой представляет, он больше уже не будет ни всем остальным, чем он и не является, ни тем, что он есть сейчас.

Когда ученик согласился с мнением учителя, тот взял палку и разбил горшок. Юноша изумленно спросил его, что это значит, зачем он нанес такой ущерб, на что учитель ему ответил:

— Ущерб был бы, если бы я разбил его сначала, сообщив, для чего он нужен. А так, раз ты не знаешь его назначения, ущерба и нет, потому что он будет служить тебе так же, как будто по-прежнему цел…