Господи, зачем? Зачем она это сделала?

Ванька зажмурился, в ушах звенел раздраженный голос Кристины. «Можно подумать, она бескорыстно. Поэтесса осталась, чтобы тебя вернуть. И сюда приперлась тоже из-за тебя. Офелия ее раздражает, а меня она вообще ненавидит. Была бы ее воля – придушила бы меня, не раздумывая»… «Какая любовь? Она тебе назло влюбленную разыгрывает. Чтобы тебя от ревности приплющило. Лукин для нее пустое место. Галя, конечно, идиотка, но не до такой же степени! В том смысле, что губа у нее совсем не дура. Ей, как натуре творческой, нужен чуткий умный человек, а не мыльный пузырь и интеллектуальный тюфяк Сеня Лукин, неспособный оценить ее тонкую организацию».

Зачем? Зачем? Зачем?

«Если вдруг беда, можешь на меня положиться. Я девочку не оставлю, выхожу… Это ведь твой ребенок!»…

Когда бывшая предложила помощь, Ванька почувствовал искреннюю благодарность и одновременно чувство вины. Ведь он ничего не мог дать взамен доброй, сердобольной Галочке, которая спасла ему жизнь. Разве мог он вообразить, что добрая, сердобольная Галочка перед тем, как предложить ему помощь, хладнокровно избавилась от двух соперниц (или, может, Криста все-таки жива?) и заперла продуктовый склад, чтобы невозможно было добыть молока или кашки для Офелии. Ради чего? Чтобы стать единственной и незаменимой, сделать его зависимым и благодарным? Чтобы вновь оказаться в его койке?

– Ничего себе любовь, – прошептал Ванька. – Неправильная и сумасшедшая.

Дверь скрипнула, Терехин вздрогнул и обернулся. На пороге стояла Галочка.

– Вот ты где. А я тебя по всему конезаводу ищу, – улыбнулась она.

– Зачем?

– Просто так, – пожала поэтесса плечами, прошла в комнату, заглянула в люльку Офелии, села на диван, положила руки на колени, как застенчивая школьница.

Он присел рядом.

– Ты прости меня, Галь, за все. Я был не прав. Да, катастрофически не прав и очень перед тобой виноват, – тихо сказал Ванька. – Ты столько всего для меня сделала, так помогла, жизнь спасла. Не знаю даже, как отплатить тебе за добро.

– Глупости какие. Я же от чистого сердца! – Галина немного помолчала. – Ты тоже меня прости. Я вела себя невыносимо.

– Значит, мир?

– Мир.

Тишина в комнате прервалась сонным кряхтением Офелии. Ванька покачал люльку и обернулся к Гале.

– Я тут подумал… Может, попробуем начать все заново, когда выберемся отсюда? Попытаемся склеить, так сказать… ээ… разбитую лодку? Понимаю, что вряд ли это возможно после всего… но…

– Боже, как я мечтала! Как я мечтала, что ты скажешь эти слова! – с придыханием воскликнула Галочка. – Только зачем ждать, Ванечка? Давай попробуем прямо сейчас, – она положила голову ему на колени и затихла, ожидая немедленной ласки.

Он смотрел на белобрысый затылок с полосой отросших темных волос у корней, чувствовал тяжелый аромат ее парфюма и задыхался от отчаянного желания придушить эту тварь, призвать немедленно к ответу, раздавить, как клопа… Но разум подсказывал, что действовать надо иначе. Рядом Офелия, нельзя рисковать. Неизвестно, что выкинет психопатка, когда узнает, что ситуация вышла из-под контроля. Одна ошибка может стоить ребенку жизни. Пока Галя считает, что все складывается по ее плану, она не причинит малышке зла. Однако Ванька не ожидал от бывшей такой решительности. Даже не поломалась ради приличия.

– Извини… я как бы… Я не могу здесь. Вдруг Мотя заглянет Офелию проведать?

– Да не напрягайся ты! – грубовато сказала Галина. – Матильда у меня отпросилась на всю ночь. Казимир сделал ей предложение, и у них там праздник. Расслабься, Вань. Никто сюда не придет до утра. Ну, обними меня, я ужасно соскучилась! – Галя потянулась к его губам.

– Тогда, конечно, – прошелестел Ванька, у которого от напряжения сел голос. Неуклюже погладил ее по волосам, чмокнул в лоб и отсел подальше. – Нет, Галь, не могу. Жаль, что выпить нечего.

Некоторое время она размышляла, отвернувшись и покусывая ноготь.

– Почему нечего? В Греции все есть. Подожди меня здесь, никуда не уходи, я сейчас вернусь. – Галочка вскочила и бросилась к двери. Остановилась и обернулась, сказала деловито: – Мне еще надо душ принять. Не скучай, я скоро.

«Никто сюда не придет»… Слова Галины стучали в висках, отдавая болью в сердце. Только что бывшая созналась, что Кристы больше нет, лишив его последней надежды. Кристы больше нет! Поверить в это было невозможно. Только он виноват, что с Кристиной произошло несчастье. Он во всем виноват. Ванька размахнулся, треснул себя кулаком по лбу, потом еще раз, и еще. Слишком поздно пришло понимание, что инопланетная девушка с синими глазами значит для него гораздо больше, чем все существа на Земле. Что он все бы отдал, лишь бы прикоснуться губами к ее шраму на скуле и быть с ней рядом.

Скучать по Галочке Терехин не собирался. Подождал, пока шаги за дверью стихнут, поцеловал Офелию и мышью выскользнул в коридор. Страшно было оставлять Чебурашку одну, но другой возможности прижать Галину могло не представиться.

В подвале стоял полумрак. Он сел на пол напротив двери в холодную комнату и стал ждать. Десять минут показались вечностью, наконец на лестнице послышались торопливые шаги.

Галя его не заметила, вставила ключ в скважину, потянула на себя тяжелую сейфовую дверь и юркнула внутрь. Послышались шуршание и звон стекла. Через минуту она вышла с бутылкой красного, увидела Ваньку и выронила ношу из рук. Винные брызги, вперемежку со стеклом, разлетелись в разные стороны, запачкав ноги и юбку Галочки кровавыми кляксами.

– Галь, у тебя руки по локоть в крови, – сказал Ванька.

– Не очень умная шутка, – нахмурилась поэтесса.

– Зачем ты это сделала? – тихо спросил он. Встал, подошел вплотную, заглянул в глаза.

– Ванечка, ты неправильно все понял! – испугалась Галочка. – Я тебе все объясню! Прости, прости меня за обман. Поверь, все вышло случайно. После несчастного случая с Буденым я никак не могла прийти в себя. Мне было очень плохо. Все как-то навалилось. Я поссорилась с Лукиным. Вы на меня с Пашкой взъелись, словно я виновата в том, что ваш друг идиот. Я же не гнала его! Он сам решил не играть. Почему я должна была бегать за ним по имению и умолять? Он что, маленький мальчик? Я устала утешать и лечить его комплексы. Устала от его безграничной тупости. – Галя немного помолчала. – Страшно, когда кто-то умирает на твоих глазах, а ты не можешь помочь. Я себя винила во всем. Переживала, что сама не прыгнула в воду. Ключи от холодной комнаты лежали в шкафчике на кухне. Я спустилась в подвал, взяла бутылку красного и напилась до чертиков. А ключи на место положить забыла. С утра шум-гам, переполох: Кристина пропала. Офелия орет. Все в напряге. Суетятся, суетятся, суетятся… Несчастный случай с Филаретом – новый стресс. Я решила, что если отдам ключи, то меня просто порвут на части. Подумала, что ничего не случится, если потом верну. Никто ведь с голода не умирал. Казимир даже из картофельных очисток способен сотворить шедевр. Но когда Донателла отправилась на тот свет и стало понятно, что придется задержаться в имении надолго…