– Мы остановились на надевании салонного меча. Жду демонстрации этой премудрости.

Вот так. Как будто не было мертвящего потока стрел, будто не швыряло бездыханную Зверду затылком на размоченную кровью землю и не трещали молнии загадочного пар-арценца.

Лараф понимал, что спорить с баронессой бессмысленно. Он взял салонный меч и повязал его со всем мыслимым тщанием. Все четыре пары ремней сошлись, фальшивый драгоценный камень пришелся вровень с левой подмышкой.

Некоторое время Зверда молчала, посверкивая черными выпученными глазами.

– Верно. Это верно. В противном случае все-таки пришлось бы тебя съесть.

Зверда не шутила.

4

Строго говоря, это была еще отнюдь не Большая Работа в точном смысле слова. Но наработался Лараф за троих. Шоша и Зверда тоже не ленились.

Лараф подыскал и снял с убитых телохранителей два полных комплекта одежды и доспехов. Как объяснила баронесса, когда они с бароном вновь примут человеческий облик, они окажутся совершенно нагими.

«Быть застигнутым и убитым без одежды – большой позор для нас», – серьезно заключила баронесса. Будто бы «не для нас», то есть для варанцев, например, быть убитым без одежды – большая честь.

Все человеческие тела, останки тел, белое оружие, луки, стрелы, седла и сбрую лошадей они стащили в яму, вырытую Шошей, забросали землей и уложили сверху два лошадиных трупа. Таким образом, на поверхности осталось около дюжины застреленных-порубанных коняг, но ни одного человеческого тела или крупного подозрительного предмета.

Закапывать все лошадиные трупы было некогда. Да в этом и не было необходимости.

Целиком и полностью скрыть следы приключившейся резни они все равно не могли. Чересчур много было крови, выбитых зубов, шматков горелой плоти и других подобных мелких улик.

Поэтому дюжина огромных улик в виде расседланных мертвых окровавленных лошадей ничего не прибавляла к картине. Любой человек – не обязательно офицер Свода – сразу понял бы, что здесь произошло нечто пренеприятное.

Однако что именно? На выяснение этого гипотетическому прохожему-проезжему потребовалось бы время. Зная обычную реакцию варанского селянина – а здесь, в стороне от тракта, ожидать больше было некого – можно было предположить, что он стремглав убежит прочь и скорее всего никому ничего не расскажет.

А если и расскажет… Одно дело – увидеть изуродованные трупы воинов, другое – лошадей, пусть и хороших, боевых, но без каких бы то ни было знаков собственника. Чьи они? Армии, Свода, неизвестного коннозаводчика, проезжего аристократа-самодура? Зачем и кем они убиты?

Их расчет строился не на том, чтобы полностью спрятать грандиозное батальное полотно, а на том, чтобы замазать на нем основные детали, вырезать из холста лица людей и приметы убийств.

Зверда очень внимательно выслушала рассказ Ларафа. О встрече с хозяином Пилина, о его бегстве, о появлении пар-арценца и двух его приспешников, о Солнечной Засеке и о том, как книга не открылась пар-арценцу.

– Это пар-арценц Опоры Писаний, – уверенно сказала она. – Я не знаю как его зовут, но я видела его несколько раз в Пиннарине. Однако я не понимаю, почему он перебил столько своих коллег.

– Как вы могли заметить, все офицеры-лучники были из Опоры Вещей.

– Я вижу, барон, к вам наконец вернулась ясность сознания. Вот если бы вы еще смогли объяснить мне, что из этого следует…

Лараф помалкивал, сосредоточенно оттирая снегом левый глаз от запекшейся крови. Наконец-то у него дошли до этого руки.

Помедлив, Зверда заключила:

– Есть только один разумный вывод: в Варане началась жестокая свара между партиями войны и мира. Если я не ошибаюсь, именно Опора Вещей выступает громче прочих, отговаривая Совет Шестидесяти от союза с нами. Похоже, они увидели, что словами ничего не добьются и решили просто перебить нас в укромном уголке, тем самым устранив главную причину любых прений. Нет послов – нет переговоров. Нет переговоров – нет союза с Фальмом. В Опоре Вещей верно рассудили, что когда у нас на Фальме узнают, как обходятся с послами в Варане, то следующее посольство отправят никак не раньше Дня Охарада.

– А Опора Писаний, значит, настолько жаждет войны, что готова перебить собственных коллег? И это уже после того, как увидела наши трупы? – насмешливо осведомился Шоша.

Лараф вздрогнул от душераздирающих скрежещущих звуков, раскатившихся по просеке. Смешливость в исполнении доисторической магдорнской черепахи могла бы вогнать в дрожь и самого гиазира гнорра.

– Слушай, не дрожи тут праздно, сделай милость, – бросила Зверда Ларафу. – Пойди и приведи в порядок повозку. Вытащи стрелы из колес и бортов. Замажь грязью кровь и отметины от наконечников. Упакуй как следует нашу одежду. И не смотри на меня, как галерный раб на боцмана. Если тебе повезет – с завтрашнего дня тебе будет прислуживать весь Варан. Уж потрудись на прощанье.

– Да, это загадка, – это Зверда адресовала уже Шоше. – Единственное, о чем можно судить с уверенностью – Свод Равновесия в действительности не является нерушимой монолитной пирамидой, какой он представлялся нашему взгляду из-за моря. Опоры Свода ведут сложную игру. Но что меня по-настоящему интересует и тревожит – это отношение гнорра к происходящему. На чьей он сейчас стороне? Отдавал ли он приказ Опоре Вещей убить нас или ее пар-арценц действует на свой страх и риск?

– Считайте, что во всем виноват гнорр, – язвительно сказал Шоша, переходя на язык гэвенгов. – А чтобы ваша рука не дрогнула во время Большой Работы, замечу, что гнорр – явно маг Южного Начертания. И напомню, что именно Южные Начертатели искоренили ваш род.

– Почти искоренили, – спокойно поправила Зверда. – А вы наблюдательны. Я думала, вы заметите в Лагхе только Начертание Дионагганов и скудную местную традицию, так называемое Учение Двух Лагинов.

– Вовсе не обязательно совокупляться с человеком, чтобы раскрыть искусства человека. Кстати, вы решили, что делать с книгой?

– Ничего не делать. Своенравная пакость не открывается даже мне, внучке Санкута.

– Я знаю, с чем это связано. Не хотел вам говорить, но сейчас, кажется, самое подходящее время.

– Ну-ну.

– Обещайте, что не попытаетесь перегрызть мне шею, баронесса.

– Обещаю. Все равно вы втянете ее под панцирь быстрее, чем я успею что-либо предпринять в этой перекошенной форме.

– Хорошо. Вы помните, что рассказал вам отец о гибели деда?

– Конечно.

– На самом деле Санкут не был убит какими-то неведомыми боевыми магами Свода во время штурма Ордоса.

– Мне тоже казалось это странным, – очень медленно сказала Зверда, не сводя глаз с Шоши. – Я недавно думала над тем, что это подозрительно: была у варанцев Полная Работа против гэвенгов, а потом потерялась.