огромный прыжок перенесся на левый берег, к своей семье. Очутившись вместе, ягуары в нерешительности смотрели на лодку: они и желали, и опасались напасть на сидевших в ней. Но, вероятно, опасение взяло верх, потому что четвероногая чета хищников вдруг повернула в другую сторону и помчалась через равнину к своей родной сельве. Тигрята также бросились за ними, стараясь не отставать от родителей.

Излив свою досаду и разочарование в потоке красноречивых восклицаний, индеец повернул лодку назад, к месту ее обычной стоянки.

Негр обрадовался было этому обороту дела, но тут же был разочарован пояснением охотника, что ягуары — звери хитрые и отлично умеют применять разного рода военную тактику. Бегство их в сторону, противоположную реке, могло быть только для отвода глаз. Где-нибудь они остановятся посмотреть, что делают их враги, и заметив, что лодка повернула вниз по течению, ягуары встретят их там, в более удобном месте.

— Неужели они могут выкинуть такую штуку? — изумлялся и вместе с тем ужасался негр. — Разве они так умны?

— Да, они гораздо умнее некоторых людей, — не без ехидства ответил индеец. — Я уверен, что мы сегодня увидим их еще раз по ту сторону водопада. Жеребенок, каким запасся было тигр, попадается им не каждый день, и они не захотят упустить такое лакомство. Они знают, что течение перенесет им добычу через водопад, и будут там поджидать ее. Но в том, что они получат ее в целости, я сильно сомневаюсь, мне не раз приходилось видеть, как самые крепкие деревья превращались в щепки, когда попадали в водопад… Но пока не будем думать о тиграх. Пора начать то дело, ради которого мы пришли сюда. Скоро покажется месяц, и нам не надо упускать время.

Вернувшись в бухточку, охотник снова привязал лодку к дереву и сказал:

— Ну, ты пока оставайся здесь, а я пойду подготовлюсь. Не бойся, далеко не уйду и, пожалуй, оставлю тебе на всякий случай ружье.

— С одной пулей против четырех тигров — хорошая оборона! — ворчал негр, безнадежно опускаясь на борт лодки.

В нескольких шагах от лодки охотник влез на большое дерево, густые и длинные ветви которого местами опускались в воду. Застыв среди этих ветвей, индеец простер свои руки над водой и мерным голосом затянул какое-то заклинание.

К дикому напеву индейца временами примешивался отдаленный, но постепенно приближавшийся рев ягуаров. Казалось, что это перекликаются между собою сами демоны. Так, по крайней мере, чудилось несчастному негру, который едва успевал немного успокоиться от одного страха, как его тут же бросало в другой.

Кончив заклинание, индеец вернулся к негру, взял свое ружье на плечо и сказал:

— Пойдем.

— Куда? — спросил негр.

— К водопаду, чтобы вызвать там сирену с распущенными волосами и просить ее показать нам золото.

— Да ты же говорил, что там будут спать тигры! Зачем же нам снова лезть к ним в пасть? — протестовал негр.

— Не мы полезем к ним, а скорее они полезут к нам под пулю, — утешал индеец. — Пойдем, друг Клара. Сирена даст нам много, очень много золота, и мы оба будем богачами.

— Ладно, иду! — закричал чернокожий, вновь поддаваясь жадности. — Пусть только добрая сирена покажет нам, где достать золото, и до конца дней моих буду ее верным рабом. Все сделаю, чего бы она ни захотела.

— Давно бы так! — одобрил индеец, и они направились вдоль берега, вниз по течению реки.

5. НЕОКОНЧЕННЫЙ ВЫЗОВ

Дон Рафаэль был плохо знаком с местностью, по которой ехал. Хотя он и жил здесь, когда был мальчиком, но с тех пор ему не пришлось ни разу побывать здесь. Пока дорога шла прямо, молодой человек спокойно следовал по этому пути, вполне уверенный, что она выведет его именно туда, куда ему было нужно. Но когда он достиг того места, где дорога расходилась в две противоположные стороны, то стал в тупик. Он никак не мог припомнить, в какой стороне была расположена отцовская гасиенда Дель-Валле или хотя бы другая знакомая ему гасиенда, Лас-Пальмас, находившаяся невдалеке от отцовской.

Не видя вокруг никого, к кому можно было бы обратиться с просьбою указать дорогу, дон Рафаэль предоставил выбор своей лошади. Та, страдавшая больше от жажды, чем от голода, усиленно втягивала в себя расширенными ноздрями воздух и, почуяв воду, обрадованно направилась в ту сторону. Таким образом она взяла вправо, между тем, как обе упомянутые гасиенды находились слева.

Проехав не более четверти часа по дороге, избранной лошадью, дон Рафаэль заметил, что очутился в густом перелеске, за которым шумел водопад. В этом месте дорога круто обрывалась. Молодой человек хотел было вернуться назад к перекрестку, но подумал, что чего доброго и противоположная дорога заведет его куда-нибудь в глушь, поэтому лучше ехать по прямой. Ему смутно помнилось, что с какого-то места нужно было сворачивать в сторону, но с какого именно — он никак не мог припомнить.

Желая посмотреть, нет ли где поблизости каких-нибудь жилищ с живыми обитателями, у которых бы можно справиться, путник сошел с лошади, привязал ее к дереву, так, чтобы она была в состоянии свободно щипать росшую вокруг сочную траву, и стал пробираться сквозь чащу к тому месту, откуда слышался шум воды. Он сообразил, что там, где шумит вода, должен быть какой-нибудь источник, а возле него, быть может, живут и люди.

Его предположение отчасти оправдалось. Правда, никаких жилищ в этой пустынной местности не было, но люди оказались. С трудом пробравшись через густо переплетенный лианами перелесок, дон Рафаэль оказался на берегу узкой, стремительно текущей реки, посреди которой высилось нагромождение из огромных каменных глыб, неизвестно откуда взявшихся на этой однообразной равнине, а через это нагромождение, с громким плеском и гулом, низвергался роскошный каскад воды, весь покрытый узорчатой белоснежной пеной. В стороне от водопада,