Через дорогу, между тем, продолжалась драка — с группой мяса продолжал яростно сражаться один товарищ из K.I.D.S., издавая при этом боевые крики типа «Идите сюда, пидорасы мясные!»

Я рванул ему на выручку, спринт через дорогу, подбежал, от души вломил в голову одному из «Юнион». Конечно, против толпы на открытом пространстве вдвоём ловить особо нечего. После этого помню, что развернулся, передо мной возник человек то ли в синей, то ли в голубой куртке — и свет погасили. Даже не помню удара. Дальше был провал.

Прихожу в себя, какое-то странное ощущение внутренней пустоты. Чувствую себя контуженным, очень плохо воспринимались звуки. Осмотрел себя, понял, что из уха у меня идёт кровь. Накинул на голову капюшон, спустя несколько минут встретил знакомую конскую девочку, Олесю. Она спросила, что случилось. Я объяснил, так и так, мы получили, а я поехал домой.

Она посмотрела на меня и сказала:

— Какой домой! Поехали в травму. Пошли до наших.

С воинами на машине поехали в травму. В травме я отрубился. Потом уже мне рассказывали. Девочке врач в травме говорит: «Держи его!», а у меня из уха кровь, изо рта пена. Олеся смотрела на всё это в шоке. Мне что-то вкололи, привели меня во вменяемое состояние. Отправили в больницу там же в «Сокольниках». Там я пришёл в себя и ночью позвонил родителям, сообщил, что со мной всё нормально.

При мне ещё были документы на визу во Францию — я собирался ехать на выезд. Неожиданно стало хреново. Я очень не хотел блевать на пол по-свински и попросил Олесю достать пакет из кармана. Она достала, и я блеванул прямо на эти документы… выезд не состоялся.

Диагноз, который мне поставили после этой драки: перелом основания черепа, перелом затылочной кости, суборкидальное кровоизлияние в мозг, разрыв барабанной перепонки.

В тот год один из топ-боев выбил 40 тысяч — поддержать мини-футбольный клуб ЦСКА. На эти деньги дружный состав суппортёров ЦСКА из разных контор двинул на выезд в город в дальнем Подмосковье. Собралось около 50 человек. Состав был ярким и включал в себя немало людей, являвшихся цветом тогдашнего конского хардкора. Я подписал под это мероприятие почти всю «дивизию викингов» — им понравилась идея побухать на халяву и прокатиться.

Собрались на вокзале, сели в собаку, поехали — всё как обычно. Дико пили по пути туда на мини-футбольный бюджет: это лучшее вложение в суппорт, если вы хотите обеспечить по полной его вокальную составляющую.

В мини-футбольном дворце на входе были большие тонированные стёкла. Мы стояли внутри, когда к непрозрачному снаружи стеклу подошёл один из кидсов, достал болт и начал обильно поливать стекло; при этом струёй он пытался рисовать какие-то фигуры. Ему было невдомёк, что изнутри прекрасно всё видно. Фойе было битком забито народом, местные жители также приличным числом решили посетить этот матч. Все ходят и невольно натыкаются взглядом на парня, трясущего членом за окном. Дети отворачиваются. Жуткое зрелище.

Пошизили на футболе, обнесли местный супермаркет, приходим на платформу. Подходит собака — она вся битком забита дачниками. Самым простым путём пошёл тот же представитель кидс: он лезет в открытое окно под фрамугу — его перевешивает, он падает на колени дачникам, кому-то достается кроссовком по щщам. Забитый проход, где некуда встать. Он лежит на коленях у этих людей и орёт: «Ааааааа!!! Аааааааа!!!»… Ад. Все поломились внутрь, мы тоже как-то протиснулись.

В вагоне началась акция «Пассажиры, убирайтесь!»: песни, швыряние мелких предметов. Идёт угар, люди отписываются усиленными темпами. Вагон заметно опустел, соседние вагоны вздрогнули и уплотнились.

Подъезжаем к Царицыно. Саше С. приспичило отлить. Мы вышли составом в 15 человек, чисто «дивизия викингов». Он начал мочиться рядом с рынком — охранники ему что-то сказали. В общем, понеслось довольно быстро. Мы уделали всю охрану царицынского рынка, нормальный махач — их тоже было человек 15, довольно крепких. Стали сваливать. В метро нас догнали серые. Когда вязали, Сашу С. приковали к поручню в вагоне. Мы смогли отчислить ментов из вагона, и поезд уехал.

Отстегнуть соратника не получалось. Через станцию нас ждал наряд — надо было двигать, и я принял решение:

— Будем оставлять Сашу С.

Он доехал до конечной — там его отстегнули, как-то выкрутился.

Для одного дня это была большая концентрация событий… много эмоций.

На дворе стоял декабрь, середина 2000-х. На улице наступили серьёзные холода. Мы праздновали в «Кружке» совмещённый день рождения трёх наших парней. «Кружка» была на одной из конечных станций зелёной ветки. Нас было 25 человек. Откуда-то появилась информация, что то ли на нас, то ли на сидящую где-то неподалёку Зарю мутят Кабаны. Ну, мутят и мутят, побухали ещё в «Кружке», поехали из неё к маленковской братве — там ещё хорошо посидели, полудили. Домой не хотелось. Мы пошли до «Алексеевской», чтобы оттуда поехать к одному из наших продолжить пати.

Спускаемся втроём в метро, время ближе к часу ночи. Я, Леха и Костыль. Едем, никого не трогаем. За одну станцию до «Китай-города» в соседний вагон заходит состав, человек 30–40 очень серьёзного вида. Ничего себе совпадение, подумали мы…

Леша смотрит в их сторону и говорит:

— Это Union с Кабанами!

Я гонял тогда всего несколько месяцев, а тут в соседнем вагоне состав Union, про которых я столько слышал! Начало подколбашивать.

Подъезжаем к «Китай-городу», выходим, идём на противоположную сторону проводить Лёшу — ему надо было ехать куда-то дальше. Состав из соседнего вагона тоже вышел и пошёл на переход.

От их толпы отделяется лидер, подходит к нам — они с Лёшей на тот момент работали вместе.

Первое, что он спросил, было не «привет» или «пока». Он начал в лоб:

— У вас состав есть?

— Да не, мы все в разъезде.

— Ну ладно.

Он ушёл вслед за всеми на переход. Лёша уезжает, сказав нам быть аккуратнее. Нам с Костылем надо было в тот же переход, куда ушло мясо. Идём, переходим, спускаемся.

Первое, что мы видим на платформе, — от их состава осталось около 20 человек.

Нам это не понравилось — час ночи, большие интервалы между поездами, тут всякое может случиться. Смотрю на табло: поезд в нужную нам сторону ушёл полторы минуты назад. Ждать точно долго. Они стоят в пятидесяти метрах от нас в центре платформы, мы ближе к началу поезда.

Всё стало ясно, когда из их тусовки выделилось несколько делегатов и направилось к нам. Остальные остались на месте и принялись внимательно наблюдать за происходящим. Всего к нам направилось пять человек.

Костыль устало потёр глаза и сказал одно слово:

— БЛ*ТЬ!

Они подходят к нам.