- Да-а, - протянул Авдонин. - Наверное, этот парень телосложением должен напоминать грузовик.

- Вовсе нет. Наоборот, он был совсем щуплый, небольшого роста. Но он так двигался, будто совсем ничего не весил. Будто он летал по воздуху! Но ведь такого не бывает.

Господин Авдонин подпер голову рукой. Его мысли вдруг унеслись далеко, туда, в Россию. Он видел такое однажды, еще будучи молодым человеком. Его отец, Михаил Михайлович, имел ресторан недалеко от Каретного в Новониколаевске. Ресторан был богатый, приносил большие доходы и пользовался славой лучшего заведения для состоятельных людей. Был там также и игорный зал, где собирались богатые заезжие купцы и местные новониколаевские толстосумы. Игра шла по-крупному, бывало, за столами просаживали целые состояния.

Однажды вечером отец познакомил семнадцатилетнего Илью со своим братом Петром. Более непохожих братьев Илья в жизни не видел. Отец был очень тучным, с круглым лицом и толстыми пальцами, которые умели с поразительной быстротой пересчитывать купюры. Петр Михайлович, напротив, имел жилистую худощавость в фигуре, орлиный нос и стального цвета глаза. «Герой, - сказал про него отец. - С мировой вернулся весь в орденах. Георгий трех степеней и Анна с мечами. А в кармане - вошь на аркане. Кабы не я, торговал бы Петя своими побрякушками на базаре. На чекушку, может, и наторговал бы, хе-хе-с».

Вот тогда-то все и произошло. Банда Левки Огородникова, человек пять, ворвались в игорный зал так быстро и неожиданно, что никто ничего и не понял. Игроков взяли на мушку, сам Левка, поигрывая двумя «наганами», встал в дверях, а своему дружку лениво велел:

- Кривой, пошманай господ. Только ласково, видишь, сидят тихо, важность момента чувствуют. Ну а если кто дернется, сам понимаешь.

Кривой, усмехаясь, прошелся по залу, собирая со столов пачки денег и с важностью банкира изымая протянутые ему кошельки. Сопротивляться никто и не думал. Три обреза и два «нагана» - что поделаешь! Жизнь дороже.

Бандит добрался до изящного столика, за которым сидел мокрый от пота Илья с отцом и дядей, который, однако, казался спокойным. Михаил Михайлович отдал деньги безропотно. Илья видел бисеринки пота на его дрожавших щеках.

- А тебе что, особое приглашение надо? - рявкнул Кривой Петру Михайловичу, с ленивым любопытством наблюдавшему за происходящим.

- Мы разве знакомы? - удивленно спросил тот.

Илья не смог уловить ни малейшего движения со стороны дяди, но Кривой вдруг с грохотом рухнул на пол с перебитыми коленными чашечками.

- Ложись! - крикнул Петр, и Илья послушно сполз на пол.

Изящный столик буквально взорвался, разлетевшись в щепки от пуль из бандитских обрезов. Дядя вдруг как по волшебству оказался рядом с налетчиками, и обрезы выпали из их рук. Двое насели на него сверху, стараясь завалить, но он, и не думая сопротивляться, моментально обмяк, и налетчики, потеряв равновесие, отлетели к стене и там затихли.

Петр двигался как-то очень легко, совсем не прилагая усилий. Казалось, он пляшет посреди залы гопака, подбоченясь, разворачиваясь всем телом и ставя ногу на пятку, и бандиты, не успев коснуться его, разлетались во все стороны с беспомощностью оловянных солдатиков. Главарь Левка Огородников, будто очнувшись ото сна, поднял оба «нагана» на уровень глаз, но стрелять не мог: страшный человек, словно черт, исчезал и тут же появлялся в самом неожиданном месте.

- Ах ты, сука! - в отчаянии заорал Левка, веером расстреливая обоймы по залу. Услышав легкий свист, он оглянулся, поднял было опустевшее уже оружие, но Петр Михайлович был совсем близко, он летел, распластавшись в воздухе, и его нога с хрустом врезалась Левке в переносицу.

И только теперь все пришло в движение. Завизжали дамы, повскакали со своих мест заезжие купцы, с улицы донеслись (наконец-то!) свистки околоточных. Банду Огородникова, бывшую неуловимой в течение почти полутора лет, повязали в пять минут. Самому же лихому главарю наручники уже не понадобились: он был мертв еще до приезда жандармов.

Тогда Илья услыхал впервые это слово - пластун. В царской армии были специальные подразделения разведчиков-пластунов, составленные большей частью из казаков, владеющих техникой скрадывания, бесшумного снятия часовых, добычи «языков» и уникальными приемами рукопашной схватки, виртуозно обращающихся с любым оружием. Свое умение они получали в наследство от отцов и передавали потом сыновьям, когда приходил их черед служить Отечеству.

То, что описала Наденька, очень походило на повадки пластуна. Но откуда он мог появиться здесь, в Японии?

- Как он выглядел? - спросил Илья Михайлович. - Во что был одет?

- Он был весь в черном, с головы до ног. И без лица.

- То есть как?

- Вот так, - Наденька закрыла одной ладошкой рот и нос, другую положила на лоб. - Голова замотана, только глаза наружу.

А не выдумала ли она все это, подумал господин Авдонин. Слишком уж фантастично, похоже на нелепую сказку. Он вспомнил, с каким трудом досталось ему, эмигранту, человеку второго сорта, место под солнцем в этом чужом мире. Он приплыл на пароходе, имея пятьдесят рублей в царских бумажках, все, что было у него в кармане. Спасти ничего не удалось. Чекисты, кем-то явно наведенные, в мгновение ока нашли все три тайника с хитро припрятанным золотишком. За несколько лет каторжного труда он поднялся здесь, в Шанхае, до хозяина крупного ресторана. И вот когда, казалось бы, пот и кровь позади, жизнь начала налаживаться, все грозило вновь рухнуть. Он почти с неприязнью взглянул на Наденьку и сказал:

- Ну ладно, пойдем, я тебе покажу комнатку.

Полковник Такидзи Седзин с карандашом в руках несколько раз прошелся по списку пассажиров парохода «Тацуте-Мару», но ни одна фамилия никаких ассоциаций у него не вызвала. Лишь на супругах Клайзенах из каюты номер 26 он на секунду запнулся. Где-то мне попадалась эта фамилия, подумал мельком Седзин-сан, но память на этот раз промолчала.

Стив Айлин в отчаянии потер лоб.

- Послушайте, господин Клацзен. Я понимаю, что у вас нет оснований доверять мне. И все же попробуйте! Да, я из тайной полиции, я работаю на полковника Седзина, но здесь я для того, чтобы вам помочь.

Анна и Макс переглянулись.

- И все-таки я не совсем понимаю…

- Подожди, - Анна мягко коснулась руки мужа. - Пусть говорит.

Стив судорожно сглотнул и набрал побольше воздуха. Видно было, что он здорово волновался.

- Вы наверняка сделаете вид, что не понимаете, о чем я говорю. Это ваше право. Я лишь прошу внимательно меня выслушать, не перебивая. Выводы потом сделаете сами.

Они молча кивнули.

- Кто-то, возможно, работающий на тайную полицию, вышел на некую разведывательную сеть, - медленно и осторожно, будто двигаясь по каменистому дну горной реки, начал Стив. - Для простоты назовем эту организацию «Рамзай»…

Макс и Анна не пошевелились. Клайзен сидел расслабленно, левая рука его лежала на спинке дивана, касаясь плеча жены, правая была опущена на колено. В ней, скрытый за журнальным столиком, мягко и уютно лежал «кольт-питон» с навинченным глушителем. Черное дуло было направлено в живот Стива.