– Местные ежи тоже впадают в спячку на время мокрого сезона. Им тоже нет никакого резона утонуть во время потопа, поэтому свои гнезда они тоже устраивают повыше.

– А когда проснутся по весне, будет чем закусить?

– В точку! Так вот, местные жители нашли неплохой источник еды на зиму. В начале дождей, когда змеи оставляют свои кладки и отправляются зимовать, степняки обходят холмы и выкапывают змеиные яйца. На вкус они не хуже куриных, в холоде хранятся долго. Главное, не допускать нагревания, а то полезешь в обесточенный неделю холодильник, а в нем три десятка недовольных аспидов, мелких, но вполне себе ядовитых.

– Дайте угадаю… Находит такой копатель очередной холмик земли, разрывает его, а там…

– Там недовольный внеплановым пробуждением местный еж! Зверюга размером с большой арбуз и острейшими колючками в палец длиной. При этом бегает ericius adsurgit citus очень быстро, а его зубам бультерьер позавидует.

– Да, «неприятный сюрприз» для такой ситуации – очень осторожная оценка.

– Или вот еще одно выражение, означающее неверный выбор, – «не тот кусок желтой змеи». Менее распространено, но тоже встречается. В Нью-Рино им пользуются при карточной игре, не задумываясь о происхождении.

– Это на самом деле о змее?

– О ней, родимой. Живет на равнине magnus serpens flavo, действительно очень большая и очень желтая. Из недостатков – туповата и нетороплива, поэтому серьезной опасности для человека не представляет. Нет, при возможности задушит и схарчит с удовольствием, но ее нетрудно заметить издали и убежать. Так вот, у нее внутри есть небольшая железа, из которой делают замечательную мазь. Эта мазь очень быстро и хорошо заживляет повреждения и раны, останавливает воспаление и все такое прочее. Просто эликсир жизни какой-то. Соответственно, стоит та железа больших денег и доставить ее к фармацевтам нужно свежей – не больше двух часов с момента смерти хозяина.

– Мне уже жалко большую желтую змею…

– Мне тоже. Но есть один нюанс. Неспециалист не может определить точное местоположение железы. «В средней части туловища», как пишут в книжках. Змея здоровенная, целиком ее не унести и даже не всегда увезти, особенно в охлажденном виде. Потрошить ее посреди саванны – тоже затея так себе, потому что любители покушать змеятинки сбегаются и слетаются со всей округи. Поэтому охотник отрубает кусок по размеру холодильника и спешит в город.

– …а там оказывается, что он выбрал не тот кусок?

– Совершенно точно! По секрету расскажу, что эта железа бывает не у каждой желтой змеи, но пусть негодяи-охотники ругают себя за неправильный выбор.

– Так что, это теперь исчезающий вид?

– Нет. Он полностью исчезнувший в радиусе двух часов езды от крупных городов. И прекрасно себя чувствует там, где нет смысла на него охотиться. Ну а фармацевты последнее время пользуются ядом aspidus avarus. Держат их в серпентарии и доят каждый день, у этой змеи какая-то невероятная производительность ядовитых желез. После определенной обработки заживляющий эффект не хуже, чем у вытяжки из magnus flavo.

– Чертовски интересно!

Только я собрался в ответ посвятить моего собеседника в основы ихтиофилологии, как самолет дернуло, слева послышался нарастающий вой, а из кабины – брань пилота. Вой почти сразу стих, но самолетик заметно клюнул носом и начал снижаться.

– Отказ левого двигателя! – проорал пилот. – Сейчас найдем ровную площадку и посмотрим, что с ним.

Ну вот, а я так надеялся, что день завершится хорошо…

Повернулся к окну. Земля уже не казалась такой далекой, как полчаса назад. Под самолетом проползла безлесная полоса горного отрога, и снова зеленый океан от горизонта до горизонта. Единственный работающий мотор вовсе не надрывался, как, по идее, должно было быть. Работал спокойно и как бы не на малом газу. Насколько я читал, уже довольно давно двухмоторные самолеты проектируются так, чтобы спокойно летать на одном уцелевшем моторе. Может, и сейчас надо было не прогалину для посадки искать, а дотянуть до пункта назначения и там уже разбираться? Летчику, конечно, виднее, но странно как-то.

А земля все ближе. Она уже не выглядит сплошным зеленым ковром, стали видны неровности рельефа. Среди растительного буйства мелькают прогалины, одни меньше, другие больше. Пилот явно куда-то нацелился, временами подворачивает влево-вправо. Один раз даже газу добавил, отчего самолет перестал снижаться и перепрыгнул через группу особо высоких деревьев. Определенно что-то странное творится, надо внимательнее быть.

Охранники впереди зашевелились, начали проверять оружие и магазины по карманам разгрузок. Земля приближалась, пилот рулил все активнее. Нас трясло, подбрасывало и болтало. Без дополнительного напоминания все пристегнулись. Кроны деревьев мелькали теперь не только снизу, но и по сторонам.

Снижение замедлилось. Самолет как бы завис в воздухе и менее чем через секунду заскакал по обширной поляне. Мы пару раз довольно высоко подпрыгнули, после чего двухмоторник окончательно утвердился на поверхности планеты, проехал с ощутимым замедлением, дернулся и как-то криво встал. До ближайших деревьев оставалось метров двести. Двигатель выключился, и наступила тишина.

– Станция Березай, хошь не хошь, а вылезай! – нараспев произнес Андреич.

Пилот снова с явным неудовольствием глянул в нашу сторону и откинул дверцу. В прохладу салона ворвался влажный вихрь тропических запахов и звуков. Трещали насекомые, орали незнакомыми голосами птицы, потрескивал остывающий движок. Пилот поднялся из кресла и спрыгнул вниз. За ним неожиданно шустро выскочил курьер с портфелем. Его охранники с топотом и руганью ринулись вслед.

– Ну вот, сапоги за сапогами, матюги за матюгом. Пойдем тоже?

Я кивнул. Что-то мне во всей этой ситуации не нравилось, что-то напрягало. Дотянулся до рюкзака, сунул пистолет сзади за ремень и два магазина в левый карман джинсов. Иван Андреич удивленно поднял брови, но ничего не сказал. И расстегнул клапан на брезентовой кобуре под штормовкой.

Я успел сделать пару шагов к выходу, когда снаружи раздался пистолетный выстрел, потом еще один. Звонко ответил автомат.

Когда мы выскочили наружу, все уже кончилось. Один из охранников лежал лицом в землю, все так же с автоматом в руках. Под головой его растекалась красная лужа. Пилот валялся на спине, белую рубашку перечеркнула строчка пуль. А второй охранник яростно пинал ботинком валяющегося на земле фельдкурьера. Заметил нас, шевельнул стволом автомата:

– Встали вон туда. И руки держать, чтобы я видел!

Мы молча переместились метров на десять вперед. Охранник сторожко переводил взгляд с нас на курьера и обратно.

– Встали. Повернулись.

Я лихорадочно прикидывал, успею я его достать или нет, если замыслит нехорошее? Если отвлечется – можно попробовать, иначе смысла нет. Пистолет под рубашкой, пока откину, пока вытащу… А я не один, Андреич еще рядом. Опять же, на охраннике толстая защита и шлем, надо бить или в лицо, или в правое плечо. Просто в силуэт стрелять бесполезно. Ладно, подождем, вроде нас пока убивать не собираются.