— Тогда мы берёмся за эту работу.

— А я тогда начну пробивать для вас материалы и деньги, а также официальный заказ от военного министерства и от морского тоже. Я так и поступил.

IV

На следующий день я решил напроситься на приём к Алексею Ивановичу Путилову, председателю правления Русско-азиатского банка. Это был наверно самый богатый предприниматель и банкир в России. Но кроме этого, он член особого совещания по снабжению военными припасами при Военном министерстве. А это главное в моём деле. Французский посол в России Палеолог считает, что Путилов сочетает в себе качества американского бизнесмена и мудрого славянского философа. Вот я и хочу проверить его американскую хватку на вложение финансов в прибыльное дело и его мудрость. Хотя я кое-что из своего времени знал о нём. Он уже сейчас отчетливо видел, что правительство ведет страну к анархии. Он уже в этом году предрекал, что дни царской власти сочтены и революция неизбежна. И поводом к этому могут послужить народные неудовольствия на неудачи на фронте, голод внутри страны, стачки на предприятиях, возможно, какой-то мятеж или дворцовый скандал, без разницы. И эта революция будет только разрушительной, потому что правящий класс и кто его поддерживает, представляет в стране меньшинство, да к тому же лишенное организации и политического опыта.

Вот прогноз Путилова, высказанный им в мае 1915 года, и как мы видим, он почти полностью сбылся.

Вот к такому человеку я и пришёл. То что в приёмной банкира ожидало своей очереди ещё несколько человек, это нисколько мне не помешало оказаться в кабинете впереди них. Путилов принял меня без очереди, так как в столице я считался пока ещё героем войны.

— Что же вас Михаил Коронатович привело ко мне? — начал разговор Путилов, после нашего взаимного знакомства и взаимными поздравлениями на поприще борьбы с внешним врагом.

— Да вот Алексей Иванович, хочу предложить вам одно выгодное коммерческое дело.

— Это что что-то по морской части?

— Да нет, не совсем так, хотя есть у меня и по морской части. Я предлагаю начать выпуск принципиально нового вида вооружения для нашей армии, что поможет нам исправить положение на фронте, а в будущем и выиграть войну.

— Ну-ну, опять какой-то фантастический проект, который разом обратит кайзеровские войска в бегство. Да вы знаете, сколько я уже слышал разных проектов один фантастичнее другого. А некоторые совсем бред сумасшедшего.

— Представляю и даже кое-что знаю и видел, но это совсем не так. Сейчас над тем, что я предлагаю вам, ведутся секретные работы в Англии и это оружие они менее чем через год с большим успехом применят на фронте.

— А вам-то адмирал, откуда это стало известно?

— Алексей Иванович, разве до вас не дошли слухи о моём даре предвидения. Подумаете, а почему это мне удалось несколько раз подловить германский флот и нанести ему некоторые потери. Хотя для Германии они пока не слишком серьёзные, но это пока. Да и не можем мы ещё тягаться с их флотом, так как наш флот слишком малочисленный.

— Конечно, я кое-что слышал об ваших способностях, но вот как-то во всё это я не верю.

Путилов достал сигару и пока раскуривал её, о чем-то думал, бросая взгляды на меня. Как я предполагаю, он заинтересовался моим предложением. Была известна его одна привычка, когда он проявляет повышенный интерес к делу, в котором просматриваются не плохие финансовые выгоды, то начинает курить сигары.

— Давайте выкладывайте, что это за оружие такое.

— Я сейчас вам о нём расскажу, но давайте договоримся, если вы не заинтересуетесь моим предложением, то о нашем разговоре никто не должен знать. Это может нам очень навредить в будущем.

— Раз вы просите, то я не буду распространяться с кем-либо на эту тему.

— Господин Путилов, я ещё раз подчеркиваю, это очень серьёзно.

— Я всё понял. Давай-ка поговорим теперь о вашем предложении. Так что это за невероятное оружие вы изобрели, что оно поможет нам в войне?

— Тут ничего невероятного нет. Это будет что-то наподобие бронированного автомобиля, только на гусеничном ходу. Ему не нужны дороги, как так на фронте их просто нет. Им не страшен пулемётный обстрел, и даже осколки артиллерийских снарядов, а некоторые могут выдержать и прямое попадание фугасного трехдюймового снаряда, так как имеют более толстую броню, чем можно поставить на бронеавтомобили. Да и вооружены, не в пример сильнее большинства бронеавтомобилей, имея пушки и несколько пулемётов.

— Да, тут и правда ничего невероятного нет. Но тогда каким вот образом как вы говорите, это ваше изобретение поможет нам?

— Во-первых, это изобретение не совсем моё. Сейчас два коллектива инженеров разрабатывают несколько проектов этих бронированных машин. Если нам удастся к лету будущего года построить, хотя бы сотню таких машин, а лучше три сотни. То применение их на фронте будет для немцев полной неожиданностью. И наш противник в этот момент не будет знать, как бороться с этими бронированными машинами, а им не страшны ни винтовки с пулемётами, да и попасть снарядом из пушки в движущуюся мишень не так-то просто.

— Михаил Коронатович, я одного понять не могу, я-то вам чем могу помочь?

— Алексей Иванович, я уже вам говорил, что эти машины только разрабатываются, хотя предварительные проекты есть и даже был построен один опытный образец. Я буду с вами откровенным. Тот образец, что был построен, он получился не совсем удачным. Но это только потому, что конструктор ещё сам не знал концепции того чего нужно в точности для армии. Как и армейское начальства не знало, как это можно применить в армии. Оно ещё не выработало техническое задание того чего бы помогло им изменить ситуацию на фронте. Теперь перед этим конструктором поставлена конкретная задача, сделать то что нужно нам. Поверьте мне, он обязательно сделает.

Второй проект был более продуман в том плане, что конструктор знал, где его детище можно применить с пользой, будь оно воплощено в металле. Но вот в чем проблема, то, что он задумал в данный момент, она пока преждевременное. Возможно чуть позже так лет через десять оно будет востребовано. Но если из этого проекта взять кое-какие интересные идеи и воплотить их в новом, то получиться то что надо и армии и флоту именно сейчас. По идее это надо было воплотить в металле ещё перед войной. Хотя это вряд ли получилось. Вы же знаете, что очень трудно бороться с нашими канцелярскими крысами в погонах, волокитчиками и чинодралами. Любое новшество они принимают в штыки, видите ли, этого нет ещё в западных армиях так, почему оно должно быть у нас. Они думают что Англия и Франция законодательницы мод чего-то нового. А раз до этого там не додумались, значит и нам оно не подходит. Вот с такими взглядами мы всё время и плетёмся позади других. А вот война-то и раскрыла некоторым глаза, не надо оглядываться на других, надо самим изобретать и воплощать в металле эти изобретения и принимать быстрее на вооружение нужное и востребованное оружие. Но не все ещё в техническом комитете прониклись нуждами фронта, и многие изобретения прячутся под сукно до лучших времён. Я не спорю, что некоторые из этих так называемых изобретений — о которых только что вы красноречиво выразились, — просто бред сумасшедшего. Есть такие изобретения, что опережают по своей технической мысли возможности нашей промышленности, да не только нашей. Так что к ним надо будет вернуться после войны. Но не мало изобретений полезных и применимо сейчас, но всё упирается в деньги или в недостаточной мощности наших предприятий. Военное ведомство вначале хочет видеть готовое изобретение, испытать его, и только потом если всё пройдет благополучно сделать заказ на его производство. Вот потому я тут. Нужны деньги на постройку нескольких опытных машин. После постройки и всесторонних испытаний эти машины показать заинтересованным лицам из военного ведомства.