– Вот что, – закончил Дыбенко, – даю тебе полвзвода красноармейцев. Иди на линкоры и приведи сюда десять военморов старого и молодого сроков службы поровну…

Поручение Дыбенко было выполнено.

С большими буханками хлеба под мышкой и банками мясных консервов в карманах вышли мы на площадь у Петроградских ворот.

По проталинам и лужам дороги через Петроградские ворота бесконечными лентами двигались во встречном направлении, одна мимо другой, две колонны: одна по обочине дороги из Кронштадта в Ораниенбаум – черная, в бушлатах и клешах, молчаливая, сумрачная, под конвоем красноармейцев – колонна сложивших оружие мятежников.

Другая, занимая всю середину дороги – из Ораниенбаума в Кронштадт, – бурно веселая, с песнями, в серых шинелях и белых маскировочных халатах – колонна по->4 бедителей».

После ликвидации Кронштадтского мятежа я, как и другие мои товарищи по академии, вновь сел за парту. В конце апреля сдал зачет по военной истории и начал готовиться к написанию диссертации по исследованию боевых действий Первой Конной армии под Ростовом. Мне казалось, что больше уже никаких боевых выездов для слушателей не предвидится.

Но скоро мне пришлось отложить диссертацию, нацепить на ремень наган и шашку. В мае из академии вновь откомандировывалась большая группа слушателей, которая вместе с М.Н. Тухачевским должна была срочно выехать в Тамбов для ликвидации антоновщины.

Меня вызвали в Главный штаб, где предложили принять во временное командование 15-ю сибирскую кавалерийскую дивизию, которая входила в состав войск Тамбовского района и действовала по ликвидации антоновщины. Отказываться от назначения я, конечно, не стал и срочно выехал в Тамбов, где располагался штаб командующего войсками Тамбовского района Тухачевского.

О сущности антоновского контрреволюционного мятежа мы в Военной академии знали хорошо. Еще в марте 1921 года В.И. Ленин указывал: «Враги, окружающие нас, потеряв возможность успешно провести интервенцию, рассчитывают на мятежи».

Контрреволюционный мятеж в Тамбовской губернии так же, как и Кронштадтский мятеж, имел целью свержение Советской власти и реставрацию капиталистических порядков. Контрреволюционные мятежи являлись ярким проявлением новой тактики классового врага.

Возглавляемые белогвардейцами, связанные с эсерами, меньшевиками и представителями иностранных государств, мятежники свои стремления восстановить власть и собственность капиталистов и помещиков на первых порах прикрывали «советской» вывеской.

Если в Кронштадте мятежники выдвинули лозунг «Советы без коммунистов», то антоновщина действовала под флагом «борьбы с продразверсткой» и «за свободную торговлю», а на самом деле – чтобы создать продовольственное затруднение в стране. Антоновские банды портили железные дороги, что подрывало подвоз хлеба к центру. В занятых районах они убивали партийных и советских работников, уничтожали и грабили советские учреждения, чинили чудовищные насилия над трудящимися. Пользуясь поддержкой местного кулачества и обманутой ими части крестьян-середняков, главари антоновщины организовали к концу 1920 года две армии.

Первоначальная борьба с бандами Антонова велась силами местных отрядов, которые, естественно, не в силах были ликвидировать основную массу банд. Чтобы ускорить ликвидацию антоновщины, весной 1921 года была создана комиссия ВЦИКа и посланы на Тамбовщину части Красной армии.

Первоначально командование войсками Тамбовского района возглавлял Павлов, но борьба с антоновщиной продолжала вестись безуспешно. В мае Павлов был отстранен от занимаемой должности, а в командование вступил Тухачевский, который крепил командование и штабы соединений и частей составом слушателей Военной академии, совместно с комиссией ВЦИКа разработал план операции по ликвидации антоновщины.

Район боевых действий был разбит на боевые участки с дислокацией на каждом участке определенного количества войск. Одновременно во главе боевых участков были созданы политические комиссии в составе секретарей укомов, начальника и комиссара боевых участков, начальника ГПУ и прокурора. На комиссии была возложена большая и ответственная задача. Они имели право самостоятельно, на месте предавать суду и выносить смертные приговоры за бандитизм.

Из Тамбова я направился в Козлов, где стоял штаб 15-й Сибирской кавалерийской дивизии, а следовательно, и штаб боевого участка. В этом районе располагались две кавалерийские бригады дивизии, третья оперировала в районе г. Кирсанова совместно с бригадой Григория Котовского.

Наряду с частями дивизии в состав Козловского боевого участка, помимо кавалерийских частей, входили местные отряды ЧОН, укомплектованные партийцами, рабочими и комсомольцами. Эти отряды несли главным образом службу по охране железных дорог. Железнодорожная линия тоже была разбита на участки, и для каждого была определена зона, в которой и действовали отряды. Регулярные части оперировали в самом районе, проводя ту или иную операцию по ликвидации банд.

Антоновцы действовали отдельными мелкими отрядами: от 50 до 150 человек и более крупными: от 150 до 500 человек. Вооружение банд состояло из винтовок, пулеметов и обрезов. Передвигались бандиты на лошадях, некоторые верхом, а часть – на крестьянских подводах. Тактика антоновцев сводилась к тому, что они часто меняли место пребывания и нападали только на небольшие подразделения Красной армии. При нападении на них они разбивались на мелкие группы и уходили в разных направлениях. Затем в определенное время и в определенном, заранее намеченном пункте собирались вновь.

Главари банд хорошо были осведомлены о действиях Красной армии через местных кулаков, которые поддерживали антоновское движение и помогали бандитам. Узнав о том, что советское правительство приняло жесткие меры по ликвидации антоновщины, бандиты начали частично уходить в подполье. Местные жители укрывали антоновцев.

Об этом наглядно свидетельствуют такие факты. Когда мы окружали то или иное село, в котором находились бандиты, те вдруг исчезали. Войдешь в село – ни одного антоновца. Оказывалось, бандиты переодевались в гражданское платье, прятали оружие и начинали выполнять ту или иную крестьянскую работу, выдавая себя за «мирных жителей».

Оповещение об угрозе бандитской шайке передавалось условными сигналами. Так, например, в районе станции Кочетовка кавалерийские подразделения неоднократно атаковывали мятежников в Хобатурском лесу, но каждый раз неудачно. Выяснилось, что крестьяне близлежащих сел крыльями ветряной мельницы или кострами и пожарами уведомляли бандитов об опасности.

Однако, какие бы хитрости бандиты ни применяли в своих действиях, кавалеристы разгадывали их. Помнится мне один из эпизодов боя с бандой, возглавляемой главарем под кличкой Карась. Эта банда действовала больше всего в Хобатурском лесу, а также в районе Липецкого уезда. Банда насчитывала свыше 500 всадников. Ее 2 тактика, как и других банд, заключалась в том, чтобы не ввязываться в бой с частями Красной армии, а нападать на мелкие подразделения и главным образом на обозы. Точно так же при преследовании банда расчленялась на группы, разбегалась в разные стороны, а затем вновь собиралась в намеченном пункте.

Находясь при полку в Кочетовке, мы неожиданно получили сообщение, что в Хобатурском лесу сосредоточилась большая банда. Подняв полк по тревоге, мы выступили ускоренным аллюром для ликвидации банды. Но, достигнув того места,