— Не думай об этом, — донесся до нее голос сидящего в кресле Питта. Он открыл глаза и теперь смотрел на нее. — Поумрой мертв. И тебе не остановить педерастов…

— Я знаю.

— Вот и забудь.

Но забыть Шарлотта не могла. Как только Питт ушел следующим утром, она дала Грейс необходимые указания, надела самое теплое пальто и зашагала к остановке общественного омнибуса, где и села в тот, что направлялся в сторону Парагон-уок.

— Ну? — спросила Эмили, едва Шарлотта переступила порог. — Что ты узнала?

Та рассказал сестре о том, что Питта ударили ножом. С тех пор они еще не виделись.

— Это ужасно! Дорогая моя, мне так жаль! Он в порядке? Тебе ничего не нужно?

— Нет, благодарю. Хотя… — Кто же отказывается от такого великодушного предложения? — Да, если у тебя есть бутылка хорошего портвейна.

— Портвейна?

— Да. Он прекрасно восстанавливает силы, особенно в такую погоду.

— Может, ты предпочтешь бренди? — Эмили не отличалась прижимистостью, и ей нравился Питт.

— Нет, благодарю. Портвейна достаточно. Но, если хочешь, пусть будут две бутылки.

— Он что-нибудь выяснил? На него напал этот Акрский рубака? Томас его узнал?

— Он думает, что это обычные воры. И теперь он много чего выяснил. — И Шарлотта рассказала о причинах, которые привели в Девилз-акр Пинчина и Поумроя.

Эмили несколько минут молчала.

— Возможно, это объясняет, почему Адела искала любовников, — наконец заговорила она. — Бедная женщина. С таким мужем не приходится удивляться, что она связалась с Максом.

— Ты совершенно уверена, что Адела Поумрой искала любовников? — спросила Шарлотта — и тут же пожалела о своем вопросе, потому что боялась услышать ответ. — Даже если и искала, это не означает, что она имела что-то общее с Максом.

— Это я как раз знаю — приложила немало усилий в последние дни, чтобы выяснить, кто входит в этот круг.

— Эмили! Ты же не…

— Нет, можешь не волноваться, — холодно ответила сестра. — И вот еще о чем я хочу с тобой поговорить. Расследование — это одно, Шарлотта, но твое поведение по отношению к генералу Балантайну совершенно безответственное. Ты критикуешь Кристину Росс за флирт, и совершенно справедливо, но разница между ней и тобой только в том, что ты уделила свое внимание одному мужчине. И знаешь, урон этим ты можешь нанести гораздо больший!

Шарлотта почувствовала жаркую волну стыда, прокатившуюся по ней. Она не могла заставить себя взглянуть на Эмили. Знала, что не права, но слова Эмили только обострили чувство вины.

— Я к этому не стремилась, — попыталась оправдаться она.

— Чушь! — отрезала Эмили. — Ты искала приключений, и ты их нашла. Ты не предвидела такого результата, потому что не соизволила подумать о том, как отзовутся твои действия!

— Ладно, если ты такая умная, почему ты мне этого не сказала? — спросила Шарлотта, сглотнув комок, возникший в горле.

— Потому что я тоже этого не предвидела, — признала Эмили. — Откуда я могла знать, что ты поведешь себя, как полнейшая дура? Раньше ты никогда не флиртовала, даже если от этого зависела твоя жизнь.

— Я не флиртовала!

— Нет, флиртовала. — Эмили вздохнула и закрыла глаза. — Может, ты слишком глупа, чтобы осознать свои успехи, в это я как раз поверить могу. Но я больше никуда тебя с собой не возьму. Ты — просто беда.

— Очень даже возьмешь. Потому что не захочешь оставаться в стороне, если в светском обществе еще кого-то убьют, а расследование поручат Томасу.

Эмили молча смотрела на нее.

— Я знаю, что вела себя недостойно, — продолжила Шарлотта. — И если бы ты мне сказала, боюсь, ничего бы не изменилось. Но я по возможности исправлю содеянное.

— Ты не сможешь! Нам остается лишь как-то это использовать… Что еще тебе известно? Я уже спрашивала себя, а все ли убийства совершены одним человеком? Или, что еще хуже, может, значение имеет только одно…

— Что значит «имеет значение»? Как может убийство не иметь значения?

— Для убийцы имело значение только одно убийство, — терпеливо объяснила Эмили. — Допустим, Бью Эстли хотел убить брата ради денег; я уверена, денег немаленьких. Если бы он просто убил Берти, то стал бы первым подозреваемым. А если Берти — среди нескольких жертв, причем остальные никак не связаны с Бью…

— Это чудовищно!

— Да, я знаю. С каждой новой встречей Бью нравится мне все больше. Но убийцы, даже безумные, не всегда вызывают отвращение. К сожалению, большинство из них — достойные и приятные в общении люди.

Шарлотта не могла с этим не согласиться.

— Берти Эстли принадлежала в Акре целая улица. Вот откуда шли деньги Эстли.

— Ох, — шумно выдохнула Эмили. — Полагаю, мне следовало об этом подумать.

— Не понимаю, чем это может нам помочь.

— И кто, по мнению Томаса, убийца?

— Он мне не сказал.

Эмили какое-то время молча раздумывала.

— Знаешь… — начала Шарлотта.

— Что?

— Я не уверена…

Думала она о Кристине. Если Кристина была одной из женщин Макса, молодая, страстная, неудовлетворенная, потому что Алан Росс не давал ей той обжигающей любви, которую жаждала, не подпускал к себе, — могла она бросаться в объятья к другим мужчинам, заводить роман за романом, не останавливаясь ни на мгновение? И если Росс это выяснил… а почему бы ему не выяснить? Труда бы это не составило, как только у него зародились подозрения.

— Не глупи, — бросила Эмили. — Конечно же, ты уверена. Ты, возможно, не права, но знаешь, что хотела сказать.

— Нет, не знаю.

— Ох, Шарлотта! — Лицо Эмили смягчилось. — Тебе от этого не спрятаться… раз уж ты до этого додумалась. Разумеется, это мог быть Балантайн.

— Генерал! — ужаснулась Шарлотта. — О, нет! Нет, только не он!

— Почему нет? — мягко спросила Эмили. — Если Кристина — одна из женщин Макса, он бы не смог вынести такого бесчестия. Дисциплина и жертвенность для него обычное дело. Солдат, честь которого запятнана, находит револьвер и смывает позор кровью. Иногда это даже помогает: на них смотрят уже не с презрением, а даже с уважением. Он мог сделать это ради Кристины, так?

— Но Кристина жива! Зачем ему убивать других людей? Это нелогично! — Шарлотта лишь сотрясала воздух и отдавала себе в этом отчет.

— Разумеется, логично. — Эмили протянула руку и коснулась сестры. — Он воевал в Африке, правильно? Насмотрелся на дикарские ритуалы и жестокости. Возможно, для него это и не показалось столь ужасным. Возможно, Максу как-то удалось встретиться с ней, может, на какой-то вечеринке. Он ее поманил, и она стала его женщиной. Это ли не повод убить Макса? А потом кастрировать его…