Дош обнаружил себя лежащим на полу с прижатыми к земле руками и ногами. Из разбитого носа шла кровь. В голове гудело. По всему телу разлилась какая-то противная слабость. Он обвел взглядом круг разъяренных лиц. Несколько человек пытались говорить разом, пока какой-то пожилой тип не взял допрос в свои руки.

– Где твой помощник? – визгливым голосом спросил он. Он стоял меж раздвинутых в стороны ног Доша, и по виду его можно было предположить, что он вполне способен двинуть ногой в случае нежелательного ответа.

Дош облизнул губы, залитые сочившейся из носа кровью. Левая лодыжка отчаянно болела.

– Как это «где»? У святого Висека, конечно!

Старик явно колебался, бить или нет.

Несчастному Дошу приходилось попадать в переплет и раньше, но чтоб так – никогда. Насколько мог, он принял самоуверенный вид – что в сложившейся ситуации было не так-то просто.

– Он скоро будет. Вы всегда так встречаете гостей Великого?

Как ни странно, это подействовало; по крайней мере старик так и не двинул ногой, что в настоящий момент было важнее всего. Он нахмурился и отступил на пару шагов.

– Поднимите его!

Руки, державшие его, разжались. Его рывком поставили на пол. Голова закружилась, и острая боль пронзила лодыжку. Он пошатнулся, но его удержали, и он остался стоять на одной ноге, борясь с волнами тошноты.

– Кто ты?

Хороший вопрос; жаль только, удобоваримого ответа на него не находилось. «Тион» – никто не посмеет оспаривать право одного бога заглянуть поболтать к другому, однако вряд ли бог свалится с лестницы или будет бояться перенести вес на левую ногу.

«Друг Освободителя» – другая возможность. Это была чистая правда, но она могла привести к совершенно нежелательным последствиям.

– Я не волен отвечать, – выдавил Дош.

Кто-то ударил его, и храм снова поплыл по кругу. На этот раз его вырвало, что по крайней мере заставило старшего жреца отступить и повременить с продолжением допроса.

Но ненадолго.

– Стража! – взвизгнул старик, почти заикаясь от ярости.

Круг жрецов и жриц расступился, пропуская отряд вооруженных мужчин; лунный свет играл на клинках, броне и в их глазах рептилий.

– Допросите этого преступника! – махнул рукой старший жрец. – Я хочу знать, кто он и что он делает. Выбейте из него правду!

Пышно разряженный стражник неуверенно огляделся по сторонам.

– Прямо здесь, ваше преподобие?

– Да, здесь! Сейчас же!

Жрецов, удерживавших Доша за руки, сменили солдаты, и он приготовился к худшему. Ох, бедный, бедный Дош!

– Что вы делаете? – раздался знакомый голос. Перепрыгивая через ступеньки, к ним спускался Д’вард. – Отпустите этого человека!

На нем не было ничего, кроме набедренной повязки крестьянина, но голос его звучал громче боевого рога. Толпа расступилась; мужчины, женщины и даже солдаты попятились от него. Дош пошатнулся, но устоял на одной ноге.

Голубые глаза гипнотизировали собравшихся.

– Отойдите! – Все отступили еще на шаг. – Дальше! – Свободное пространство расширилось. Д’вард повернулся к Дошу и скривился от увиденного. Он протянул руку и дотронулся до расквашенного носа. Боль стихла немедленно. Дош вытер кровь рукой.

– Что с твоей ногой?

Дош уже чувствовал себя лучше. Возможно, передышка была лишь временной, но каждая минута, отдалявшая допрос, уже радовала.

– Сломал лодыжку. – Он надеялся, что это только растяжение, но не хотел вдаваться в подробности.

– Кто ты? – Верховный Жрец с трудом пришел в себя.

Д’вард повернулся и долго смотрел на него в упор.

– Кто, говоришь, у вас бог пророчеств?

Старик презрительно дернул губой.

– Ваатун – аватара святого Висека.

– А я Д’вард Освободитель, предсказанный пророчеством.

– Еретик? – Визг поднялся до опасной частоты.

Не удостоив его ответом, Д’вард опустился на колено и взялся руками за лодыжку Доша. Его пальцы казались холодными как лед. Он поставил ногу Доша на пол.

– Попробуй.

Дош перенес вес на левую ногу, и ничего не случилось.

– Уже хорошо, – спокойно проговорил он. – Спасибо. – Должно быть, он ударился головой сильнее, чем думал, ибо этого, конечно, не могло быть на самом деле. С другой стороны, жрецы – все до единого – замерли разинув рот.

Д’вард встал и смерил их взглядом, каким гордая хозяйка смотрит на тараканов в своей кладовке. Он был выше их всех.

– Я Освободитель. У меня с Висеком дела, которые вас не касаются. Предсказано, что я принесу смерть Смерти. И написано: «Увечья, и болезни, и смерть саму уберет он от нас. О, возрадуйтесь!»

Колени Верховного Жреца задрожали, однако стоявший рядом с ним человек помладше поймал его за локоть и не дал упасть.

– Но Освободитель проповедует злостную ересь против святых Богов!

Д’вард презрительно посмотрел на него:

– Ты часто слышал проповеди Освободителя?

– Я не позволю его лжи осквернять мой слух!

– Так пусть дела его отворят глаза твои! «Возрадуйтесь!» – гласит пророчество. Ты видел чудо. Что еще нужно, чтобы спасти тебя от ошибок и невежества? Говорю тебе: возрадуйся!

Мужчина посмотрел на нос Доша, потом на его лодыжку и рухнул на колени. Верховный Жрец, кряхтя, последовал его примеру, а за ним и все остальные. Бронзовые шлемы и белые тюрбаны уткнулись в пол. Да, вот это было зрелище!

– Радуйтесь! – фыркнул Д’вард. – Радуйтесь, пока не встанет солнце, чтобы согреть ваши холодные, полные неверия сердца. – Он подтолкнул Доша и затрусил к выходу.

Странное дело, но никто не пытался задержать их. Солдаты и жрецы простерлись ниц, и самый злостный еретик Вейлов гордо проследовал мимо них, а с ним и его спутник.

– Знаешь, на этот раз все висело на волоске, – как бы невзначай проговорил Д’вард, сбегая по ступеням.

– Не одни жрецы страдали неверием. – Глаза Доша тоже открылись этой ночью. – Я был глупцом! – всхлипнул он. – Боже, прости меня!

– Не бери в голову! Бежать можешь? У меня не осталось ни капли! Нам придется полагаться только на собственные ноги. Так можешь бежать?

– Да, господин.

– Умница. Тогда давай, пока они не передумали.

Они бежали. Обратный путь показался им в тысячу раз длиннее. Затмение началось. Трумб клонился к западу – черная луна на фоне полного звезд неба. Только холодное голубое сияние Иш заливало дорогу. Дошу стоило бы теперь остерегаться Жнецов, но ему было не до таких мелочей. Наконец затмение кончилось, небо затянуло тучами, и пошел дождь, который еще сильнее замедлил их бег.