– Да, если они не возьмутся за капсулы, – сказала мама.

– Похоже, не возьмутся. Они не знают про твои эксперименты, как не знали про вторую сеть. Так что они не представляют, что мы собираемся делать.

Камера повернулась к Питеру – гигантской фигуре на фоне звёздного неба. За его плечами знаменем сиял Млечный Путь.

– Папина сеть работает автономно. Я давно уже взломал и переподчинил ее. И абсолютно уверен, что они не могут ею управлять. Система будет координировать действия оставшихся ботов по ремонту жизнеобеспечения и накоплению ресурсов. Это займёт месяцы, даже годы – неважно. Мы будем спать. Мы уже доказали, что можем удвоить колонию, отправляя половину людей в холодный сон – кажется, это называется «гибернация». Так, Эви? Сейчас у нас не хватит «скорлуп» на всех, так что придётся засыпать по очереди. Когда первая партия замёрзнет, мы уложим тела в ангаре и поместим в «скорлупы» новую. Когда кризис минует, боты принесут нас назад и разморозят таким же образом.

Питер глянул в направлении битвы.

– Кажется, утихает. Надеюсь, мы сможем вернуться. Сигнала бедствия передавать не станем. Пусть думают, что мы погибли. Через несколько лет мы восстановимся и приготовим хорошую встречу гостям, если они вздумают прислать своих колонистов. Забавно, но к тому времени мы можем оказаться в гораздо лучшем положении, чем до нападения. Ну что, все готовы?

Люди начали собираться вокруг Питера и двух людей в похожих скафандрах – несомненно, мамы и Эвайны.

Питер снова повернулся к «двадцатке»:

– Бот! Слушай команду! Спрячь эту запись. Спрячься сам в глубине Седны. Я найду тебя, когда всё закончится. Ладно, слушайте все: идём одной шеренгой! Готовы?

Больше в памяти «двадцатки» не оказалось ничего.

Боты семьи Кейшион теперь ремонтировали друг друга. В доме воцарилось то, что Корва назвала «близким подобием обычной жизни». Припасов едва хватало, но Кейшионы были людьми энергичными и предприимчивыми. Они справлялись.

Тоби уходил из дома на целый день. Блуждал в одиночестве по окрестностям, с вирт-очками на носу. Иногда его сопровождала небольшая стайка домашних роботов и автоинструментов. Вместе они разыгрывали битвы и устраивали манёвры в парках, тянущихся через весь город. Однажды утром Корва и Хален пришли посмотреть на такой спектакль и долго стояли, качая головами. Потом Хален решительно шагнул, оттесняя робота, с которым разговаривал Тоби:

– Чем ты тут занимаешься?

– Привет, Хален! Как дела?

– Да как тебе сказать … просто вокруг блокада, и мы стареем в десять раз быстрее, чем остальной синхромир. Или ты не заметил этого?

Тоби сжимал в руке какой-то механизм, словно пистолет, затем выпустил его – и машина, на лету изменив форму, изогнулась и приземлилась на выпущенные из корпуса крохотные ножки. Тоби глянул поверх очков на Халена:

– Почему бы тебе не присоединиться?

Хален привычно нахмурился, но потом щёлкнул пальцами, и постоянно сопровождавший его бот вручил ему очки. Тоби синхронизировал интерфейсы.

Холмы задрожали и внезапно словно обросли целой армией: тысячами механизмов и вооружённых ботов, суетливых мышей-разведчиков, снайперов на ногах-ходулях. Половину неба заслонила армада округлых, обрисованных синим контуром кораблей.

Хален присмотрелся к ним:

– Ничего подобного в реальности не существует.

Тоби с удовлетворением отметил, что правильно предсказал его реакцию.

– Это и не реальность. Это «Консенсус». Игра.

Губы Халена побелели.

– Значит, ты в игры играешь? – медленно проговорил он.

– Да. Хочешь попробовать?

– Спасибо, нет.

Тоби понял, что Хален вот-вот взорвется.

– Она называется «Консенсус». Ее создали мы с Питером.

– Что? – промямлил Хален. Его гнев будто испарился.

– После похищения мой брат нуждался в помощи психолога. Но мы все отправились на Седну, и специалиста взять с собой не могли. У меня были только сетевые справочники да ещё виртуальные доктора. Поэтому…

– Какого похищения?

Тоби печально покачал головой:

– Кажется, это не вошло в учебники истории. В детстве Питера похитили. Это стало жутким испытанием для всех нас, а он… в общем, он ушёл в себя, спрятался, и мы не могли до него достучаться. Поэтому я создал «Консенсус» и заманил в него брата.

Хален осмотрел поле битвы.

– Но это же военный симулятор!

– Я поставил перед братом задачу. Предложил сотворить мир, где ничего плохого просто не может случиться. Когда я отправился на Рокетт, мы ещё занимались созданием этой новой реальности. Многие ранние версии выглядели приблизительно так, как ты видишь сейчас.

– Это же война! Тут, по-твоему, безопасно?

– Я слегка обхитрил брата, – признался Тоби, пожав плечами. – Я населил игровой мир персонажами, поступающими как обычные люди. Это нетрудно, когда можешь приказать ботам-программистам применить базу данных, накопленных за столетия социологических и психологических исследований. Я создал миллионы псевдолюдей. Затем мы подключили правительства и экономики и посмотрели, что получается. Большинство историй кончалось скверно. Вот так, – он кивнул в сторону виртуальной армии. – В общем, дело в том, что «Консенсус», как симулятор реальности, не идеален. Впрочем, ничего не идеально, – всегда найдется место самонадеянности, желанию все сделать по легкому. Если начать с какой-нибудь исторически достоверной сцены и продолжить действие, игра неизбежно уйдет куда-то в сторону от произошедшего на самом деле. Но, если ты рассматриваешь реальность как игру, это неизбежно сказывается на твоих решениях. Я… в общем, кое-что проверяю.

Хален согласно качнул головой и, по обыкновению, нахмурился.

– Ты изучаешь действия брата. Разумно. Но если ты ищёшь выход, то он на самом деле один. И ты знаешь какой. Питер с Эвайной тоже.

– Ты хочешь сказать, что мне нужно разбудить маму? Я это в любом случае сделаю, потому что сам хочу, а не из-за политики. Но что она может поделать? Выбранить Эвайну за то, что та сделалась верховной жрицей культа Тоби и убивает людей? – он рассмеялся.

– Да ты не понимаешь! – рявкнул Хален. – Я так и знал: ты не понимаешь! Да не о тебе речь, не о твоей матери и не об Эвайне. Я о том, что люди видят в тебе! Тоби, ты же бог! Эвайна сделала тебя богом.

– Да разве смогут люди синхромира поверить в такое? – покачал головой Тоби. – Я пропал всего лишь сорок лет назад. Конечно, снаружи прошли тысячи лет …

– Тоби, большинство жителей синхромира пришли «снаружи»! Людей из твоего времени ничтожно мало. 360/1 – синхромир иммигрантов. И почти все они прибыли из миров, где твой культ пестовали тысячелетиями.

– Пестовали?