На этот раз женщина, прежде чем ответить, некоторое время поелозила изящным, грязью измазанным местом по стулу.

— Абсолютная. Почему вас это интересует?

— Да цифирьки на моей визитной картонке уж больно мелкие, не всегда и при свете-то разглядишь или такая память хорошая?

Женщина порозовела, и не будь общей одутловатости заплаканного лица — даже радужного многоцветия синяк под правым глазом не мог бы скрыть ее привлекательности.

— На память не жалуюсь, но, честное слово, я пришла к вам в такое время не за тем, чтобы обсуждать мои достоинства. Вы что, не видите, в каком я виде?!

— Господи, при чем здесь время, если случилось несчастье — кто думает о времени, вы все правильно сделали: позвонили из леса, вышли на шоссе, приехали… а чего, кстати, не до самой проходной доехали? — И поскольку женщина молчала, он повторил: — Я говорю, машину-то где отпустили?

— На… бульваре, он прямо поехал…

— Вот варвар нахальный, бывают же люди. А денег не взял, что ли?

— Нет, ему по пути было…

— Ну хоть тут молодец, мужик значит. А вид ваш я конечно же вижу, просто меня учили, что замечать женские недостатки — не совсем прилично. Давайте-ка лучше все по порядку: кто, как, за что и почему — следствия ведь без причины не бывает, согласны?

— Не знаю… — ответ прозвучал не очень уверенно.

— Ну как же? — подхватил Мерин. — Ну вот, допустим, прихожу я с работы домой и, по ПРИЧИНЕ нервного перенапряжения, как СЛЕДСТВИЕ — опрокидываю на себя горячие щи, да? Причинно-следственная связь. Или: не убей гадкие сербские националисты в городе Сараево наследника австро-венгерского престола эрцгерцога Франца Фердинанда — не случилась бы Первая мировая война, правда? В жизни вообще все делится на две части: причину и следствие. Все! Мы принимаем пищу (следствие) по причине голода, ложимся спать (следствие) по причине усталости, любим по причине желания, обманываем друг друга по причине конкретной необходимости… Вы меня простите за такие примитивные истины, но и вас, поверьте, никто бы не украл, не будь на то какой-то причины. Вот и давайте вспоминать, какие с вашей стороны действия привели к таким чудовищным последствиям. Ну вот вы сидите дома — и что? Что?

— Что — «что»? — непонятливо огрызнулась женщина. — Что вы хотите, чтобы я вам ответила?

— Желательно последовательную правду, Валерия Модестовна, шаг за шагом, пядь за пядью. Сидите вы дома, ни о чем таком не подозреваете и вдруг… Ну? И что?

— Что — «что»?!! — опять повторила Валерия Модестовна на этот раз с обвинительной в адрес Мерина интонацией в голосе.

… — И я, Юрий Николаевич, так обрадовался: наконец-то она разозлилась, а то все сидела обиженной паинькой. Мне к тому времени уже ясно было, что ни в каком лесу она не валялась — плащ, правда, испачкан грязью, но слишком уж «художественно» — осень ведь, а на ней ни травинки, ни листочка, ни иголочки с елочки — это раз. Туфельки заляпаны, но опять-таки не из лесу, вестимо. — Мерин лез из кожи, чтобы понравиться Скоробогатову. — Теперь, номер моего телефона она в темноте разглядеть не могла при всем желании, кошке и той бы фонарик потребовался — это два…

— Может, правда, запомнила?

— Юрий Николаевич, вот вы, когда вам кто визитку протягивает, на номер телефона смотрите? Нет ведь, правда? Просто знаете, что он у вас есть и все, при случае можно позвонить, а она, видите ли посмотрела да еще и запомнила. Ну ладно, допустим, теперь дальше — она начала мне байки рассказывать про каких-то трех бандитов, один ей рот и глаза пластырем заклеил, хотя на лице никаких следов от этого и в помине нет, завязал руки-ноги, запер в ванной, а два других в это время что-то там крали и в мешок складывали. Но, во-первых, откуда известно про мешок, если глаза заклеены, а, во-вторых, ванная комната у них на втором этаже, черт-те где, там, где спальни, какой смысл тащить связанную бабу на второй этаж? Связал, бросил в угол и воруй себе припеваючи. А увозить с собой зачем? Вдруг ГИБДД, ночью они всегда останавливают, тем более за городом? И потом — кто ее развязал-то в лесу, если руки-рот-глаза-ноги — все пластырем заклеено? Или что, бандиты ее на свежий воздух из машины вытащили, путы поснимали, покормили, попоили, посидели, покурили? Ерунда какая-то. И уж самое главное — я ей пропуск подписал, говорю — хотите — довезу вас на машине, вы такого натерпелись, а она: «Нет, — говорит, — пройдусь». Ну пройдись — думаю, а сам за ней. Так вы не поверите, Юрий Николаевич, она до бульвара дошла, за угол повернула, по сторонам воровато пооглядывалась, в темно-синюю «Мазерати» села и укатила.

— За руль?

— Нет, рядом. Я эту машину раньше у нее в саду видел, Т-555-МК, молодой какой-то, незнакомый за рулем был.

Скоробогатов нажал секретарскую кнопку.

— Валентина, пожалуйста, «Мазерати» Т-555-МК, кто владелец и все о нем. Срочно.

Он прошелся по кабинету, постоял у окна, вернулся на прежнее место.

— Так ты думаешь, этот детектив выдуман?

Мерин с энергией стартующего спринтера бросился защищать свою версию:

— Несомненно, выдуман, Юрий Николаевич, и притом очень бездарным автором: такое количество откровенных, ребенку понятных ляпов может допустить только очень наглый, уверенный в своей безнаказанности человек — мол, лови, не лови, припирай к стенке, не припирай — до меня все равно не дотянетесь, мне главное вас, ментов, с толку сбить, направить по ложному следу, а там хоть трава не расти. Ведь я вам еще не досказал: она мне про какой-то мешок втюривала, который она якобы видела, а мне Яшка из Переделкино позвонил, что там ничего не украдено…

— Кто это Яшка?

— Ой, простите, это Ярослав, он ведь Яшин, мы его Яшей зовем. Вот он сказал, что ничего не украдено…

— Почему он так решил?

— Так хозяин сказал, писатель Колчев, его накануне там не было, он приехал откуда-то, увидел, вызвал милицию, а потом Тошка ему позвонила…

— Кто такая Тошка, кому она позвонила…

— Яшке, то есть Ярославу…

— Ну вот что, Всеволод, — Скоробогатов снова вышел из-за стола и заходил по кабинету, — пока что все твои доводы не выдерживают никакой критики. Может быть, она из леса домой к себе заехала, чтобы перед тобой поприличней выглядеть, переодеться, листочки-иголочки стряхнуть, следы от пластыря с лица смыть, документы взять, чашку кофе, наконец, выпить, сигаретку выкурить, в себя прийти — не каждый день с ней такое случается. А потом позвонила знакомому, сейчас мы узнаем, кому именно, — он кивнул головой в сторону телефона, — попросила подбросить ее до Петровки, потому что у самой от пережитого руки дрожат, голова плохо соображает — возможно такое? А тебе соврала, что прибыла прямиком из леса — ореол мученицы, страдалицы не хотела разрушать, экзальтированные женщины любят поднаддать жару, чтобы слушателя, как в сауне, пот от страха прошиб. Почему посетители с собой ее забрали — тоже объяснимо: она, ты говоришь, «Спасите» кричала или как там? «Караул»?