Великий князь московский Василий I не имел достойного кандидата, да и не хотел идти на прямой конфликт с тестем, и обратился в Царьград с просьбой поставить митрополита «по старой пошлине» [обычаю]. Это следовало понимать в том смысле, что Москва готова принять митрополита, указанного патриархом. Первоиерарх-грек в данной ситуации представлялся предпочтительнее литовского ставленника. Сговорчивая позиция Москвы в Константинополе, естественно, больше пришлась по душе, чем просьба Витовта: в канун падения Империи Ромеев греки рады были укрепить свое влияние в крупнейшей и богатейшей митрополии Константинопольского Патриархата и держать ее под контролем.

В пользу московского предложения греки склонялись и по причине предполагавшегося нового династического союза: дочь Василия Анна вступила в брак с сыном императора Мануила II — Иоанном Палеологом, также будущим императором. Таким образом, в Царьграде было принято решение пренебречь просьбой Витовта и вновь поставить на митрополию всея Руси грека. 1 сентября 1408 г., спустя два года после смерти Киприана, патриарх Матвей поставил митрополитом киевским и всея Руси грека Фотия. Это был уроженец Морей (Пелопоннеса), в юные годы ушедший в монастырь.

1 сентября 1409 г. Фотий прибыл в Киев, где и пробыл 7 месяцев. То, что свое святительство на Руси он начал с Первопрестольного митрополичьего города, обещав Витовту не оставлять своим попечением Литовскую Русь, сделало возможным примирение митрополита с великим князем литовским.

В 1410 г. Фотий прибыл в Москву. Деятельность свою он начал с устроения весьма запущенных дел Русской митрополии. Четыре года отсутствовал митрополит и нашествие Эдигея в 1408 г. привели в упадок хозяйство русской церкви. За это время почти вся собственность митрополичьего двора была разграблена и расхищена, а церковными землями завладели бояре. Митрополит весьма решительно занялся наведением порядка, смело обличая всех похитителей. В их числе оказался даже великий князь, присвоивший себе право пользования частью доходов митрополии. Фотий в короткий срок самыми энергичными мерами сумел восстановить митрополичье хозяйство, и, как результат, нажить себе немало врагов, которые всячески старались рассорить Фотия с великим князем, в чем нередко преуспевали.

Фотий хотел быть не московским митрополитом, а подлинным митрополитом всея Руси. Управлять митрополией только из Москвы или только из Киева означало стать на стороне Москвы или Литвы, поэтому Фотий стал «кочующим митрополитом». Пробыв несколько месяцев в Москве, в 1411–1412 гг. он совершил длительные поездки по южным епархиям, посетив Киев, Галич, Луцк и т. д.

Как уже говорилось, Витовт мечтал о создании сильного русско-литовского королевства с единой и зависимой от него власти церковью. Причем, повторяю, сами по себе внутренние проблемы мало волновали великого князя. Понятно, что митрополит всея Руси, стоявший над московским и литовским великими князьями, не устраивал Витовта. И тут вовремя подоспела кляуза киевских иерархов на Фотия, мол, «митрополит переносит из Киева в Москву все узорочье церковное и сосуды, пустошит Киев и весь юг тяжкими пошлинами и данями».

В 1414 г. Витовт лишил Фотия права управлять западнорусскими епархиями. Он пожаловался в Царьград и просил патриарха поставить митрополитом на Литву племянника Киприана Григория Цамвлака. Однако в Царьграде по-прежнему не любили чужих избранников и при бедственном положении империи надеялись получить помощь скорее от своего Фотия, чем от кандидата Витовта — болгарина Григория, и просьба Витовта была отклонена. Но литовский князь решил, что константинопольский двор и патриарх поставят того митрополита, за которого дадут больше денег, и в 1414 г. в Новогрудке созвал владык и архимандритов, где объявил им о необходимости поставить своего митрополита. «Жаль мне смотреть на все это, — говорил Витовт, — чужие люди станут толковать: «Вот государь не в той вере, так и церковь оскудела; так чтоб этих толков не было, а дело явное, что все настроение и запущение церкви от митрополита, а не от меня». Епископы ответили: «Мы и сами не в первый раз слышим и видим, что церковь скудеет, а император и патриарх строителя доброго к нашей церкви не дают».

Однако большинство иерархов не желали полного разрыва с Константинополем и предложили Витовту: «Пошлем еще раз в Царьград, к императору и патриарху». И в марте 1415 г. с Витовт отправил в Константинополь послов с угрозой, что если там не исполнят его желание, то в Киеве будет поставлен митрополит своими русскими епископами.

Когда все сроки прошли, Григорий Цамвлак был посвящен в митрополиты собором епископов литовской Руси — полоцкого, черниговского, луцкого, владимирского, перемышльского, смоленского, холмского, туровского. В соборной грамоте об избрании и посвящении Григория говорилось, что епископы, видя церковь киевскую в пренебрежении от митрополита, который, собирая с нее доходы, относит их в другое место, где живет, по совету великого князя, других князей, бояр, вельмож, архимандритов, игуменов, иноков и священников поставили в митрополиты Григория, руководствуясь апостольским уставом, прежним примером русских епископов, которые при великом князе Изяславе сами поставили митрополита Клима, и примером единоплеменных болгар и сербов. «Этим поступком, — говорили епископы, — мы не отделяемся от церкви, продолжаем почитать патриархов восточных, митрополитов и епископов отцами и братиями, согласно с ними держим исповедание веры, хотим избежать только насилий и вмешательства мирского человека, симонии и всех беспорядков, которые происходили недавно, когда Киприан, Пимен и Дионисий спорили о митрополии».

Не менее любопытна и грамота Витовта о поставлении Григория Цамвлака: «Кто хочет по старине держаться под властию митрополита киевского — хорошо, а кто не хочет, то как хочет, знайте одно: мы не вашей веры, и если б мы хотели, чтоб в наших владениях вера ваша истреблялась и церкви ваши стояли без устройства, то мы бы ни о ком и не хлопотали; но когда митрополита нет или епископ который умрет, то мы бы наместника своего держали, а доход церковный, митрополичий и епископский себе бы брали. Но мы, желая, чтоб ваша вера не истреблялась, и церквам вашим было бы строение, поставили собором митрополита на киевскую митрополию, чтоб русская честь вся стояла на своей земле».

Здесь Витовт показывает, что хотя он лично и принадлежит к католикам, но интересы православной церкви ему дороги, и он будет ревностно их защищать.

Фотий, со своей стороны, издал окружное послание к православному южнорусскому населению. Не упоминая о Витовте, митрополит порицал поступок Григория Цамвлака и поставивших его епископов. Из послания видно, что Григорий ездил сперва в Константинополь на поставление, но был там лишен священнического сана патриархом Евфимием и едва спасся бегством от казни. Этот случай Фотий привел в доказательство бескорыстия константинопольского двора, ибо как сам Григорий, так и прежде его Феодосий полоцкий обещали много золота и серебра за свое поставление, но не получили желаемого. Фотий потребовал от православных, чтобы они не общались с епископами, замыслившими разделение митрополии.

Несколько месяцев после избрания Цамвлак прожил в Вильно. Летописец утверждает, что он даже предложил Витовту перейти в православие, на что получил ответ, что если Григорий поедет в Рим и оспорит папу и его мудрецов, то он, Витовт, немедленно перейдет в православие.