Пропавших Мальчиков Питера Пэна никогда не искали. Их никто не любил. Они выпадали из своих прогулочных колясок или убегали, и, если никому не приходило в голову их хватиться, их забирал Питер Пэн.

С Найденными Девочками все было наоборот. Динь-Динь похищала их из вполне добропорядочных семейств, у родителей и прочих родственников, которые любили девочек и заботились о них. Она забирала детей, готовых любить и получать любовь взамен. Динь-Динь питалась их любовью. Питалась их верой и надеждой.

Конечно же, их она не любила. Феи способны испытывать зараз только одно чувство.

Может быть, именно поэтому девочки и оставались около Динь-Динь. Ее холодность заставляла маленьких пленниц все настойчивее пытаться понравиться фее, в надежде, что однажды она одарит их своей любовью. Если они будут служить ей беззаветно и преданно, думали девочки, Динь-Динь, может быть, посмотрит на них глазами, полными тепла и нежности. А потом унесет с собой в полет между облаками – не на поиски этого Питера, а ради чистого удовольствия ощутить на щеках холодный туман облаков и свежесть ветра.

Эта преданность, эта вера была основой бессмертия Динь-Динь. Вера излечила ее много лет назад от яда капитана Крюка. Но вера Найденных Девочек была еще сильнее. И, пока они верят в Динь-Динь, никто не сможет ее остановить.

Застрелите ее, и рана мгновенно затянется; бросьте в огонь, и вера излечит ожоги; отрежьте ей руки или ноги, и они либо прирастут, либо вырастут заново, как хвост ящерицы.

Я была тому свидетелем, однажды, много лет назад. Раздался единичный выстрел, взметнулось облачко золотой пыли, и брызнула кровь. Динь-Динь кувырком летела на землю, но на полпути ожила и, подобно золотой комете или падающей звезде, умчалась прочь, посмеявшись над теми, кто пытался убить ее.

Схватив горсть салфеток, я промокнула свое влажное лицо.

Привести Лилиан домой – лишь полдела. После стольких лет она наверняка забыла свою настоящую семью. Я должна была подготовиться, потому что моя дочь станет изо всех сил бороться, чтобы остаться с Динь-Динь. Даже после того, как фея исчезнет, Лилиан опять попытается убежать. Она будет плакать, уснет со слезами на глазах, а потом, проснувшись, заплачет вновь, поняв, что мир волшебства и сказки остался во сне. И свою ненависть к реальному миру она выплюнет мне в лицо.

Клевер исчезла всего пару дней назад. Ей проще будет вернуться к прежней жизни. Возможно, она напрочь забудет время, проведенное среди Найденных Девочек, и будет воспринимать это событие как сон или прочитанную где-то историю. Но Лилиан! После всего, через что прошла моя маленькая девочка, она ко мне уже вряд ли вернется.

Я резко ударила кулаком в стену, пробив лист гипсокартона и поранив костяшки пальцев. Боль отодвинула в сторону слезы и отчаяние, помогая мне сконцентрироваться на главном. Все это время меня питала вера в то, что я найду Динь-Динь. Что я вновь увижу свою дочь.

Вера – это все, что у меня осталось.

* * *

* * *

Когда на следующий вечер я вернулась в Кенсингтон-гарденз, голова моя гудела от клубка полузабытых ночных кошмаров. Дойдя до подпорченной вандалами статуи Питера, я попыталась успокоиться. Когда я глубоко вдохнула, я была одна, но, когда выдохнула, вновь оказалась в окружении.

Найденных Девочек теперь было гораздо больше, чем вчера. Сколько? Пятьдесят? А может, сто? Всех рассмотреть я не смогла. Некоторые спустились с неба, другие вышли из теней под деревьями.

Динь-Динь слетела сверху и устроилась на плече Этуаль. Девочка расцвела – ей была оказана честь!

Фея ничуть не походила на тот образ, в который верили люди современной механизированной цивилизации. Чтобы не путаться в больших крыльях, похожих на крылья насекомого, ее белые волосы были коротко пострижены. Белая гладкая кожа буквально светилась в лунном свете. На ней было полупрозрачное платье в коричневых тонах, пронизанное жилками как старый лист дерева. Золотая пыль слетала с обнаженных рук и ног. Даже я почувствовала, как в моей душе зашевелились восторг и благоговение.

Когда Динь-Динь заговорила, все девочки разом смолкли.

– Где Питер? – спросила она.

– А где Лилиан и Клевер? – вопросом на вопрос ответила я.

Динь-Динь взмахнула рукой, и две Найденные Девочки вывели вперед связанную пленницу. Ее рот был замотан грязным куском ткани, а влажное лицо отражало свет, струящийся от феи. Она плакала от страха, вызванного тем, что ее забрали из семьи? Или это был страх навсегда потерять эту маленькую богиню?

– А где Лилиан?

– Две девочки за одного мальчика – это нечестно. Меняю Клевер на Питера.

– Питер Пэн стоит сотни девочек, – сказала я, подойдя ближе и надеясь, что фея не захочет мне навредить. Не рискнет – кто тогда покажет ей путь к Питеру?

– Кто знает, когда он в очередной раз вернется в этот мир, – продолжала я. – А пока он все забывает – так же, как забыл тебя.

Динь-Динь превратилась в яркий сполох огня, выстреливший в сторону моего лица. Не слишком ли далеко я зашла? Она остановилась в своем полете буквально в миллиметрах от меня, и я почувствовала ветер от ее крыльев и горько-сладкий запах пыльцы, слетавшей с ее кожи.

– Я заставлю его вспомнить. Я заставлю его поверить!

Она взяла локон моих волос и растянула его, словно удавку.

– И он заплатит за то, что бросил меня.

– Он обещал навестить Венди и ее потомков, но вся семья давно уже уехала. Их нет в Лондоне, и его тоже. Но он вернулся, Динь-Динь. Он вернулся, и я нашла его. Отдай мне Лилиан…

Мой голос дрогнул, но я продолжала:

– И я отведу тебя к нему.

Динь-Динь отлетела в сторону и сделала круг в воздухе.

– Здесь все мои Найденные Девочки, – сказала она. – Но никто не помнит имени Лилиан. Может быть, она взяла другое имя? Ищи сама, если хочешь.

Я почувствовала себя так, будто она сбросила меня со скалы, напрасно хваталась за камни, пытаясь удержаться, – слова феи превратили их в пыль.