– Ну и что дальше? – спросила та. – Что он сказал? Я имею в виду Рори?

– Я ничего ему не рассказывал.

– Это почему же?

Колин покачал головой.

– Не смог подобрать слов. Или выбрать удачный момент. Да и вообще, я же сказал тебе, что между нами ничего не было. Ничего конкретного.

Бет покачала головой, отказываясь верить собственным ушам.

– Честное слово, у меня это просто не укладывается в голове. Пап, ты был единственным нормальным человеком из всех нас… – В ее голове возникли смутные образы, которые, однако, отказывались превращаться в конкретные воспоминания. Ощущения стыда и душевного дискомфорта. Ей вспомнился полуобнаженный Риз в постели ее родителей, шаги за дверью ванной комнаты; то, как Вики утром на кухне целует ее мать, полагая, что их никто не видит; ниточка слюны, блестящая на подбородке матери, когда та в следующий миг обернулась, чтобы улыбнуться ей. Затем, невесть откуда, на нее обрушилось еще одно воспоминание: ее мать выходит из спальни Риза в тот вечер, когда тот повесился, – глаза горят, лицо перекошено от ужаса. Даже не уверенная в своих догадках, Бет постаралась отогнать от себя эту картину. Но затем подсознание, как будто решив окончательно ее добить, преподнесло ей главный подарок: она увидела себя в дешевом гостиничном номере, где ее грубо, по-скотски трахал мужчина ее собственной сестры.

Внезапно темные сточные воды, что, бурля, бежали сквозь голову Бет, успокоились и даже на миг расступились, уступая дорогу еще одной мысли.

– Мэг в курсе?

Колин втянул голову в плечи и честно признался:

– Нет, конечно.

Бет ахнула. Все эти годы Кайли и маленький секрет, подслушанный в саду их дома теплым весенним вечером в последний пасхальный уик-энд старого тысячелетия, – тогда ее собственный роман с Биллом переживал начальную стадию и, юный и свежий, он не был запятнан всей той грязью, которая затем накопилась в их отношениях со временем, – на ее счастье, обитали вдалеке, в коммуне хиппи, посреди испанской глуши. И вот теперь Кайли спит с ее отцом и наверняка выложит все, что ей известно, на их общую подушку.

– Ты ей скажешь? – тихо спросила она.

– Хм, наверно, скажу. Я надеялся, что, если это произойдет – а это еще неизвестно, – она все равно каким-то шестым чувством догадается. Сейчас я не уверен, что смогу подобрать правильные слова.

– Почему-то меня это не удивляет, – съязвила Бет. – Ты ведь сам понимаешь, что не сможешь это сделать.

Колин, словно провинившийся мальчишка, пожал плечами.

– На самом деле я могу. Вопрос в другом – захочу ли.

– Ты ведь знаешь, какие будут последствия, верно?

Колин кивнул, но тотчас же возразил самому себе.

– Может, будут, а может, и нет. Твоя мать бросила меня ради какой-то соседки и разбила две семьи, сделала нас на десятилетия вперед предметом пересудов. И ничего, пережили.

Бет поморщилась.

– Кто поручится, что переживем на этот раз?

Колин кивнул.

– Никто, – согласился он. – Всему есть предел. Но мы живучие. Да и вообще, это может оказаться бурей в стакане воды. Нет-нет, я не прошу у тебя благословения. Я просто решил поделиться с тобой. Потому что мы с тобой всегда были самые безгласные. О нас вытирали ноги. А теперь, ты только посмотри на себя, ты наконец расправила крылья, вырвалась на свободу. Теперь моя очередь сделать это. Вот и все.

Колин сложил на груди руки, откинулся в кресле и улыбнулся ей. На миг Бет показалось, что перед ней совершенно незнакомый ей человек. Было в его глазах что-то такое, чего она не замечала раньше. И это ее испугало.

Она вздохнула и покачала головой.

– Ты совершаешь ошибку.

– Отлично, – ответил он, продолжая улыбаться.

Дорогой Джим!

Спасибо за виртуальные цветы. Как ты узнал, что дельфиниумы – мои любимые? Порой у меня такое ощущение, будто мы знаем друг друга целую вечность, а не те несколько недель, как на самом деле. Я ищу в Интернете, что бы такое послать тебе в ответ, так что будь готов получить ответный подарок. И спасибо за новое фото! Ты такой красавец! Скажу честно, даже в моем возрасте я все еще заглядываюсь на мужчин. Я часто ловлю себя на том, что постоянно делаю это. Честное слово, повстречайся ты мне на улице, я бы точно на тебя оглянулась. На первом снимке я толком не рассмотрела твои волосы. Зато теперь знаю, какие у тебя шикарные серебристые локоны! Похоже, я в тебя влюбилась. Как тебе это? Надеюсь, ты не против?

Кстати, ты спрашиваешь, есть ли у меня партнер. Есть, но не он, а она, и ее зовут Вики. Предвижу твой вопрос и потому спешу на него ответить – нет, я не считаю себя лесбиянкой. Я вообще никем себя не считаю, кроме как Лорелеей.

Нет, конечно, все те годы, что я была с Вики, я вообще не думала про мужчин. Мне было с ней прекрасно. Она моя соседка, и она оказалась рядом в ту ночь, когда мы обнаружили Риза. В ту ночь, когда он покончил с собой. Мы с ней быстро сошлись. Затем в один прекрасный день она поцеловала меня. И это все решило. Я обожала ее. Обожала всей душой. Но, как и все, кто любит меня, жить со мной под одной крышей она не смогла. Через несколько лет она поселилась отдельно, мы перестали спать вместе, но остались подругами. Хорошими, верными подругами. Она была просто чудо, само совершенство. Жаль, что ее больше нет рядом.

Ну вот, еще одно письмо, еще одно признание. После Вики я не посмотрела больше ни на одну женщину. Именно поэтому я не считаю себя лесбиянкой. Думаю, это было одно-единственное прекрасное исключение.

Да и отец детей еще жив! Дорогой Колин. Прекрасный человек! О боже, что я говорю. Был прекрасный и, вероятно, в известном смысле им остается. Он был хорошим отцом нашим детям, но разлюбил меня. Я же ему этого не простила. Боюсь, я слишком принципиальная. Если я с кем-то, то это должно быть все или ничего. А еще я ужасно влюбчивая. В некотором смысле он сам виноват в том, что произошло между мной и Вики. А теперь… Не знаю даже, как бы это поделикатней тебе сказать. В общем, он живет с бывшей подружкой нашего сына и ее маленькой дочкой, которая – а теперь приготовься! – приходится ему внучкой! Ему шестьдесят семь, а ей тридцать восемь. О боже, как же это омерзительно! Нет, действительно. Мы с ним не общаемся уже многие годы. С того момента, когда я об этом узнала. Кому, как не мне, знать, что порой любовь можно найти в самых неожиданных местах. Но только не там. Нет. Где угодно, но только не там.

Но хуже всего и всех ОНА. Кайли. По крайней мере, Вики была хорошим человеком. Кайли же законченная стерва. Честное слово. Змея подколодная, вот кто она такая. В конечном итоге именно она разрушила нашу семью.

Удушила бы ее!