— Наталья, успокойся. Ирина, помоги ей переодеть жилетку, она у нее надета изнаночной стороной, и помоему, я ее раньше видел на Борисе. Езжайте вместе, вечером созвонимся… Возможно, я ближе к ночи вернусь домой. Мне не нравится, когда одни Натальины одноклассники случайно погибают, другие следом случайно попадают в больницу, а их родственников случайно пытаются подстрелить.

Проклятая жалость! Только не разобрала, кого жалела больше — мужа или себя. Мне сразу же захотелось составить компанию Димке. Наверное, это желание четко проявилось на моей физиономии. Еще эта страшилка о возможном возвращении ближе к ночи… Перевесил рационализм. Наташкин. Отказавшись от моей помощи, она стащила с себя жилетку и, недоуменно ее разглядывая, посоветовала Димке не шастать по ночам за рулем. Грядет утро. Нам-то что? Сейчас посадим раненого на такси, а сами через полчаса будем дома. Я рискнула кивнуть головой и промямлить что-то про опасность на ночных дорогах. В сторону мужа не смотрела, зачем ловить его инквизиторский взгляд?

Мы с Виталиком так и не договорили по старой теме, а тут, можно сказать, наклюнулся еще один интересный вопрос. Не хотелось бы откладывать ответ на завтра. На улицу выходили с предосторожностями — сначала я, затем Наталья и через рекламную паузу — раненый. Рекламировалась долговечность старого свитера Бориса, от которого Наташка отрезала протершиеся на локтях рукава. Получилась универсальная жилетка. Спасительные сумерки портило хорошее освещение территории.

— Тебе куда, мытарь? — не оглядываясь, поинтересовалась подруга у Виталия и тяжело вздохнула, взглянув на свою пятнистую «Ставриду».

— Ну если не на такси, тогда лучше к вам. Только мне позвонить надо. Ничего, что буду не один? А завтра мы окончательно определимся и оставим вас в покое, — не колеблясь, заявил потенциальный гость, открывая мне дверь и предлагая занять свое бывшее место сзади.

— Ну уж нет! — возразила Наташка. — Ты у нас стреляный воробей, туда тебе и дорога. Там где-то маленькая подушечка завалялась, можешь прилечь. Только ноги в коленках согни. Лестницу-стремянку когда-нибудь видел? Будешь косить под нее. Голову не высовывай. Стремянки — они безголовые. А насчет нашего гостеприимства можешь не сомневаться. Надо же довести до конца увлекательную беседу. Желательно большое количество друзей с собой не приводить. Ир, ты все вокруг осмотрела? С точки зрения безопасности.

— Едва ли убийца будет здесь околачиваться. У него праздничное мероприятие — день вечной памяти очередной жертвы. Ты меня слышишь, Виталик? Тебя касается. Думаю, он уверен, что не промахнулся.

— Мне надо позвонить… — задумчиво отозвался Виталик и вдруг заорал: — Немедленно!!! Мне немедленно надо позвонить!!!

Наташка с испуга нечаянно просигналила и громко помянула дорогую маму.

— Да кто тебе не дает?! Звони, — в свою очередь вскинувшись от неожиданности, но, изо всех сил стараясь казаться спокойной, сказала я. — Если не поздно. А еще лучше давай я позвоню. Участковому, который тебя сегодня арестовал. Отличный парень. Мы его на Маринке женим. Прекрасная пара. Или ты другого мнения?

Кажется, Виталик и вправду имел другое мнение, но что он там намеренно тихо бурчал, разобрать было невозможно.

— Иван Романович вполне может съездить к тебе домой и забрать что угодно. Вернее, кого угодно. От тебя нужно только адрес и пароль. В его квартире точно никого не достанут. У входной двери объявление: «Осторожно, злой мент!»

— А кого ему угодно забрать?.. — Виталий завозился на заднем сиденье, пытаясь привстать. — Кроме меня.

— Лежать! — гаркнула Наташка. Со временем ее собачья команда стала настолько отработанной, что валила с ног всех собак в пределах слуховой досягаемости. Иногда падали и хозяева. Возня стихла.

— Ну что? Говоришь адрес? С ответом желательно поторопиться.

— Говорю. Только самому участковому. Мне надо объяснить, как проехать.

Иван Романович моему звонку неприятно удивился. Не стоило обращать на это внимание, я и не обратила. Просто пояснила, что надо переместить знакомого ему человечка из одного опасного местечка в другое — безопасное. Иван Романович, не дослушав, отключился. Спрогнозированный вариант. Пришлось послать эсэмэску с просьбой немедленно выйти на связь. Бесполезно!

— Есть другой вариант, — если я и расстроилась, то не надолго. — Виталик, твой заложник или заложница обстоятельств может немедленно покинуть явку и скрыться в каком-нибудь…

— …мусорном контейнере, — подсказала Наташка. — Самое оно. Желательно переодеться в старье и рванье. Пусть подойдет к наиболее неприметному и роется там якобы в поисках пустых бутылок.

— Отлично! — одобрила я предложение подруги, протягивая мобильник Виталию. — Кстати, а где твой?

— Вырубился. Зарядка кончилась.

Прислушиваться к переговорам не имело смысла, Виталик вещал на современном сленге, а переводчика, само собой, у нас не имелось. Да прослушка и ни к чему. Важен конечный результат.

Для начала по указанию раненого путеводителя мы развернулись в противоположную от нашего дома сторону. Наташка мрачно пожаловалась на неисправный датчик бензина. Машина была заправлена до отказа, а стрелка — почти на нуле.

— Да у нашей с Димкой росмарки эта стрелка изначально у нуля болтается. Ничего страшного, — попыталась я успокоить подругу.

— А у меня еще и спидометр неисправный.

— За последние пять лет пора бы и привыкнуть. Доложи о неполадках инспектору при прохождении техосмотра. Пусть хоть он будет счастлив. И я ни за что не поверю, что у тебя в багажнике нет заначки бензина. Виталий, ты в состоянии говорить?

— Голова болит. Заморозка отходит.

— Туда ей и дорога. И все-таки постарайся вспомнить, кого из знакомых ты мог видеть в аэропорту? За исключением отца и Елизаветы Марковны.

— Я ни о чем не могу думать. Давайте сначала сделаем одно дело, потом будем обсуждать другие вопросы. Еще долго до Пролетарского проспекта?

— Ир, дай ему баралгин, чтобы не дергал меня своим «долго». Странно, что твой Ефимов не вколол ему на прощание какой-нибудь анальгетик.

— Да все мне вкололи. На Пролетарский нам не надо. — Виталий с усилием приподнялся. — Все правильно. Сейчас мы едем по маршруту третьего трамвая. Я скажу, когда повернуть.

Чем дальше мы ехали, тем больше возрастало напряжение. Теперь уже Наташка донимала парня вопросом, скоро ли поворот?

— Метров через триста. Попытайтесь обойти трамвай — у него будет остановка, и сразу налево, на разворот в обратную сторону.

— Это нарушение правил!

— У нас сейчас одно правило — действие на выживаемость.

— Бли-ин!

Наташка не только «обскакала» трамвай, но и, ловко развернувшись, успела огрызнуться на водителя грузовика. В ответ на его миролюбивое: «Во баба дает!» — вяло заявила: «Сам такой».