Здание шесть оказалось небольшим офисом, украшен­ным постерами в красивых рамах, представляющими па­мятники и монументы в разных частях света. За стойкой, следя глазами за Беном с самого первого момента, стояла стройная брюнетка средних лет в форме, отчасти напоми­навшей военно-морскую. На пиджаке, над левым нагруд­ным карманом было вышито единственное слое «УАЙТСТОУН».

Бен пытался выглядеть и вести себя в меру беззабот­но и небрежно, но состояние «красной тревоги» и пульси­рующая в висках кровь не давали такой возможности. Он с сожалением подумал о том, что хорошо бы сейчас выйти на улицу, взять себя в руки и войти снова. Вместо этого он представился «военно-морской» брюнетке.

— Добро пожаловать, мистер Степански! — сказа­ла женщина, не сводя с него пристального взгляда. — Я Джанет, офис-менеджер. У вас с собой удостоверение личности и наше письмо?

Бен выложил оба документа, изъятых из номера Сте­пански в мотеле, на стойку. Джанет бегло взглянула на них, немного задержавшись на фотографии, потом ото­двинула в сторону. Бен положил руки на стойку, чтобы они не дрожали.

Вы знаете, Джанет? Вы знаете, что здесь происходит?

— Я вчера заглядывал к вам, узнать, не нужна ли моя помощь в подготовке к полету, — протянул Бен с одной-единственной целью — немного расслабиться и чуть глубже вжиться в образ.

— Я знаю, — ответила женщина. — Это я с вами разгова­ривала. Но мы действуем строго по нашему плану.

— Понимаю.

Никакого объяснения, никаких извинений. Офис-ме- неджер Джанет делает только свое дело. Нужно прямо смотреть ей в глаза — с этого момента Бен находится на вражеской территории. Если его на чем-то поймают, то вряд ли оставят в живых.

— Хорошо, мистер Степански. Если погода останет­ся такой же благоприятной, вы вылетите завтра в девять утра. Вам нужно быть в офисе в семь, в форме и с запа­сом одежды на четыре дня. Возможно, как мы указывали в письме, командировка затянется на два-три дня. Ваша задача — обслуживать шесть пассажиров и экипаж из трех человек. Самолет будет перевозить в Южную Америку больную женщину. Пациентка вместе с наблюдающими за ней врачами расположится в хвостовой части самолета. Вам запрещается заходить туда без специального вызова. Если наши пассажиры захотят поговорить с вами, они мо­гут это сделать. В других случаях вам не следует их беспо­коить. Вопросы?

— Не имею.

— Хорошо. Вот ключ от комнаты номер семь, она на­ходится в здании два, немного дальше по дороге, с правой стороны. Вам разрешается выходить только во внутренний дворик, куда смотрят окна вашей комнаты, и в столовую, расположенную в здании три, рядом со зданием два.

— Понятно.

Он взял ключи и повернулся к выходу

— Мистер Степански!

Бен на секунду замер, а потом медленно повернулся к женщине. Его пульс снова участился.

-Да?

Джанет протянула ему удостоверение личности.

— Похоже, вам пора поменять фотографию.

* * *

Каллахэн решил оставить ствол в нише запасного ко­леса. Он не планировал оказаться в такой ситуации, когда придется убегать и отстреливаться, особенно если учесть, что стрелять ему приходилось только по мишеням в тире, причем чрезвычайно редко, да и результаты были не особо выдающиеся. Если он уже как-то выдал себя Джанет, это станет ясно, и очень скоро, решил Бен, а поделать с этим, к сожалению, уже ничего было нельзя.

Комната номер семь, маленькая, но вполне чистая и аккуратная, не сильно отличалась от номеров в недорогих мотелях, где Бен обычно останавливался. Распаковывая свой чемодан и ставя будильник на шесть утра, он раз­мышлял о том, что Сэт Степански скорее всего отдал бы всю свою замечательную коллекцию пивных кружек за то, чтобы провести ночь в этой комнате, а не там, где он нахо­дился в данное время.

Бен ощущал некоторые угрызения совести из-за того, что так обошелся с малознакомым человеком, а особенно потому, что пришлось причинить ему такие неудобства, лишив свободы передвижения. Детектив был уверен, он не подвергает жизнь Степански опасности, но осознавал, что в тот момент, когда вынул пистолет, сам ступил на ска­листый гребень, и теперь ему ничего не оставалось, кроме как стараться изо всех сил не свалиться вниз, на острые камни. Имея в своем арсенале вдохновение и воображе­ние, десяток замков и длинных цепей, а также тщательно выбранный бокс в хранилище, он в итоге соорудил такую конструкцию, которой гордился бы сам Руби Голдберг[39].

Основным элементом конструкции являлись сталь­ные подпорки, стоявшие по стенам бокса и пересекавшие потолок. Сам бокс был из самых крупных в хранилище, размером шестнадцать на двадцать футов. Раздетого сни­зу до пояса Степански Бен пристегнул цепями к стенам и к потолку в центре бокса так, что передвигаться тот мог только между раскладным столом-стулом и прикреплен­ным к нему переносным туалетом, который Каллахэн ку­пил в магазине больничного оборудования. Руки Сэта он сцепил за спиной наручниками, обмотал вокруг головы липкую ленту чтобы закрыть рот. Посередине проделал дырку, дабы облегчить узнику дыхание и позволить пить через соломинку содержимое любой из десятка бутылок с водой, соком или питательным белковым напитком, выставленных в ряд. Единственной проблемой могла бы стать жара, но Бен выбрал секцию 89 не только потому, что она дальше всех располагалась от офиса, но и потому, что находилась в затененном месте.

К одиннадцати вечера Степански был «зафиксирован», а сама конструкция проверена и перепроверена. Бен еще дважды навещал своего пленника, чтобы проверить его состояние и пополнить запас напитков. В полдень, за не­сколько часов до того как отправиться в «Уайтстоун», он сел на пол рядом со стюардом и долго и подробно расска­зывал ему о том, что творится в лаборатории, и что он, Бен, надеется с этим сделать. Степански просил отпустить его, обещал тут же уехать домой и молчать обо всем, но Бен уже зашел слишком далеко.

—Я послал коробку, — начал Бен, — профессору в Чикагский университет. В ней — ключи от всех замков и письмо с объяснениями. Через три дня она или перешлет ключи экспресс-почтой в полицию Фейдимена, или прие­дет сама и выпустит тебя. Надеюсь, что этого времени мне хватит, чтобы выяснить, кто и что делает в «Уайтстоуне», и собрать достаточно доказательств, чтобы вывести их из игры и отправить за решетку. Мне на самом деле очень жаль, Сэт, что пришлось втянуть тебя в это, но, думаю, ос­тановить этих людей и прекратить их бизнес гораздо важ­нее, чем твои или мои трудности.

Бен повесил на плечо Степански пару наушников и пригладил к его спине маленький радиоприемник.

—Я сам пробовал, — объяснил он. — Немного практи­ки, и ты сможешь регулировать громкость и настраивать станцию. Здесь их три или четыре, но мне кажется, что ты любишь стиль кантри и вестерн.