Что же касается Терри, когда она увидела его в толпе людей в противоположном конце зала, до того как он заметил ее, ее сердце дико подпрыгнуло, и она сразу поняла, чего ей не хватало в жизни. И к тому же, этот мужчина — единственный мужчина, которого она когда-либо любила, которому отдавалась всеми возможными способами, — стал теперь привлекательным как никогда. И в этот же миг Терри поняла, что Вятту не потребуется больших усилий снова получить ее в качестве любовницы.

Нет уж, дудки, она не даст ему такого шанса. Она заставила себя уйти.., и в этот момент он нашел ее. Когда Терри покинула дом на окраине Чичестера и направлялась к тому месту, где была припаркована ее машина, она услышала за собой его шаги и зовущий голос:

— Терри! Терри, пожалуйста, подожди!

Она повернулась.., и попалась в ловушку! Все так просто.

Вот почему, когда Гаррисон предложил поехать в Харц на первые три недели февраля, Терри оказала такое невиданное ранее сопротивление. Она сказала, что у нее есть друзья, которых ей хотелось бы навестить, и что пора сделать покупки и обновить гардероб к весеннему сезону. Что в Лондоне показывают представление, которое ей хочется увидеть и которое, конечно, будет не интересно Гаррисону, и т, д. Во время отсутствия Гаррисона ее связь с Вяттом расцвела как никогда, пока она, наконец, не превратилась в податливую глину в умелых руках Вятта.

Не то чтобы она позволила этому произойти так быстро и легко. Нет, у Терри были определенная сдержанность и чувство обиды, образовывавшие барьеры, которые надо было сломать прежде всего. И так как именно Вятт был причиной этих обид, только он один и мог удалить их. Первой из них было то, что она продолжала видеть в нем причину разорения и смерти отца. Над этой проблемой Вятту пришлось немало попотеть, прежде чем он нашел правильное решение.

Только очень влюбленная или полностью одурманенная женщина поверила бы ему Его решение было простым — врать, но так, чтобы это лечило больное место Терри — ее чувства, вернее, недостаток чувств к собственной матери и постоянно расширяющуюся пропасть между ними. Одно это уже придавало достоверность его истории, суть которой заключалась в том, что не Вятт, а мать Терри играла ведущую роль в этой связи, и что сами эти отношения были буквально навязаны ему. Она открыто заявила о своей любви к нему или вернее о ее желании, которое сначала вместе с ее вульгарной сексуальностью отталкивало его. Кроме того, она была замужней женщиной и матерью его истинной любви! Увидев, как ее явное вожделение шокирует его, она стала угрожать уничтожением их обоих — его и Терри, полным разрывом их отношений без каких-либо надежд на будущее. Она знала, что ему нужны деньги для важного проекта, — чего-то, связанного с машиной и экспериментальной психиатрией, далеко отступающей от классической практики, — и пообещала любую финансовую поддержку, какая ему потребуется. Он не знал, что она не сможет сдержать слово, потому что ее средства были довольно незначительными.

То, чего она требовала в ответ, было.., ну, Терри хорошо может представить себе это. Любовную связь, конечно. У нее было много таких, и обычно ее любовники быстро надоедали ей; несомненно, то же произошло бы и с Вяттом. А тем временем она пообещала не мешать его ухаживанию за ее дочерью, а напротив, попытаться склонить Гарри Миллера на сторону Вятта. Он поверил ей... И после всего, чем эта женщина оказалась лучше суки?

Ему надо было бы знать ее лучше, конечно, но она внушила ему, что это единственный способ, позволяющий воплотить его честолюбие и ведущий к женитьбе на Терри, которая станет его навсегда. Несомненно, Терри должна понять это, ведь он любил ее, как никогда не любил ни одну женщину. Несомненно, она должна была почувствовать это, когда они были вместе, в совершенстве их занятий любовью, в простой радости их совокупляющихся тел...

Все, что рассказал Вятт, было ложью, но он преподнес это так, что Терри постепенно привыкла и поверила ему, как любая женщина, которая слышит ложь от любимого мужчины.

Вскоре она обнаружила, что, со своей стороны, сама допускает некоторые чувства к нему, и начала утверждать, что она не любит Гаррисона, как бы приглашая (хотя и не произнеся ни единого слова) к углублению их любовной связи. И слабость Терри, Гаррисона, ее будущее, будущее Вятта, Кениха, самого Гаррисона и еще многих других, — да что там, будущее всего мира, — завязались мертвым узлом. Это был ключевой фрагмент в фантастической мозаике, в которой все уверенно и ужасно встанут на свои места.

Но даже тогда Вятту пришлось подтолкнуть их отношения. Если бы Терри могла оставить Гаррисона, сказал он, они могли бы жить как раньше, даже лучше, потому что теперь она знала “правду”, и они могли бы жить вместе в полном счастье до конца своих дней. Что касается денег: разве это так важно? У него все еще оставалось поместье, хотя, правда, и немного запущенное, но все еще достаточно ценная собственность. Он продаст его, купит дом поменьше, деньги поместит в банк, и будут жить (хотя и стесненно) на проценты. Он образованный человек, и у него еще есть немного клиентов; он будет работать и содержать ее. Разумеется, они не будут голодать. К тому же, у него есть несколько задумок, которые при правильной поддержке могут сделать ему состояние. Как-то, где-то, но он найдет эту поддержку. Только бы она ушла с ним и была его.

Излагая все это, Вятт понимал, что это его шанс, и он рискует. Но как бы одурманена она ни была, все-таки Терри не была дурочкой. Вятт надеялся, что дело выгорит, и облегченно вздохнул, когда она отвергла идею убежать вместе с ним. Нет, она не оставит Ричарда Гаррисона, это было бы крайней глупостью.

Потому что Гаррисон был богат. Богаче чем Вятт мог себе представить, и ее жизнь была роскошной, но она слишком часто скучала, потому что у нее было много свободного времени. Нет, об уходе от Гаррисона и речи не может быть, по крайней мере сейчас, но.., что, если проекты Вятта действительно окажутся успешными? Если все, что ему нужно, всего лишь деньги, это можно попробовать устроить. Ее план был таков.

У Ричарда Гаррисона легкая рука: каждое предприятие, в которое он вкладывал деньги, как по волшебству приносит доход. Так вот, а что если Вятт сможет заинтересовать его этим своим специальным проектом, этой машиной? Психомехом? И если, действительно, все получится, как он обещает, тогда он сам разбогатеет!

Первым шагом была встреча, как бы случайная встреча этих двух людей. Гаррисону не надо знать, что он и есть тот самый Вятт; во всяком случае не сейчас, но с самого начала должно казаться, что эти двое имеют много общего. Например, Гаррисон особенно интересовался парапсихологией, и поэтому Вятту надо будет хорошенько познакомиться с разными терминами и тонкостями из этой области; с другой стороны, он же сам занимается практической психологией и психиатрией.

Так вот и получилось, что на черных простынях в доме Вятта в Гемпшире семя встречи между ним и Гаррисоном проросло и пустило корни; а затем, почти механически, хотя он и не позволил Терри заметить это, он снова занимался с ней любовью.

А за трехстворчатой дверью, в соседней комнате, Психомех, затаившись на своих блестящих металлопластиковых лапах, сидел тихо и молча ждал...