Что-то щелкнуло в голове Гаррисона.

Вятт... Психиатрия...

Связи были установлены, но он проигнорировал их, вдруг почувствовав желание порисоваться.

— Можно я продемонстрирую кое-что из того, что я могу?

— Я был бы восхищен! — Вятт придвинулся ближе.

— Я ничего не знаю о вас, согласны?

— Мы никогда не встречались прежде, — кивнул Вятт.

— И вы согласны, что я слепой? — Гаррисон приподнял темные очки на дюйм или два, чтобы тот мог увидеть его глаза, и услышал, как психиатр задержал дыхание. — Очень хорошо. Тогда позвольте мне описать вас, по крайней мере, вашу физическую внешность. — И он быстро пересказал Вятту ту информацию, которую различил или принял о нем. Наконец, он закончил и как бы случайно добавил:

— К тому же, сегодня вечером основной целью вашего разговора со мной не была парапсихология. Для вас намного важнее само наше знакомство, чем просто обсуждение или демонстрация экстрасенсорных способностей.

И снова его собеседник затаил дыхание.

Всего лишь на долю секунды Вятт потерял контроль, его защита рухнула и мозг заметался в поисках нейтральных мыслей, однако, все еще испуская впечатления, которые потоком хлынули в центры приема информации Гаррисона. Ряд живых, мысленных образов пришел и ушел в виде ярких, мимолетных изображений в мозгу слепого человека, спокойно сидевшего лицом к незнакомцу. Он уловил их, ухватился за эти беспорядочные отрывки внутренней сущности Вятта.

Там были деньги, очень много денег. И ММЭ — “Миллер Микро Электронике”. И образ самого Вятта, как его очень точно описал Гаррисон, но теперь довольного и улыбающегося, хотя и беспокойной улыбкой. Там также была и Терри, но незначительная в этом калейдоскопе телепатических видений. И было еще что-то, что пришло и ушло так быстро, что Гаррисон почти не уловил этот образ, но успел понять его важность. Это было настолько важно, что он стал охотиться за этим образом, потянулся за ним своим сознанием, как человек с сачком для бабочек за каким-то редким образцом. И поймал...

... И в следующий момент все закружилось, его сознание стало расплываться как цвета на колесе вращающейся рулетки! Кружение, вращение...

Кружение верхом на машине с огромной лапой Сюзи на его плече. Колдовской пейзаж — пейзаж раскованного сознания, — пролетающий мимо, а впереди — белесый лес с голыми деревьями, которые вцепляются в небо, как огромные костяные пальцы. А за лесом Черное озеро, Черная скала, Черный замок — то, что он искал!

— Мистер Гаррисон, — голос Вятта был обеспокоен, рука сжимала напряженное предплечье Гаррисона. — Мистер Гаррисон. Могу я чем-нибудь...

— Нет! — его голос стал слишком высоким, хриплым, почти срывающимся фальцетом. Он взял себя в руки. — Нет, со мной все в порядке. Немного закружилась голова. Этот чертов лигурийский бренди, только и всего.

— Но вы вдруг стали совсем больны! На секунду ваше лицо смертельно побледнело! Наверно, съели что-нибудь? Можно я пошлю за доктором?

— ..рктор... Психиатрия... Вятт...

Узор складывался, формировался, все вставало на свои места. Теперь Гаррисон знал этого человека, по крайней мере, чем он был или каким он был, по словам Терри. Но.., это было не важно. В мозгу Вятта хранились гораздо более важные вещи.

— Не надо доктора, нет, — ответил он, — со мной будет все в порядке.

Он повернул свои серебряные линзы, как маленькие зеркала, на, без сомнения, озабоченное лицо Вятта. Никто больше не видел этого происшествия. Он откинулся на спинку дивана, сделал глубокий вдох и сказал:

— Не могли бы вы найти мою жену и привести ее сюда. По-моему, на сегодня с меня достаточно.

— Конечно, — ответил тот, — но достаточно ли хорошо вы себя чувствуете, чтобы вас можно было оставить одного, пока я...

— Разумеется! — отрезал Гаррисон. — Я не болен, Вятт! И я — не калека!

Вятт встал, начал поворачиваться. Гаррисон поймал его локоть.

— Послушайте, извините, я сорвался. Свяжитесь со мной завтра. Утром. Приходите ко мне.

— Извините?

— Вам нужны деньги. У меня их много. В “Миллер Микрос” есть компоненты, которые вы сможете использовать. Я могу помочь вам и с этим...

Вятт был поражен, но на этот раз успел взять себя в руки. Как створки огромного моллюска края его сознания крепко захлопнулись. Он не знал, как Гаррисон делает это, но если такое явление, как телепатия, существовало, то Гаррисон довольно ясно читал в его сознании.

— Вы — удивительный человек, — сказал он. Гаррисон кивнул. — Очень хорошо. Тогда до завтра.

Через несколько мгновений вернулась Терри. Казалось, она была немного обеспокоена и немного раздражена.

— Ричард, какого чер..?

— Мы уходим, — резко оборвал он ее. Он достал из кармана клочок бумаги. — Вот номер Вилли. Позвони ему, Терри, и скажи, что мы готовы.

— Что? — задохнулась она. — Но я только начала развлекаться и...

Он был непреклонен. Она поджала губы, затем расслабилась и, выдавив из себя улыбку, села около него и взяла его руку.

— Ричард, что-нибудь случилось? Это не из-за.., него?

— Него?

— Да, того человека, с которым ты разговаривал. Это был Гарет Вятт.

— Да, теперь я знаю это.

— Он что-нибудь сказал, что расстроило тебя, — на секунду она вспыхнула, прекрасно играя свою роль. — О моей матери? Обо мне?

— О твоей матери? — Гаррисон казался далеким и рассеянным. — О тебе? Почему он должен упоминать тебя?

— Тогда почему мы должны..?

— Просто позвони Кениху, пожалуйста, хорошо? — прервал он.

Когда она ушла, он снова откинулся на спинку дивана и еще раз глубоко вздохнул, полностью отрешаясь от мира.

Машина. Та Машина. И доктор Гарет Вятт владел ею. Он владел ею, но ему нужна была финансовая помощь. Очень хорошо, он окажет ему любую помощь, какая понадобится. Из ниоткуда, холодя сознание Гаррисона как последний резкий шквал, после которого буря вдруг утихает, пришло одно единственное слово. Он схватил его, попробовал на вкус. В уме возникли буквы из металлопластика и электрического тока:

Психомех...

Между десятью и одиннадцатью часами утра Вятт посетил Гаррисона в Суссексе, и двое мужчин разговаривали в кабинете. Терри благоразумно не попадалась на глаза, а Гаррисон попросил Вилли Кениха быть неподалеку. Немца не было видно: он тихо сидел за книжным стеллажом и пытался анализировать разговор между Гаррисоном и посетителем. Гаррисон кратко настроил его на то, что можно было ожидать, но Кених все-таки удивлялся скорости, с которой этот слепой человек вел переговоры. Казалось, Гаррисону удавалось схватывать принципы проекта Вятта на лету, И действительно, там, где Вятт временами спотыкался, Гаррисон часто подсказывал ему нужную фразу или ключевое слово, чтобы психиатр не уходил от темы.