– Нужна, – твердо ответил Харитонов. – С ними никогда не знаешь, что они в следующий раз выдумают. Хи-и-итрые, с-суки! Вот вроде бы достаточно одного простого теста. Вампир не может войти в жилище без приглашения. Я тебе нарочно не сказал «проходи» или там «добро пожаловать». Если бы ты не сумел порог переступить, все было бы понятно. Но ведь эти твари могут зачаровать.

– Как это?

– Ну морок навести. Загипнотизировать, если тебе так понятнее будет. Задурит голову одним взглядом так, что сам его пригласишь.

«Я пришел хоть что-то узнать о преступниках, – в который раз напомнил себе Сергей. – Значит, готов поверить в вампиров. С рациональной точки зрения объяснить происходящее с нами невозможно. Следовательно, нужно ее отбросить. Не удивляться, не паниковать, не считать собеседника сумасшедшим. Попытаться принять существование сверхъестественного как данность. Сделать допущение. А уж потом разобраться, где правда, где ложь».

– Значит, вампиры умеют воздействовать на сознание человека? – переспросил он.

– Еще как! – воскликнул Харитонов. – Могут внушить что угодно, толкнуть на любой поступок, стереть память…

Да, с памятью свидетелей кто-то здорово поработал… Сергей приготовился слушать и задавать вопросы, но хозяин вдруг осекся, а взгляд голубых водянистых глаз сделался недоверчивым. В доме стояла абсолютная тишина, и это почему-то создавало впечатление надежности, защищенности.

– В чем дело, Николай Григорьевич? – полушутя поинтересовался Сергей. – Я же прошел проверку.

– Так это только на вампиризм. – Харитонов потер шрам, пересекавший скулу. – А ведь у них еще имеются и адепты, и слуги, и просто шпионы за интерес.

– Вы мне все еще не доверяете? И как мне доказать, что я не шпион?

– Не нужно. – Хозяин досадливо махнул рукой. – После твоего звонка я навел кое-какие справки. Думаю, ты им не служишь. Ты мне другое скажи: зачем пришел?

– Я же уже сказал…

Тишина сделалась звенящей, напряженной. Харитонов недоверчиво насупил седые брови:

– Вот ты позвонил – и я обрадовался. Думаю, наконец мне кто-то поверил. Хоть кто-то понял: вампиры в городе хозяйничают! А сейчас опомнился: ну с чего бы это вдруг? Сдуру тебе выбалтываю все подряд, откровенничаю. А ты небось меня чокнутым считаешь?

На скулах его набухли желваки, из глубины взгляда поднялась недобрая муть, склеры покрылись красными ниточками проступивших капилляров.

– Считаешь? – хрипло переспросил Харитонов.

– Да нет же! – искренне ответил Сергей. – Или я тоже сумасшедший… Мне нужна ваша помощь.

Николай Григорьевич долго вглядывался в его лицо, потом, тяжело вздохнув, сказал:

– Ладно. Пошли в мой кабинет, поговорим.

И тяжело ступая, будто постарев на добрый десяток лет, принялся подниматься по лестнице на второй этаж.

– Кстати, я не увидел у вас ни икон, ни распятий, – проговорил Сергей. – А говорят, вампиров больше всего отпугивают церковные символы.

– Если я сам на помощь Бога не надеюсь, с какой стати в его силу должны верить вампиры? – грубовато ответил Николай Григорьевич.

Кабинет тоже был обставлен по-спартански. Потертый кожаный диван, хороший компьютер на столе, рядом – груды бумаг, папок, чертежей. Все просто. Внимание привлекало лишь старинное овальное зеркало в человеческий рост, заключенное в резную палисандровую раму.

Света из крохотного оконца было недостаточно. Николай Григорьевич нажал на выключатель, и комнату залил яркий холодный свет люминесцентной лампы.

– Раздевайся. – Харитонов скинул куртку, швырнул ее на диван. Уселся за стол и потребовал: – Рассказывай.

Сергей рассказал. Все, с самого начала. Говорил медленно, останавливаясь на мельчайших подробностях, не торопясь, стараясь не упустить ни одной детали. Николай Григорьевич слушал внимательно, иногда что-то переспрашивал, уточнял. Его взгляд, сделавшийся рассеянным, был устремлен на компьютерный монитор. Время от времени Харитонов щелкал мышью, что-то выводил на экран, читал, кивал, соглашаясь то ли с прочитанным, то ли с рассказом гостя, то ли вообще со своими мыслями. Всякий раз, когда речь заходила об убитых девушках, Николай Григорьевич невольно принимался тереть шрам на лице.

– Вроде бы все…

Сергей замолчал и перевел дыхание. Рассказ получился длинным и утомительным. Но – странное дело – не получив ни сочувствия, ни совета, ни помощи, он уже чувствовал, как полегчало на душе. Оказывается, это очень важно – возможность поделиться с человеком, который верит каждому твоему слову. Не косится подозрительно, не крутит пальцем у виска, не пытается переубедить, не говорит: «Мужик, да у тебя глюки!» Сергей понял, что испытывал Харитонов, которого все вокруг считали сумасшедшим.

– Да мы и вправду не совсем того… – проговорил Николай Григорьевич, словно подслушав мысли собеседника. – Кто с ними столкнулся, тот уже абсолютно нормальным не будет. Еще поэтому нам надо вместе держаться. – Он встал, прошелся по комнате, остановился напротив Сергея. – Ты уж извини, я сверил твой рассказ с информацией, которую на тебя собрал. Может, я еще не полностью сумасшедший, но параноик точно.

– Ничего, я понимаю. – Сергей горько усмехнулся.

Харитонов тихо сказал:

– А пойдем на кухню. Выпьем, помянем девчонок наших…

– Я же за рулем.

– Беседа нам, Серега, предстоит долгая, – крякнул Николай Григорьевич. – Много нужно обсудить. Так что лучше тебе здесь заночевать. Ну а говорить о некоторых вещах всухую сложно…

На кухне было чисто и неуютно, как в операционной. Поблескивал в свете ламп белый кафель, стояли, выстроившись по ранжиру, электроприборы, которыми, чувствовалось, никто не пользовался. В углу серебристым айсбергом высился огромный холодильник. Распахнув его, Харитонов принялся вынимать из просторного нутра нехитрую закуску: колбасную нарезку, консервы, черный хлеб. Крупно напластал соленое, в розоватых прожилках сало, зачерпнул из миски пятерней квашеную капусту, вывалил в тарелку, щедро полил постным маслом. Увенчав стол запотевшей бутылкой, достал из буфета рюмки. Разлил водку:

– Не чокаясь. Помянем Алису твою. И моих – Таню с Юлечкой…

Выпили. Николай Степанович занюхал коркой хлеба, немного посидел, собираясь с мыслями, потом проговорил:

– Смотрю, ты оглядываешься. Думаешь, откуда, мол, у мента в отставке такой домина? Видать, хорошо брал, пока служил… Угадал?

Сергей уклончиво пожал плечами.

– Угадал… – Хозяин снова разлил водку. – Взял я, Серега. Не буду врать. Когда с семьей моей случилось, тогда и взял. А надо было раньше. Может, тогда Танюша с Юлечкой живы бы остались. – Он резко опрокинул рюмку в рот, не морщась, проглотил, захрустел капустой. – История эта давняя. С девяностых тянулась. Ну ты еще тогда малой был, откуда тебе знать… А я уже служил…