и, похоже, не слышал ни слова. Наконец он встряхнулся, словно просыпающийся пес.

– Если я это сделаю… Если все сделаю, предприму все шаги, то смогу быть нормальным? Скажите честно. Какова вероятность, что после этого я стану нормальным?

– Вы хотите знать, преодолеете ли свою зависимость?

– Мне нужна процентная вероятность. Скажите навскидку. Только честно.

Шандор знал о зависимости все, что можно знать. Он был признанным и даже авторитетным специалистом. Но сможет ли побороть зависимость конкретный человек, отдельно взятый аддикт? Это не дано знать никому.

– Сто процентов, – ответил Шандор. Джо необходимо верить. Вера будет для него самым ценным подарком. Сто процентов. – Если навскидку. Сто процентов.

Интерсекциональность

– Дорогуши, я видела очаровательный домик, переделанный из старого, в котором на первом этаже располагались конюшни, поблизости от Деланси-стрит. Знаю, вы собирались поселиться к югу от реки, но, милочка, этот мьюз-хауз создан для вас. – Гарриет чмокнула в щеку Джо, подавшего ей джин-тоник со льдом и долькой грейпфрута.

– Там кругом брусчатка? – Джо, босой и с еще мокрыми волосами, только что вышел из душа. На нем были джинсы и серая толстовка, которую Гарриет провозгласила ужасающей. «Не тебе ее носить», – ответил он.

– Брусчатка?

– Ненавижу ее.

– Я договорюсь о просмотре. До Рождества считаные дни, сейчас на рынке больше ничего не появится.

– Бога ради, – сказал Джо. – Ты можешь перестать? Просто перестань.

– Не знаю. Может, нам стоит взглянуть. – Ясмин, резавшая за стойкой огурец, поранила большой палец. Она никогда еще не видела Джо настолько мрачным. На этой неделе он продолжил терапию и сказал, ему не следовало ее бросать – мол, нужно довести дело до конца. Это его не расслабило. Может, и зря он вернулся к психотерапевту. Какой смысл от терапии, если она не делает тебя счастливее?

– Нет-нет, – сказала Гарриет. – Джозеф ясно выразил свое мнение.

Джо закатил глаза.

– У тебя кровь, – сказал он.

– Пустяки. – Ясмин подошла к мойке и подставила палец под воду.

– Дай посмотрю, – сказал он из-за ее плеча. Его дыхание щекотало ей щеку.

– Она уже остановилась. – Ясмин подняла большой палец, показывая отрезанный лоскуток кожи. Его руки обвили ее талию. Алые шарики запузырились из ее пальца и побежали по запястью. Кровь на ковре. Кровь на стене. Пропущенный удар сердца ничего не значил.

– Схожу за пластырем. – Джо выпустил ее.

Ясмин выжала из пальца еще немного крови.

– Давай я тебя сменю? – предложила Гарриет.

– Нет, я в порядке. Где Ма?

Обычно после ухода Розалиты на кухне хозяйничала Аниса. По вечерам она всегда оставалась дома: идти ей было некуда.

– Со Вспышкой, – ответила Гарриет. – Вспышка на репетиции, в январе состоится премьера постановки, а Аниса поехала за компанию. Полагаю, ты заметила, что они поладили.

– Мм, – отозвалась Ясмин. Она старалась как можно меньше замечать Вспышку.

Белые мраморные столешницы пахли дезинфицирующим средством – Розалите не нравился въевшийся запах стряпни Ма. Сегодня Розалита победила в битве за ужин (в духовке стоял пастуший пирог) и пометила запахом свою территорию. Аниса, вопреки всем свидетельствам обратного, упорно верила, что Розалита благодарна ей за помощь с работой по дому и готовкой. Под Рождество Розалита обычно отпрашивалась на две недели, чтобы погостить у родственников, но в этом году настаивала, что хочет работать, пока Гарриет не пообещала ей, что Ма не будет готовить рождественский ужин для домочадцев и восьми приглашенных гостей. Обо всем предстояло позаботиться специально нанятому личному повару.

– Она замечательная женщина, – сказала Гарриет.

– Кто, Вспышка?

Гарриет покачала блестящей светловолосой головой.

– Твоя мать.

– Знаю. Отец по ней очень скучает.

Ясмин надеялась вызвать в Гарриет сочувствие. Прямо сказать: «Вы должны отослать мою мать обратно к нему», – было слишком сложно.

Гарриет не клюнула:

– Несомненно.

– Я за него беспокоюсь.

Когда Джо упомянул о разводе, Ясмин посмеялась. Но может быть, Гарриет ему что-то рассказала.

– Передавай ему большой привет, – сказала Гарриет.

Ясмин открыла огромный холодильник Sub-Zero и выдвинула отделение для овощей и фруктов. Какую зелень положить в салат? Радиккьо, лолло россо, фризе или все три вида? В семье Горами «салат» значило «качумбер» – лук, огурцы, помидоры, зеленый перец чили и кинза. В доме Сэнгстеров это слово могло означать практически что угодно.

К тому времени, как в кухню ввалилась взбудораженная Ma, навьюченная гигантскими хозяйственными сумками из ПВХ, они уже сели ужинать. За ней следовала Вспышка, чей стройный лаконичный силуэт контрастировал с беспорядочным скопищем форм и цветов Анисы.

– Проблемы поезда метро, – сказала Мa, поставив сумки у своих ног. Одна из них опрокинулась, и оттуда вывалился ворох одежды. – Вследствие человека на рельсе. – Левая пола ее неправильно застегнутого кардигана свисала ниже, чем правая.

– Эгоистичный ублюдок, – бросила Вспышка, скользнув с порога на обеденный стул. – Суицидники должны придерживаться внепиковых часов.

Ma ритуально помотала головой из стороны в сторону. Точно так же она реагировала, когда Ариф грубил или его оставляли после уроков.

– Что? – Вспышка пожала узкими плечами.

Ма хихикнула и хлопнула себя по губам.

– О! Вот еще одно! Очень прекрасное.

Сегодня, в довершение праздничного убранства, были доставлены рождественские елки. Деревьев было три: одно в кухне, второе в гостиной, а третье – высотой с телеграфный столб и шириной с дом ленточной застройки – в прихожей.

– Что это? – Гарриет широким жестом обвела выводок сумок. – Нет, оставь их, нет, просто сядь и поешь.

– Костюмы, – ответила Ма и села рядом со Вспышкой. – Я сошью.

– Тебе понравилось на репетиции?

– О да, – вздохнула Ма. – Я узнала столько нового. Я хочу больше узнать про греческие мифы и легенды.

– Аниса была неподражаема, – сообщила Вспышка.

Ясмин уставилась на Вспышку, ее торчащие черные волосы, перочинный нос и ярко-красную помаду.

– В каком смысле «неподражаема»?

– Помогла мне по-новому взглянуть на хор. Сразу увидела всю его значимость и что олицетворяют собой люди в тени. Я воспринимала их исключительно как повествователей, но сейчас роль хора обрела намного больше глубины.

– А, замечательно, – проговорила Ясмин.

Ma высказывает ценные соображения по поводу древнегреческой трагедии? И Вспышка принимает их всерьез?

– Что за пьеса? – Джо, вопреки обыкновению, не занял место возле Гарриет, всегда сидевшей во главе стола, а уселся на место Ясмин. Та, в свою очередь, села рядом с ним, справа от миссис Сэнгстер.

– «Антигона». Но в новой трактовке, к тому же не пьеса… Я не ставлю пьес.

– Это феминистский пересказ в движении, музыке и танце, в изложении хора, – пояснила Гарриет. – Подлинный шедевр.

– Я слышала про Антигону… – Ясмин умолкла на полуслове, стесняясь обнаружить свое дремучее невежество.

– Дочь Эдипа и его матери Иокасты. Возьми еще пастушьего пирога. – Гарриет подтолкнула блюдо к Ясмин.

– Или его жены Евриганеи, – сказала Вспышка. – Дочь Иокасты или Евриганеи. Сестра Полиника.

– Ах да, – сказала Ясмин, словно ей необходимо было всего лишь освежить память. – И что же такого полезного Ма сказала про хор?

– Давай, скажи ей!

– Нет, ты скажи, – смеясь, возразила Ма.

– Ладно-ладно. – Вспышка тоже рассмеялась, словно у них с Ма была какая-то им одним понятная шутка.

– Что смешного? – спросила Ясмин.

Вспышка ее проигнорировала.

– Аниса обогатила чтения, увидев то, что упустила я: что люди в тени – хор – символизируют множество людей в современном мире, которые влачат существование без полного гражданства как внутри, так и между государствами. Которые лишены полноправного правового статуса личности. Которые обретаются в царстве теней и наводят на общественность такую же мучительную тревогу, как Антигона на Креонта.

– Ух ты, – сказал Джо. – Умно́! – Он протянул ладонь через стол, и Аниса после секундного замешательства дала ему пять.

– Великолепно, – сказала Ясмин. Какого хрена? Ma? До всего этого додумалась Ма? Наверное, Вспышка прикалывается. Хотя за исключением моментов, когда они с Ма смеялись, она всегда выглядела