– О да, конечно! – Джулия внимательно смотрела на пресс-папье, завороженная игрой бликов на его блестящей серебряной поверхности. – В городе ощущается поразительная нехватка хорошей прислуги; только мы с Мэдди знаем как минимум о трех домах, где очень нужны квалифицированные слуги. – Скрестив на груди руки, она посмотрела ему прямо в глаза и объявила: – Вот поэтому Общество открывает агентство по найму прислуги. Для женщин это самое идеальное решение проблемы. Алек успел подхватить чернильницу как раз тогда, когда она чуть не опрокинулась на книгу, и решительно поставил ее подальше от Джулии.

– Вы не сможете выдать этих женщин за квалифицированную прислугу.

– Выдать? Боже мой, конечно, нет. Но когда мы их обучим, они будут квалифицированными.

– Но как... – Он осекся, увидев, насколько она взволнована. – Впрочем, я вижу, что вы настроены вполне серьезно.

Глаза Джулии засияли от воодушевления.

– Мы потратили очень много времени, решая, какую работу предложить нуждающимся женщинам. – Она засмеялась прелестным грудным смехом. – Мы даже подумывали о создании колбасного производства.

– Боже правый! – Только теперь Алек осознал, какой опасности ему удалось избежать.

– Мы наймем для преподавания настоящих профессионалов, таких как миссис Уинстон и Барроуз, и будем платить им за обучение. Возможно, мне стоит пригласить нескольких представителей высшего общества, чтобы они убедились, как хорошо справляются наши слуги, а потом...

– Пригласить их? Пригласить их куда?

Она обратила к нему смущенное лицо.

– Сюда, конечно.

Алек захлопнул книгу.

– Джулия, вы не можете переносить работу вашего Общества в этот дом.

– Но кто-то должен оказать помощь нашему проекту, и это вполне могу быть я.

Виконт резко встал из-за стола.

– Это вызовет скандал!

– Никакого скандала не будет. Нам нужно всего лишь найти одну или двух благовоспитанных женщин и научить их...

– Они не являются благовоспитанными женщинами. Это проститутки и воровки, и вы не в силах этого изменить.

Джулия упрямо взглянула на него.

– Они – женщины, которые жаждут перемен, поверьте. Просто им приходилось заниматься этим, чтобы выжить.

На секунду виконт почувствовал угрызения совести, чем-то похожие на ревность. Как было бы чудесно, если бы она вверила ему свое сердце с таким же пылом, с каким занималась благотворительной деятельностью!

Вздохнув, он снова сел и откинулся на спинку стула.

– Я не утверждаю, что эти женщины не заслуживают сострадания, но... Нельзя постоянно навязывать высшему обществу свои проекты – это не может не вызвать раздражения, поймите...

– Наше Общество...

– Ваше Общество знает вас как Джулию Франт, а не как виконтессу Хантерстон. – Алек нахмурился. – Должно быть, я сошел с ума, разрешив вам это. Если бы я знал, что вы зайдете так далеко, я бы с самого начала наложил запрет на ваше сотрудничество с Обществом.

Джулия поднялась, се глаза метали молнии.

– Это просто невыносимо... – Она невольно сжала руки в кулаки.

Однако Алек был возмущен не меньше. Уже через месяц закончится сезон, а значит, подойдет к концу основной период их жизни на виду у великосветского общества. Они были слишком близки к успеху, чтобы теперь 254 рисковать всем.

Он решительно отодвинул свой стул.

– Допустим, ваше Общество решит пойти этим путем, Джулия, но это будет уже без вас. Цена слишком высока. Если мы лишимся денег, вы уже никому не сможете помочь.

Услышав эти слова, Джулия замерла, а Алек снова сел и придвинул к себе книгу счетов.

– Переодевайтесь, сударыня: леди Бирлингтон давно ожидает нас в «Олмаксе». Вход прекращается в одиннадцать часов.

Ответом ему была мертвая тишина, но виконт заставил себя смотреть прямо перед собой на лежащую перед ним книгу; при этом он сжал перо так крепко, что оно согнулось.

В конце концов, когда он уже подумал, что не дождется ответа, Джулия холодно произнесла:

– Я буду готова через полчаса. – Шурша розовым муслином, она исчезла за дверью.

Как только дверь за ней затворилась, Алек отшвырнул поломанное перо и провел рукой по волосам. Он почти не сомневался, что победил в этом противостоянии, основанном на простой логике, и теперь Джулия не объявит ему войну.

Тяжело вздохнув, он отодвинул от себя книгу и задумался. Жизнь с Джулией была наполнена неожиданными поворотами – пусть и не всегда приятными, и с ней ему никогда не приходилось скучать. Она перевернула вверх дном весь дом, наполнив его уличными мальчишками и уволив шеф-повара. Словно играючи она скользила от одного чуть было не разгоревшегося скандала к следующему, так что Алек никогда не знал, что готовит ему каждый новый день.

И вот сегодня вечером ему удалось поставить ее на место. Он подумал об этом с удовлетворением, гордясь своей выдержкой и твердостью. Джулия преподнесла ему свою очередную диковинную идею, и он сказал ей «нет», как и подобает мужу. Странное чувство триумфа переполняло его, и тем не менее...

Алек подозрительно взглянул на дверь. Внезапная уступчивость Джулии внушала ему некоторые сомнения, интуиция говорила, что ее последнее слово еще не сказано.

Чилтон убрал аккуратную стопку накрахмаленных шейных платков в гардероб; при этом лицо камердинера выражало крайнее неодобрение.

– Белье на этот раз слишком накрахмалено. – Он бросил выразительный взгляд на Алека. – Конечно, миссис Уинстон приходится заниматься всем сразу, и неудивительно, что подобное иногда случается...

Не отвечая, Алек спокойно продолжал завязывать шейный платок перед зеркалом: у него имелось достаточно своих забот, чтобы проявлять беспокойство из-за каких-то мелочей. К тому же Чилтон всегда преувеличивал их значение.

Джулия оставалась заметно холодна с ним после их размолвки; по пути в «Олмакс» она не произнесла ни слова. В последующие дни она также намеренно игнорировала его присутствие. После их ссоры прошла уже почти неделя, а его упрямая жена до сих пор не выказывала готовности смягчиться. Алека это не удивляло. Джулия была сильной независимой женщиной, и признание своего поражения не могло ее не раздражать.

Приколов сапфировую булавку к складкам шейного платка, он улыбнулся своему отражению в зеркале. Джулия могла всю неделю сохранять ледяное молчание, но она не в состоянии контролировать свою реакцию на его прикосновения.

Конечно, он приложил большие усилия, чтобы каждый поцелуй стал вершиной соблазна, – это, с одной стороны, все больше укрепляло его самообладание, а с другой – разжигало ее страсть и намерение достичь апогея удовольствия. Сегодня ему удастся увидеть, может ли он пойти дальше, чем простой поцелуй, превратить ее злость и раздражение в жаркое пламя страсти.