Я покачала головой.

— Ты сейчас только не обижайся, но никогда не думала, что ты мог быть солдатом.

— Да кем я только не был! — хохотнул Алан. — Но в целом ты права, конечно, – военный из меня, как из Бозии преподаватель. Собственно, в армию я записался с одной-единственной целью: исчезнуть с радаров пары-тройки местных теневых авторитетов, жаждущих получить в подарок мою голову на блюде... На самом деле, в те времена многие вступали в наши доблестные войска с такой целью. Весёлое и интересное было время!

— Но хорошо, что оно осталось в прошлом.

— Точно. Настоящее мне больше нравится. Кстати, забавный факт о службе в армии: именно это премьер-министр использовал в качестве основного аргумента, подтверждающего мою благонадёжность. Мне по сей день это кажется ироничным – учитывая тот факт, какой сворой отморозков мы были на самом деле.

Я обдумала услышанное.

— Знаешь, тебе стоит написать автобиографию, — сообщила ему в итоге. — Ты ведь озолотишься!

— Скорее загремлю в тюрьму, — мило улыбнулся почтенный ректор. — Так-то общественность ещё не в курсе многих моих подвигов. Например, похищение Изумрудной Короны до сих считается нераскрытым.

Я распахнула рот, но потом его захлопнула.

Некоторые вопросы лучше не задавать, если не готов узнать ответ.

— Это всё хорошо, — сказала я вместо всех изумлённых восклицаний. — Но ты ведь понимаешь, что с бытовиками всё же придётся что-то решать?

Теперь пришла очередь Алу раздражённо морщиться.

— Да нет у меня с бытовиками никаких проблем…

— Мы оба знаем, что есть, — я усмехнулась, оценив иронию. — Алан, это не шутки. Понимаю, что тебе навязали это слияние; понимаю, что от Бозии ты, мягко говоря, не в восторге. Но проблема в том, что это ощущают и ученики. Ты считаешься самым популярным ректором в столице по опросу журнала “Образование Тавельни”...

— Редактор просто в меня влюблена.

Мне захотелось его стукнуть.

— Это не отменяет того факта, что ты - самый популярный ректор, — гнула я свою линию. — Ты поднял Академию с самого дна до второго места в рейтинге — и то, будем честны, первое место мы не получаем из-за чисто политических, а не объективных причин.

— Я просто долго жил и многое успел повидать.

— Ты запретил и практически свёл на нет взяточничество, стараешься по возможности искоренить кумовство, максимально обезопасил студентов от домогательств и делаешь всё, чтобы повысить качество преподавания. Наших студентов берут нынче на работу в первую очередь, потому что знают: по сравнению с другими МУЗами, у нас выше всего вероятность того, что диплом выдан более-менее за дело.

Ал отмахнулся.

— И студенты это понимают, — продолжила я упрямо. — Все это понимают. Разумеется, находятся те, кому новые порядки стоят костью поперёк горла, но… преимущественно ты популярен, Ал. И на тебя оглядываются. К твоему мнению прислушиваются, студенты - особенно. Но у этого есть и обратная сторона, знаешь? То, что они копируют за тобой. И подхватывают твою неприязнь.

— У меня нет неприязни ко всем студентам-бытовикам подряд! — возмутился Ал. — Но есть некоторые вопросы к идиотке, которая их возглавляет. А ещё – к самой ситуации, когда мне спихнули на руки студентов насквозь коррумпированного, проспавшего все полимеры МУЗа совершенно особого профиля. У нас нет специально оборудованных под практики бытовиков помещений, нет общих предметов, учитывающих их особенности… Да даже проклятые печати для ауры не адаптированы для бытового факультета, который некоторым приспичило у нас тут создать! Мне выделили на эту идиотскую затею копеечный бюджет, похлопали по плечу и сказали: работай!

— Помню, — такое, пожалуй, забудешь.

— А тут ещё и эта дура взялась вести позиционную войну. Видите ли, я выгнал её девочек ни за что ни про что и обрёк чуть ли не на голодную смерть. И плевать, что эти “девочки” не набрали на общем срезе знаний даже десяти баллов! Десяти, Джана! Каким надо быть идиотом, чтобы из пятисот вопросов по разным предметам не ответить даже на простейшие?! И мне плевать, что они параллельно работают. Я же не требую с них углублённых знаний, правда?

Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

Алан до сих пор злился, вспоминая тот период, и удивляться тут нечему: Академию штормило во все стороны так, что будь здоров. Было отчего: Бозия дошла со своими жалобами до Министерства и газетчиков. Как на грех, эта злосчастная бумажка угодила в жернова политической машины — благо выборы во Вторую Палату были на носу.

В итоге, скандал разразился большой, вонючий и тягомотный, стоивший Алану нереального количества нервов. Закончилось это метание экскрементов друг в друга шатким паритетом.

Девчонкам устроили повторные срезы, по итогам которых либо вышвырнули из МУЗа вовсе, либо оставили на второй год (последних было большинство). Бытовому факультету присвоили особые права, по которым на любой бумаге об исключении студента-бытовика обязана была стоять либо подпись Бозии, либо печать министерской комиссии. Также Алан лишался права самовольно увольнять кого-либо из преподавателей-бытовиков.

То есть, если посмотреть на первый взгляд, то Бозия всё очень хорошо провернула. И гордилась собой не зря.

Но тут надо сказать: я знала Алана давно. И прекрасно понимала, что декан бытовиков сдуру сунула задницу в осиный улей.

Репрессии со стороны Ала последовали незамедлительно. Он официально объявил, что бытовики переезжают в старый корпус, а практика их будет проходить на территории всей Академии. Проще говоря, им предлагалось заниматься уборкой, готовкой и мелким ремонтом, фактически обслуживая остальных. На попытки Бозии пойти старым путём и написать жалобу Алан ответил Министерству: мол, ребята, присылайте мне деньги на то, чтобы специально оборудовать кабинеты для практики бытовиков – тогда отменю распоряжение. И смету проекта приложил.

В Министерстве почесали репу. То есть, нагадить Алану они были вроде как и не прочь, но платить не хотели. Совсем. Опять же, выборы благополучно прошли, абсолютное большинство мест досталось сторонникам премьер-министра… Как говорят в таких случаях, ветер переменился. И дул нынче точно не Бозии в паруса.

Алан же сучиться не перестал и высочайше повелел всем студентам-бытовикам ходить на обязательные для всех будущих магов предметы. Ах, они их не тянут? Сил не хватает? Ну, это уже их проблемы. Вот пришлёт Министерство отдельную программу – тогда и поговорим. А пока правила едины для всех, и образец печати на ауре - тоже... И так далее. Усугубилась ситуация тем, что далеко не все преподаватели учитывали откровенное неравенство ребят с общего потока и бытовиков. Одни хотели выслужиться перед ректором, другие, как и Алан, были в ярости из-за обрушившихся на МУЗ скандалов и неадекватных указаний, но итог был для студентов-бытовиков плачевен.