Маура ничего не ответила — она все так же молча смотрела вперед.

— Ему нужно было знать. Он уже разговаривал с отцом Брофи.

— Для начала ты должна была позволить мне самой поговорить с Даниэлом.

— Зачем?

— Чтобы уж совсем его не огорошить.

— Тем, что нам известно о тебе и о нем?

— Почему ты, черт возьми, так осуждаешь меня?

— И не думала.

— Я же по твоему голосу слышу. Зачем это?

— Значит, хорошо, что ты не слышала реакции Фроста.

— Да это же происходит на каждом шагу! Люди влюбляются, Джейн. И совершают ошибки.

— Но только не ты! — Джейн произнесла это резко, так, будто разговаривала с предательницей. — Я всегда думала, что ты умнее.

— В этом смысле умных не бывает.

— Ты же знаешь, что это ни к чему не приведет. Если надеешься, что он женится на тебе…

— Не забывай: я уже пробовала быть замужней женщиной. Счастья поимела выше крыши.

— И как думаешь, чего ты этим добьешься?

— Не знаю.

— Зато я знаю. Сперва поползут всякие слухи. Твои соседи заинтересуются, с чего это вдруг машина святого отца все время торчит возле твоего дома. Потом вам, чтобы встречаться, придется тайком уезжать из города. Но в конце концов кто-нибудь вас и там заметит. И тогда пойдут громкие суды да пересуды. Положение станет совсем неловким. И затруднительным. Как долго вы сможете продержаться? Сколько времени у вас осталось до того момента, когда ему придется сделать выбор?

— Не хочу говорить об этом.

— Думаешь, он выберет тебя?

— Хватит уже, Джейн.

— Ну, ты так думаешь?

Вопрос прозвучал слишком резко, и Маура уже подумывала, чтобы в ближайшем же городке выйти. Взять напрокат машину и вернуться домой своим ходом.

— Я уже взрослая и могу сама сделать выбор, — ответила она.

— А он-то сам что выбирает?

Маура отвернулась и стала смотреть в окно — на заснеженные поля и покосившиеся изгороди, наполовину занесенные снегом. «Если он выберет не меня, будет ли это неожиданностью? Он может снова и снова уверять, как сильно меня любит. Но хватит ли ему духу бросить ради меня свою церковь?»

Джейн вздохнула:

— Ладно, извини.

— Это моя жизнь, и тебя она не касается.

— Ну да, ты права. Это твоя жизнь. — Джейн покачала головой и усмехнулась. — Ох, мир совсем свихнулся. Ни в чем нельзя быть уверенной. Ни в чем, черт возьми! — С минуту она вела машину молча, щурясь от яркого света заката. — Я тебе еще не рассказывала мои собственные чудные новости.

— Какие еще новости?

— Мои родители разошлись.

Тут Маура наконец посмотрела на Джейн.

— Когда это произошло?

— Сразу после Рождества. Тридцать семь лет прожили вместе, и тут на тебе, папаша решил приударить за какой-то блондинкой-вертихвосткой с работы.

— Мне очень жаль.

— А тут еще твоя история с Брофи — как будто и впрямь все с ума посходили на сексуальной почве. Ты. Мой кретин папаша. И даже мама. — Джейн умолкла. — Винс Корсак тут пригласил ее на свидание. Ну прямо чудеса, да и только! — Из груди Джейн вдруг вырвался стон. — О Господи! Только сейчас пришло в голову. Представляешь, а ведь в один прекрасный день он может стать моим отчимом!

— До такой степени мир еще не свихнулся.

— А ведь это вполне может произойти, — Джейн вздрогнула. — Аж мороз подирает по коже, когда подумаю о них.

— А ты не думай.

Джейн стиснула зубы.

— Пытаюсь.

«А я попытаюсь больше не думать о Даниэле».

Однако всю дорогу, пока они ехали на запад вслед за заходящим солнцем, — проехали город Спрингфилд, а потом покатили по волнистому взгорью Беркшир-Хилс — Маура только о нем и думала. Она вздохнула — и снова ощутила его запах. Скрестила руки на груди — и снова почувствовала его прикосновение, словно воспоминания запечатлелись у нее на теле. И тут же подумала: «А с тобой как, Даниэл, то же самое? Когда ты стоял сегодня утром перед своими прихожанами и смотрел на обращенные к тебе лица людей, ожидавших твоих проповедей, искал ли ты среди них меня, думал ли обо мне?»

К тому времени, когда они пересекли границу штата Нью-Йорк, наступила ночь. У Мауры вдруг зазвонил сотовый, но в темноте салона ей понадобилось некоторое время, чтобы отыскать его в сумке, где все лежало вперемешку.

— Доктор Айлз, — наконец ответила она.

— Маура, это я.

Услышав голос Даниэла, она почувствовала, как на щеках у нее выступила краска, и порадовалась, что в темноте Джейн не видит ее лица.

— Ко мне приходил детектив Фрост, — сказал Даниэл.

— Мне пришлось все рассказать им.

— Ну конечно, пришлось. Жаль только, что ты сначала не позвонила мне сама. Ты должна была мне сказать.

— Прости. Тебе, должно быть, и правда было неловко узнать обо всем этом от него.

— Да нет, я имею в виду надпись на твоей двери. Я ведь и понятия не имел. Я сразу приехал бы к тебе. Нельзя было оставлять тебя одну, когда тут такое.

Она замолчала, остро ощутив, как Джейн прислушивается к каждому ее слову. И наверняка выразит свое «фи», когда они закончат разговор.

— Я только что заезжал к тебе, — сказал он. — Думал, ты дома.

— Сегодня ночью меня не будет.

— А где ты?

— Еду в машине вместе с Джейн. Олбани уже проехали.

— Вы что, в штате Нью-Йорк? Каким ветром вас туда занесло?

— Здесь нашли еще одну жертву. Мы думаем…

Джейн резко схватила Мауру за руку, как бы предостерегая — слишком много рассказывать не стоит. Джейн ему больше не доверяет, ведь он повел себя как обычный человек.

— Я не могу говорить об этом, — сказала она.

В трубке воцарилось молчание. Затем тишину нарушил его спокойный голос:

— Понимаю.

— Некоторые сведения мы не вправе разглашать.

— Не надо ничего объяснять. Я все знаю.

— Можно я перезвоню тебе попозже? — «Когда никто не будет подслушивать».

— Это вовсе не обязательно, Маура.

— Но для меня это желательно. — «Для меня это необходимо».

Она нажала на отбой и опять уставилась в ночную мглу, которую пронзал свет передних фар их автомобиля. Вскоре они свернули с шоссе, и теперь их путь лежал на юго-запад — по дороге, тянувшейся через такие же однообразные заснеженные поля. Правда, здесь вообще не было никакого освещения, кроме разве что редких вспышек фар проносившихся мимо встречных машин да едва заметных огоньков отдаленных ферм.