Джек выглядел таким несчастным, что она почувствовала к нему жалость. Ничего подобного она и представить себе не могла еще час тому назад.

– О'кей, о'кей, – попыталась она несколько разрядить обстановку. – С тех пор столько воды утекло. Другое десятилетие, другой мировой порядок. Так случилось – и этим все сказано. Я полагаю, ты не единственный парень на свете, кто подложил свинью девушке. И кроме того… ты ведь вернулся…

Полли постаралась еще немного расслабить свое тело, и пространство между ней и Джеком как будто загудело от его желания. Полли перенесла вес на левую ногу и слегка выставила вперед правую коленку. Ее губы немного приоткрылись. Она положила руки на бедра и тут же спохватилась, что все еще одета в весьма непрезентабельный пластиковый дождевик.

– Я думаю, мне пора снять этот дурацкий дождевик, – сказала она. – Ночная сорочка у меня тоже не ахти какая, но все-таки, я думаю, она будет выглядеть хоть чуть-чуть не так глупо.

Дождевик соскользнул с Полли, как кружевное неглиже, и она предстала перед Джеком в старой мужской сорочке, две верхние пуговицы которой были к тому же расстегнуты. Ее дыхание участилось, груди снова начали вызывающе подниматься и опускаться. То, что было у нее на голове, она сама считала просто отсутствием прически, но на самом деле это можно было бы описать как потрясающе взъерошенный, восхитительно нахальный художественный беспорядок.

Она была так прекрасна, что Джек едва мог это выносить, и тем не менее он все еще колебался.

– С тех пор столько воды утекло, Джек! – снова повторила Полли, но интонации ее голоса на этот раз были такими нежными! – Пошли в постель, Джек! – Она сделала один или два шага по направлению к нему.

Джек только и смог, что бросить быстрый взгляд на ноги Полли, которые теперь, благодаря слегка распахнувшимся при движении нижним полам сорочки, обнажились почти до трусиков. Мягкое, бледное великолепие тела Полли находилось теперь от него всего в нескольких дюймах. Ему становилось невмоготу. Но ведь это же не входило в его планы…

Полли наклонилась и взяла из рук Джека стакан. Когда она это делала, ее груди оказались у Джека почти перед носом. И он не смог не взглянуть. Как он мог удержаться? Он глядел во все глаза. На секунду он даже заглянул ниже и увидел ее живот, а также верхнюю часть трусиков, которые оттеняли малиновым цветом ее кожу.

– Я по тебе очень тосковала, – протяжно прошептала Полли, приблизив губы почти на дюйм к его уху. – Я была так одинока.

– Это интернациональная эпидемия.

Полли поставила стакан Джека на журнальный столик рядом с его креслом. Или, вернее, на кучу журналов, книг и кофейных кружек, которые там валялись. Затем она взяла Джека за руки и поставила его на ноги. Джек теперь чувствовал дуновение ее дыхания, тепло ее тела. Ее волосы пахли точно так же, как и раньше. Он чувствовал, как под ночной сорочкой снова начинают твердеть ее соски. У нее всегда были такие отзывчивые соски, он это помнил очень хорошо. В течение ночи они всегда то поднимались, то опускались, реагируя на малейшее прикосновение его рук, как никогда не падающий барометр ее сексуального возбуждения. На этот раз соски реагировали так же дружно и сильно! Казалось, они изо всех сил старались дотянуться до Джека, потому что оба они – и Полли и Джек – были охвачены всепоглощающим, трепещущим желанием.

– Ты такая красивая девочка, Полли! Ничуть не изменилась.

– Едва ли не изменилась, – ответила Полли. – Все как будто то же самое, только чуть-чуть ближе к земле.

Джеку так не казалось. Для него она осталась столь же прекрасной, как и в тот день, когда они встретились впервые. Как и в тот день, когда он ее бросил. Полли ладонями охватила его голову.

– Привет, старый приятель! – сказала она и приблизила свои губы к его губам.

И тут они поцеловались. На этот раз Полли не стала противиться своему инстинктивному порыву, как это было, когда Джек только что вошел в ее дом. Это был поцелуй, соединяющий шестнадцать лет разлуки. Поцелуй столь страстный, столь перегруженный воспоминаниями и чувствами, что было удивительно, как губы двух людей могут его выдержать.

Теперь их руки наконец соединились, губы работали с ненасытной жадностью. Даже сквозь грубую оболочку своей форменной одежды Джек чувствовал цветущее великолепие тела Полли. Он знал, что захоти он – и через секунду они уже окажутся в постели. Для этого ему лишь нужно скинуть одежду – и эта волшебная кожа окажется рядом, эти восхитительные груди прижмутся к его груди. Он обнял ее еще теснее.

– У тебя тут пистолет в кармане? – игриво прошептала Полли в самое ухо Джека. – Или ты так рад видеть меня?

Слегка ошарашенный, Джек ослабил объятия.

– Разумеется, у меня в кармане пистолет.

Отступив на шаг, Джек вытащил его из кармана брюк.

– Прошу прощения, – сказал он и положил его на столик рядом со стаканом. Потом он сделал движение, снова собираясь обнять Полли, но та остановила его, подняв вверх руку. Она едва могла поверить собственным глазам.

– Пистолет! – выдохнула она. – Ты носишь с собой пистолет! Ты вооружен!

– Разумеется, – небрежно ответил Джек как бы нехотя. – Я же военный. Мне с этим приходится работать.

– А я муниципальный работник, но у меня нет даже своего файла, полного бессмысленных анкет, и протекающей шариковой ручки! Я просто не могу поверить, что ты принес пистолет в мой дом.

В той стране, откуда приехал Джек, каждый держал в своем доме оружие. Все относились к этому совершенно спокойно и просто не думали об этом. Фактически если у человека нет оружия, он считался странным. Разумеется, Джек знал, что в Англии другие законы, но, кажется, его это мало касалось.

– Прошу прощения, Полли, но он мне нужен.

– Тебе нужен пистолет в Стоук-Ньюингтоне в середине ночи?

– Да, именно так, – ответил Джек. – Я ведь являюсь мишенью.

Вряд ли такой разговор Полли собиралась вести в разгар любовной игры. Но теперь она просто не могла упустить случая.

– И ты, конечно, знаешь, что нарушаешь закон, не правда ли? – спросила она. – Я хочу сказать, что здесь Англия, а не Додж-сити! Здесь нельзя разгуливать по улицам с пистолетом в кармане!

Но у нее возникло впечатление, что Джеку можно.

– Я один из самых высокопоставленных американских военных. Очень многим хотелось бы видеть меня мертвым. Это вопрос дипломатии. Со спецслужбой у нас заключено неофициальное соглашение.

Полли все еще не могла вникнуть в суть происходящего.

– Ты пришел в мой дом, одетый, как Оливер Северный, со спецслужбой у тебя неофициальные соглашения, и ты носишь с собой оружие! Я ненавижу таких людей, как ты! Я жизнь потратила на то, чтобы протестовать против таких людей, как ты!

Джек пожал плечами и улыбнулся своей фирменной улыбкой.

– Поэтому я не понимаю… – продолжала Полли. – Как же, черт подери, такое могло случиться… что ты стал единственным человеком, которого я полюбила?..