И тут, мистер Эплби, я заметил Хэвеленда. Он стоял прямо у входа в профессорские квартиры, и на его фигуру падал свет из вестибюля, достаточно яркий, чтобы его узнать. Полагаю, я хорошо разглядел его, и выражение его лица поразило меня. Иначе не объяснить тот факт, что я тотчас остановился. Секундой позже я увидел, что находится у него в руках. Он держал пистолет, причем обеими руками и довольно осторожно. И разглядывал его, как мне показалось, с какой-то радостью. Однако у входа он задержался на какое-то мгновение, а в следующую секунду исчез в темноте, после чего почти сразу же вернулся и скрылся в здании.

Хэвеленд, как вам известно, в свое время страдал психическим недугом, и моей первой мыслью было, что он пытается покончить с собой. Уверенный в этом, я хотел было ринуться за ним, как вдруг мне показалось, что произошло нечто ужасное. У меня создалось стойкое впечатление, что я слышал выстрел. Поначалу, ничего не заподозрив, я отнес этот звук на счет жуткого уличного шума, который отравляет жизнь нашему университету. Однако теперь я понял, что это действительно был выстрел. Я не мог определить, когда именно я его слышал: это могло произойти в любой момент после моего ухода от ректора.

Затем, мистер Эплби, я совершил поступок, ставший, полагаю, проявлением слабости. Я знаю, что мне следовало бы тотчас догнать Хэвеленда или же прибегнуть к помощи кого-то еще. Однако возобладала моя природная нерешительность, и я отступил в темный сад, чтобы все обдумать. Я оказался в затруднительном положении, а сколько еще сложностей и дилемм ждали меня впереди!

Профессор Кёртис ненадолго умолк и дружелюбно улыбнулся Эплби. Затем он продолжил:

– Не находя себе места, я где-то минут пять ходил взад-вперед.

– Было десять тридцать девять или десять сорок, – добавил Эплби.

– В конце концов я решил посоветоваться с Титлоу по поводу этого неприятного происшествия. Он глава нашего Ученого совета, обладает блестящим умом, хотя и несколько переменчивым характером. Он сразу же показался мне именно тем, к кому следует обратиться. Поэтому я снова повернул к профессорским апартаментам и во второй раз стал свидетелем жуткого зрелища. Теперь из здания показался сам Титлоу, тащивший человеческое тело. Он выволок его из освещенного вестибюля, бросил наземь, прошу прощения, как мешок угля, после чего скрылся в здании. Я был потрясен до глубины души.

Мне стыдно признаться, – с деланым добродушием в голосе продолжил профессор Кёртис, – что я вновь понял, что мне должно сделать, и не сделал этого. Бесспорно, мне следовало ринуться к жертве и постараться оказать ей посильную помощь. Однако, к своему ужасу, я уверился в том, что тело, которое я видел какое-то мгновение, являлось трупом. К тому же я был несказанно взволнован. Я снова отступил в сад, и мне понадобилось несколько минут, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями. Затем я понял, что в столь тяжелых обстоятельствах я должен незамедлительно обратиться к ректору. Из сада я кое-как добрался до его кабинета… Должен вам напомнить, мистер Эплби, что ужас всего происходившего еще более усугублялся непроглядной тьмой, под покровом которой развивались эти трагические события.

Кабинет доктора Амплби оказался пуст. Только обнаружив это, я вспомнил, находясь в смятении, что он обмолвился о своем намерении почти сразу же повидаться с Эмпсоном. Через несколько мгновений после моего ухода он, очевидно, повторил мой путь через окно. Тогда я никоим образом не догадывался о постигшей его участи, однако понял, что единственное, что мне оставалось, – немедленно вернуться в профессорские апартаменты. Я снова вышел через окно и сделал буквально несколько шагов, как вдруг заметил, как в темноте ко мне приближается некий странный объект. К этому моменту я почти что лишился самообладания, тотчас же свернул с дорожки и затаился. Вскоре объект приобрел очертания какого-то средства передвижения. Через пару секунд он остановился под окнами кабинета Амплби, и я услышал звуки, свидетельствовавшие о напряженной физической работе. Затем на какое-то мгновение штора отодвинулась, и моим глазам предстало еще одно ужасное зрелище. Поунолл вытаскивал из кресла для мытья тело, совершенно явно представлявшее собой труп Амплби. Через секунду он скрылся в кабинете со своей жуткой ношей.

Я не стану, – произнес профессор Кёртис после паузы, последовавшей за описанием этой зловещей картины, – распространяться о своих чувствах. Скажу лишь, что я пустился бежать и снова провел несколько минут в темноте, стараясь взять себя в руки. Наконец я снова поспешил к профессорским апартаментам в поисках совета и в некотором роде защиты у Эмпсона. В той адской мышеловке, где я оказался (думаю, что не преувеличиваю), он казался мне единственным, кто оставался в твердом уме. Я быстро поднялся к его комнатам. Там его не было. Последняя возможность казалась упущенной. Я отверг мысль отправиться в кабинет Амплби, но перспектива оставаться в профессорских апартаментах внушала мне еще большие опасения. Я снова поспешно укрылся в саду, и там мне в голову пришел план, представлявшийся наиболее рациональным: я подожду несколько минут, пока Поунолл уйдет из кабинета, затем войду туда и позову на помощь прислугу ректора. Взглянув на часы, я дал себе пять минут. Затем я, с позволения сказать, смело направился к кабинету…

– Который был час? – В голосе Эплби слышалось нетерпение.

– Где-то без трех или без двух минут одиннадцать. Я вошел прямо через окно и наткнулся на лежавшее в окружении разбросанных костей тело Амплби. Однако мне предстояло увидеть нечто, подобное кошмару. В дальнем конце комнаты, рядом с одним из вращающихся книжных шкафов, поглощенный своим занятием и не обращавший на меня никакого внимания, стоял Эмпсон!

Я хотел было тайком выскользнуть из комнаты, но тут, как говорится, окончательно потерял самообладание. Я оказался, как говорил ранее, в мышеловке: единственный путь наружу из Садового дворика проходил через ректорские апартаменты, но выходу этим путем препятствовало присутствие, зловещее присутствие, иначе я его не могу назвать, Эмпсона. Для пожилого ученого, мистер Эплби, в высшей степени неприятно оказаться во дворике колледжа в окружении множества душевнобольных преступников.

Несколько секунд профессор Кёртис безмятежно наслаждался изысками своего красноречия. Затем он продолжил:

– Я едва ли смогу связно рассказать о своих передвижениях в течение следующего получаса. Вскоре после моего ухода из кабинета я услышал второй выстрел. Помню, что бродил по саду в полной прострации. Я немного приободрился, услышав голоса, которые принял за общую тревогу. Я стоял в дальнем углу сада рядом с выходящим на улицу турникетом, как вдруг заметил, что турникет открывается. В свете уличного фонаря я разглядел незнакомого мне субъекта с бородой. Он осторожно прокрался в сад и замер, услышав крики. Тут я понял, что судьба дает мне шанс, ринулся к турникету и успел ухватить дверцу прежде, чем она защелкнется, после чего выскользнул на улицу. Я испытал такое нервное потрясение, что на несколько мгновений силы оставили меня. Спустя несколько минут, совершенно изможденный, я проскользнул к себе посредством, как вы правильно заметили, погреба для угля. После этого стал ждать, как я выразился, развития событий. Ждать, пока откроется этот зловещий сговор.