Чего только не случалось на пути к Берлину! Война ломала человеческие судьбы, словно солому, она разбросала людей по разные стороны баррикад, показала и весьма неприглядную сторону сталинской национальной политики, о которой всегда твердили одно — верна, прочна на века.

Прочность сталинской национальной политики с уверенностью можно поставить под сомнение. Германский фашизм сломал себе шею не о ее твердыню, а о мужество и стойкость советского солдата.

В 1944 году дела у Гитлера стали настолько плохи, что он стал бросать на передовую всякую нечисть, затыкая дыры на фронте. Но фронт уже трещал по всем швам. Его ломали советские корпуса и дивизии, с боями пробивавшиеся к Берлину. Впереди форсированным маршем двигался к Висле танковый корпус генерала Гетмана, что впоследствии отмечал член Военного совета 1-й танковой армии Н. К. Попель: «При форсировании Буга и Сана корпус генерал-лейтенанта А. Л. Гетмана проявил особую стремительность в преодолении водных преград»[199].

Но чем дальше продвигались танкисты, тем тяжелее становились бои. Городок Острув несколько раз переходил из рук в руки. Только во второй половине дня 24 июля комбриг Гусаковский доложил, что немцы здесь окончательно разгромлены. Захвачены Острув и Радымно, перерезаны железная и шоссейная дороги Перемышль — Ярослав.

Этого доклада Гетман ждал с нетерпением. Он связался с командиром 8-го мехкорпуса Дремовым и сообщил ему о том, что немцы не получат больше резервов из Перемышля: дороги в Ярослав перекрыты.

Дела у Дремова складывались неважно. Переправившись через Сан, его войска подбирались к Ярославу со всех сторон, пытаясь взять город в клещи. Комкор надеялся на помощь 121-й стрелковой дивизии, но пехотинцы отклонились от своих маршрутов и оказались в хвосте корпуса. Пришлось действовать своими передовыми отрядами. В ночь с 27 на 28 июля начались бои в пригороде, а к утру город был очищен от оккупантов.

В это же время корпус Гетмана подходил к Перемышлю. Ему было легче: город штурмовали части 13-й общевойсковой и 3-й танковой армий. 27 июля последние очаги сопротивления немцев были подавлены, и в город-крепость вошли советские войска.

Ярослав и Перемышль были воротами в Южную Польшу. Их захват стал знаменательной вехой в Львовско-Сандомирской наступательной операции. В эти дни освобождены также Львов и Станислав, десятки более мелких городов и селений.

Войска 1-го Украинского фронта выполнили свою задачу: им удалось рассечь немецкую группу армий «Северная Украина», одна из которых отходила на юго-запад, другая — на северо-запад, к Висле.

Ставка Верховного Главнокомандования не могла упустить шанс, чтобы не добить расчлененную немецкую группировку, поэтому сразу же нацелила войска фронта на продолжение наступления в сторону Вислы, на Ченстохов, Краков и дальше к границам Германии.

Успехи войск 1-го Украинского фронта были отмечены в приказах Верховного Главнокомандующего. А газета «Красная Звезда» писала: «События на всем участке от Буга до Сана нарастали с тревожной для немцев быстротой. Их глубоко эшелонированная оборона после того, как наши танки раскромсали ее на куски, стала напоминать „слоеный пирог“. Такое наслоение таило в себе известный риск и для наступающих. Небольшая заминка — и противник может зажать в клещи массами своих отступающих войск наши вклинившиеся части. Но советские танкисты всегда сочетают риск маневра с его надежным обеспечением. Их боевые машины не растекаются мелкими группами в пространстве. Проталкиваясь локтями флангов сквозь оборону противника, не оставляют за собой пустоты. Пробитая щель заполняется живой плотью наступления — пехотой, артиллерией, саперными частями»[200].

Став в оборону на левом берегу реки Сан на рубеже Кшивче — Перемышль, Гетман опасался, что корпус снова бросят в бой, не дав возможности привести себя в порядок и лишив бойцов отдыха после многодневных сражений, но получилось все как нельзя лучше — не только корпус, вся армия уходила в Лежайские леса на доукомплектование и подготовку к новому, более решительному, наступлению.

Сдав боевой участок 13-й армии и конно-механизированной группе, корпус снялся со своих позиций. Согласно приказу Катукова бригадам предстояло проделать 100-километровый марш, причем его надо было осуществить скрытно, маскируясь, как только можно, накручивая километры лесными дорогами. Все это делалось для того, чтобы не привлечь внимание немецкой авиационной разведки.

Стараясь дезориентировать противника, Наркомат обороны СССР задержал публикацию приказа войскам 1-го Украинского фронта о взятия Ярослава и Перемышля на целые сутки. Когда московское радио объявило о приказе, корпуса танковой армии были уже за десятки километров от мест событий и подходили к Лежайским лесам.

Здесь начиналась подготовка к новому броску в направлении реки Вислы. Жаль только, что времени на это отпущено было слишком мало — всего одни сутки.

Висла — река норовистая, ширина ее в районе Сандомира, где предстояло захватить плацдарм, составляла 250–300 метров, регулируемая дамбами и другими сложными гидротехническими сооружениями. Были опасения, что немцы взорвут одну из дамб, и тогда вода затопит всю пойму. К счастью, этого не случилось: немцы боялись, что в воде окажутся и свои войска, которые вряд ли успеют переправиться через Вислу. Может, помешали другие обстоятельства — появление здесь советских танков было для противника полной неожиданностью.

Впрочем, германское командование догадывалось об изменении направления ударов армии Катукова. Это видно хотя бы по записям в журнале боевых действий 4-й танковой армии: «…подтверждается обнаруженное разведкой, средствами связи изменение направления действий 11-го гвардейского танкового и 8-го гвардейского механизированного корпусов 1-й гвардейской танковой армии противника, которые повернули на север и продвигаются в треугольнике, ограниченном р. Сан и р. Висла… Это обстоятельство заставляет сделать вывод, что противник принял новый оперативный план: ударом 1-й гвардейской танковой армии через Вислу в направлении Островец — Радом охватить фланги и взломать нашу линию обороны, созданную на р. Висла, после чего войти в оперативное взаимодействие с войсками, наступающими восточнее и юго-восточнее Варшавы…»[201]

Проведя беглый технический осмотр машин, Гетман отдал приказ корпусу двигаться к Висле, куда уже подошли части 13-й армии генерала Н. П. Пухова. Переправляться пехотинцам пришлось на подручных средствах, так как их понтонный парк попал под бомбежку.

Недошедшей армии Катукова предстояло форсировать реку в двух местах: корпусу Гетмана — у Тарнобжега, корпусу Дремова — у Баранува. Взяв с ходу Баранув, генерал Дремов начал переправу и бой за плацдарм, а корпус генерала Гетмана натолкнулся на крупные силы немцев у Тарнобжега, которые по наплавному парому отходили за Вислу.