Параллельно с политической работой велась работа по боевой подготовке, доукомплектованию корпуса новой техникой. Корпус имел уже более сотни танков, 12 самоходных артиллерийских установок, 8 реактивных минометов, 82- и 120-миллиметровые минометы, станковые и ручные пулеметы, противотанковые ружья, а также 596 автомашин[191].

Теперь вся эта огневая мощь должна быть брошена против агонизирующего противника. Немцы не считали, что война проиграна, еще надеялись мобилизовать все ресурсы и создать глубоко эшелонированную оборону на естественных рубежах. Реки, текущие вдоль линии фронта, леса, болота, всхолмленная местность — все это должно стать трудно проходимыми препятствиями для наступающих советских армий.

Кроме естественных препятствий, германское командование в ходе войны начало создавать на западных границах четыре полосы обороны, нашпиговав их дотами, дзотами, построив противотанковые рвы и установив минные поля, надеясь таким образом если не остановить советские войска, то хотя бы задержать на какое-то время. Особые надежды возлагались на вторую полосу обороны — «Принц Евгений», которая проходила в районе населенных пунктов Локаче, М. Свинухи, Лемешув, Горохув, Долге, Браны, Стоянув.

В полосу наступления танковой армии Катукова Клейст поставил несколько пехотных, танковых и механизированных соединений. Кроме того, в начале июля на сокальское направление он приказал перебросить еще две танковые дивизии — 16-ю и 17-ю, а также несколько пехотных и артиллерийских полков.

Все это должны были учесть и командарм, и командиры корпусов. Катуков не скрывал, что основная тяжесть боев снова ляжет на танковый корпус Гетмана и механизированный Дремова, поэтому требовал их усиленной подготовки.

Тренировки в корпусах начинались с раннего утра. Большую часть времени Гетман отводил наступательным боям, построению боевых порядков, управлению боем. Уделялось также большое внимание взаимодействию всех родов войск, отражению контратак противника, особенно танковых, быстрому закреплению на захваченных рубежах, организации противотанковой обороны, методам борьбы с авиацией противника.

Изматывала летняя жара, гимнастерки пропитывались соленым потом — хоть выжимай. Законы войны суровы: много пота во время учебы, меньше крови в бою. Это прописная истина.

К вечеру учебные бои затихали и начиналась размеренная армейская жизнь. Подходили походные кухни, бойцы получали положенные фронтовые сто граммов и котелок с кашей, дальше все по расписанию: кто-то пишет письмо домой, кто-то читает газету, а лейтенант Михаил Радовицкий, страстный любитель поэзии Лермонтова, читал танкистам «Бородино»:

Изведал враг в тот день немало,

Что значит русский бой удалый,

Наш рукопашный бой!..

Земля тряслась — как наши груди,

Смешались в кучу кони, люди,

И залпы тысячи орудий

Слились в протяжный вой…

Все смерклось. Были все готовы

Заутра бой затеять новый

И до конца стоять…

В дни затишья между боями частым гостем в бригадах был сам командир корпуса. Известив комбрига о своем приезде, он просил к назначенному времени собрать личный состав — рядовых, сержантов и командиров. Разговор всегда шел не только о предстоящей наступательной операции, но и о насущных проблемах фронтовой жизни людей — бытовых условиях, питании, отдыхе. Заместитель командира 44-й танковой бригады подполковник Е. Я. Стысин вспоминал: «А. Л. Гетман очень ценил людей, дорожил ими, при каждой возможности напоминал командирам о необходимости беречь бойцов.

Между боями, когда части корпуса находились на доукомплектовании техникой и личным составом, он любил приезжать в части и беседовать с личным составом. И люди любили его слушать. Каждую серьезную беседу он очень умело сопровождал украинским юмором»[192].

Все комбриги, которые шли бок о бок с Гетманом до самого Берлина, говорили о нем только добрые слова. Тот же Ефим Яковлевич Стысин писал: «Я не только хорошо знал Андрея Лаврентьевича и глубоко уважал как прекрасного, внимательного и заботливого человека, вдумчивого и грамотного военачальника.

С корпусом, которым командовал А. Л. Гетман, я прошел с Курской дуги до Берлина в должности заместителя командира 44-й танковой бригады, а при подготовке Львовско-Сандомирской операции и форсирования Западного Буга временно командовал 40-й танковой бригадой. Так что мне приходилось с ним часто встречаться.

При постановке боевой задачи подчиненным командирам он не только грамотно и доходчиво отдавал боевой приказ, но и подсказывал, как лучше его выполнить, а в ходе боя был все время на связи с командирами частей, своим советом помогая успешному выполнению боевой задачи»[193].

В ходе планирования наступательной операции Гетман старался учесть все водные преграды, которые предстояло преодолеть на пути к Висле. Кроме мелких речек, на пути были две крупные преграды — Западный Буг и Сан. Тут все будет зависеть от оперативности инженерных служб. Инженер Любицкий позаботился о том, чтобы войска были обеспечены паромами, плотами, лодками и на всякий случай подручными средствами.

Напряженная неделя подходила к концу. С 17 по 23 июня весь личный состав танковых и мотострелковой бригад был пропущен через Днестр. Часть танков направлена в брод, а две машины в качестве эксперимента пошли по дну реки на глубине 2,2 метра.

Командир корпуса стоял на западном берегу Днестра и ждал самого ответственного момента — выхода из воды танков. Если заглохнет мотор, экипажу придется выбираться через верхний люк, а это не так просто в подводном положении. Все обошлось благополучно, но такой вариант переправы не устраивал Гетмана: слишком большой риск.

Пока танковая армия стояла в Дубенских лесах, готовясь к новому рывку на запад, ее посетил командующий бронетанковыми и механизированными войсками 1-го Украинского фронта Н. А. Новиков. Он провел совещание с командным составом, на котором были подведены итоги прошедших боев, состоялся обмен боевым опытом. Обычно такие мероприятия практиковались перед началом нового наступления. И на этот раз разговор получился полезным и острым. Выступали командиры корпусов, бригад, начальники штабов.

Особое внимание привлек доклад командира 11-го гвардейского танкового корпуса А. Л. Гетмана об использовании танков ИС в наступлении и обороне. Он сделал акцент на шестидневных боях, которые проходили с 20 по 26 апреля 1944 года. Это был критический момент на фронте, когда немцы готовы были переломить ход событий в свою пользу, бросив в районе Эзежан, Незвиски и Герасимува крупные танковые силы. Вся тяжесть обороны позиций легла тогда на его корпус.

Только благодаря тому, что корпусу были приданы тяжелый самоходно-артиллерийский и тяжелый танковый полки, положение удалось спасти. У высоты 593,0 противник атаковал наши позиции 30 танками при поддержке крупных сил пехоты и авиации, а у Герасимува — 19 танками. Удар с двух направлений чреват был серьезными потерями с нашей стороны.