на благотворительном вечере два месяца назад — поговорила об этом с одной из сучек из своей бригады уборщиц. Однажды ночью услышал по камере видеонаблюдения, как та рассказывала о нем. Она даже не подозревала о моем присутствии.

— Хорошо, — сказал я, потирая затылок. — Но если у них есть Джесс, то у них есть заложник, которого она не сможет игнорировать. Давай выясним, где девушка, хорошо?

— Будет сделано, — сказал Ругер. — Это не займет много времени. Я сделаю несколько телефонных звонков, посмотрим, что удастся выяснить.

— А Эванс? — спросил Гейдж. — Что насчет него? Думаешь, он связался с картелем?

— Понятия не имею, — медленно сказал я. — Возможно. У него нет морали, нет чувства преданности обществу или работе. Ты мог бы начать думать о том, как убрать его, может быть, придумать решение наших проблем связанных с ним.

Губы Ругера сжались, но он кивнул.

— Думаю, так оно и будет, — сказал он. — Хренова туча проблем убрать копа.

— Да, — ответил я. — Мы поговорим об этом подробнее при следующем сборе в церкви. Должен сказать, если дело дойдет до того, чтобы всадить ему пулю в лоб, я не буду плакать. Гейдж, позаботься о дополнительной охране для девочек — по крайней мере, пока мы не узнаем, что вызвало этот взрыв.

— Пик, у тебя есть минутка?

Я поднял глаза и увидел Буни, его лицо было задумчивым. Рядом с ним стоял молодой человек — проспект. У него было суровое выражение лица, хотя его возраст я бы определил не выше девятнадцати-двадцати лет. Много повидавшие глаза.

— Что случилось?

— Хотел познакомить тебя с Паком, — сказал он, кивнув в сторону парня. — Он занимался разведкой с одним из наших отделений в Монтане. Там ему стало жарковато, поэтому он пока перебрался в Долину. Подумал, что он может быть вам полезен.

Я оценил его. Парень был высоким, с короткими темными волосами. Сложен как гребаный морпех, но все его татуировки были байкерскими. Обе руки в рукавах, а шрам через все лицо делал его похожим на убийцу с топором.

— Какая у тебя история? — спросил я его.

— Вырос в клубе, — сказал он, пристально глядя мне в глаза. — Отец был патчхолдером. Не знаю, встречал ли ты его когда-нибудь? Звали его Крогер.

Я медленно кивнул головой, потому что, чертовски хорошо знал Крогера. Он был убит во время поездки в Кали, три года назад. В то время мы предположили, что это был картель, но реальных доказательств не было.

— Есть мотивация, не так ли?

— Что-то вроде того.

— Мы что-нибудь подыщем для тебя, — сказал я ему. — Возможно, заработаешь этим себе нашивку, если сделаешь все достаточно хорошо.

В его глазах мелькнуло что-то, чего я не смог прочитать, и он кивнул. Мы с Буни похлопали друг друга по спине, и я начал спускаться вниз. Многие ребята отправятся домой сегодня днем, но другие останутся еще на одну ночь. Нужно было проверить еду, убедиться, что все готово.

Хантер поймал меня за руку на лестнице. Я остановился и посмотрел вниз на его руку, потому что он не имел никакого гребаного права прикасаться ко мне.

— Думаю, мы с Эм отправимся сегодня днем, — сказал он.

— Что, мало того, что перевез ее за четыреста миль от меня, теперь я даже не смогу повидаться с ней на выходные?

Он нахмурился и покачал головой.

— Не совсем так — у нее судороги, ее тошнит. До сих пор все шло гладко, но я хочу, чтобы она была дома и в постели.

Я почувствовал, как что-то сжалось у меня в груди.

— Давай отвезем ее в отделение неотложной помощи, — сказал я. — Лучше не связываться с этим дерьмом.

Хантер фыркнул.

— Да, этого не случится. Я уже предлагал это, и она посмеялась надо мной. Она говорит, что с ней все в порядке, она пошла делать педикюр с остальными девочками, но я думаю, ей нужно отдохнуть, может быть, сходить к своей акушерке в понедельник. Если мы останемся здесь, она измотает себя, пытаясь сделать все вместе со всеми.

— Я тебя понимаю, — сказал я, хотя и ненавидел его за это. — Лучше перестраховаться. Держи меня в курсе, хорошо?

— Понял.

— Спасибо.

Он начал спускаться по лестнице, цвета «Дьявольских Джеков» на его спине дразнили меня.

Засранец.

Засранец, который заботится о нашей маленькой девочке, — напомнила мне Хизер.

Пришлось отдать ей должное.

Но он мне все еще не нравился.

Лондон

— Признайся, — сказала Эм, сузив на меня глаза. — Я была права насчет цвета.

Я посмотрела вниз на свои ногти на ногах и пошевелила пальцами, которые теперь были выкрашены в ярко-розовый цвет. Я не была любительницей розового цвета, а педикюр всегда был вне зоны моего понимания… но я должна была отдать ей должное.

— Ты была права, — признала я. — Это выглядит фантастически. Я всегда придерживаюсь традиционного стиля. Никогда бы не попробовала, если бы ты меня не уговорила.

Она усмехнулась, и я рассмеялась, делая глоток кофе со льдом. Я, Дарси, Эм, Дансер, Мари и Софи после завтрака отправились в торговый центр в поисках идеального педикюра. Удивительно, но Мэггс встретила нас там — очевидно, она была старухой Болта в течение долгих лет, но недавно бросила его задницу.

У меня сложилось впечатление, что он сделал с ней что-то ужасное. Все женщины были явно злы на него, но они не стали вдаваться в подробности, а я не спрашивала. Незнание — блаженство и все такое, потому что мне все еще приходилось работать на этого парня в ломбарде.

Мне было не совсем комфортно с моими ярко накрашенными ногтями, но, если уж на то пошло, они были забавными и игривыми. Мои пальцы выглядели так, будто их окунули в чан с фламинго. Точнее, фламинго в огне, с ярко-красными акцентами и блестящими блестками.

Очень блестящие.

— Дамы, это было потрясающе, но мне пора идти, потому что сегодня днем ​​мне нужно работать, — неохотно сказала я, вставая из-за стола, который мы заняли на фуд-корте. — Надеюсь, я не испорчу себе ногти, пока буду работать.

— Засранка, — сказала Эм, надувшись. — Я надеялась, что мы сможем пройтись по магазинам, пока мужчины не закончат свои сверхсекретные важные байкерские дела.

— Может быть, завтра? — спросила я, польщенная тем, что она пригласила меня.

Эм вздохнула.

— Придется сделать это в другой раз, — сказала она. — Думаю, сегодня днем мы отправимся домой. У меня были небольшие судороги, ничего страшного, но Хантер весь на взводе из-за этого. Он боится, что я сломаюсь или