— Я не знаю, но можно поискать. Мы ж не все там просмотрели. Посторонись-ка! — Лемонтий уселся за компьютер.

— Я только одного не понимаю, — сказал Дакер задумчиво. — Это ж все полная фигня. Чушь собачья!

— А не скажи, брат, — отозвался Лемонтий. — Тут фотки есть этих манускриптов, или как их там, и комментарии историков и эзотериков.

— Ага! И переводные инструкции по применению этих гребаных заклинаний. Да ни один человек в здравом уме и светлой памяти не поверит в такую ерунду!

— А может, он как раз не в здравом уме и не в светлой памяти? — запальчиво возразил Лемонтий.

— Или хватается за соломинку… — тихо сказал Данила.

— Ты тоже в это не веришь, Оборотень?! — обиженно спросил Лемонтий.

— Не важно, верю я или не верю. Важно, что верит тот, кто все это затеял.

— И кто же, по-твоему, это затеял?

— Тот, кому больше нечего терять.

— Хотелось бы побольше конкретики, — хмыкнул Дакер.

— Будет тебе конкретика, — пообещал Данила.

— И какие у нас на эту ночь планы? — Во взгляде Дакера читалось сочувствие и уважение.

— Ищем все, что хотя бы отдаленно связано с этим… Ритуалом Замены, и думаем.

— Поиски я беру на себя, — пробубнил Лемонтий, не отрываясь от монитора. — Дакер, свари-ка мне еще кофе!

— Позвоню Селене, предупрежу, что не приеду сегодня ночевать. — Данила достал мобильный.

— Скажешь ей? — спросил Дакер.

Данила отрицательно покачал головой.

— Не о чем пока говорить, ей и без того несладко.

Дакер понимающе кивнул, налил воды в электрочайник.

Домашний телефон не отвечал. Мобильник Селены был отключен. Данила взъерошил волосы, сказал потерянно:

— Ребята, кажется, что-то случилось…

* * *

Все началось в половине первого ночи. Живот свело судорогой. От боли и неожиданности Селена сложилась пополам, вцепилась пальцами в простыню. Ее внутренняя пружина, кажется, начала раскручиваться. Медленно, виток за витком… Новый виток приносил с собой новую волну боли…

Ей не нужно было быть врачом, достаточно было быть женщиной, чтобы понять — начались схватки.

Ну и что, что еще не время! Ну и что, что она еще не готова! У ее внутренней пружины свой собственный ритм. Этой ночью она родит…

Очередная схватка принесла с собой новый приступ боли. Селена застонала, одной рукой обхватила ставший каменным живот, второй попыталась нашарить мобильный телефон в наполнившем комнату кровавом тумане. Телефон вспыхнул подсветкой еще до того, как она до него дотронулась. Вспыхнул и погас, может, разрядился, а может, не выдержал этого страшного искрящегося электрическими разрядами напряжения.

Она, наверное, тоже не выдержит. Она думала, что справится, но теперь точно знает — то, что происходит с ней и вокруг нее, не поддается контролю. Если бы рядом находился Оборотень, все было бы совсем иначе, но Оборотня нет, он уехал, и она даже не поняла куда. Не спросила, не поинтересовалась, а теперь уже поздно. Придется самой. Как-нибудь…

В окно заглянула полная луна, ее свет разогнал кровавый туман, но лишь затем, чтобы превратить привычные вещи в затаившихся чудовищ, чтобы глянуть на Селену пустоглазой незнакомкой, прильнувшей к мерцающей глади зеркала, чтобы тут же покрыть зеркало паутиной трещин…

Мир менялся, рушился, шел трещинами, тонул в кровавом тумане. Селена тоже тонула, захлебывалась собственной болью и собственным криком, сражаясь с тем неведомым, чему нет ни названия, ни объяснения.

Под потолком взорвалась и просыпалась тысячей колючих осколков лампа, заискрил включенный в сеть компьютер Оборотня, забурлила, вскипая, вода в аквариуме. Проблемы с энергообеспечением принимали необратимый характер, грозили уничтожить не только Селену, но, возможно, и их с Оборотнем дом.

Решение пришло внезапно. Спасительное и, как ей казалось, единственно верное. Есть лишь одно место на Земле, где ей непременно станет легче. Место силы… Только бы добраться туда вовремя. Нет, только бы суметь туда добраться…

Селена набросила плащ прямо на ночную сорочку, сунула босые ноги в туфли, стиснула зубы, пережидая очередную схватку, вытерла рукавом мокрое от слез лицо. Она сильная, у нее все получится. Может быть…

Дорога до стройки, казалось, была бесконечной. Перебираясь через груды строительного мусора, Селена тихо поскуливала. От нестерпимой, совершенно неконтролируемой боли хотелось выть в голос, но она держалась, пока…

Как же больно! Если каждая женщина проходит через такое во время рождения ребенка, то почему человечество до сих пор не вымерло?!

Плита была теплой на ощупь. Это хорошо, потому что Селена продрогла до костей. Тонкий плащ не защищал от холодного октябрьского ветра, а туфли она потеряла… Не важно. Теперь, когда она дошла, все будет хорошо: и с ней, и с ее ребенком.

Селена сделала глубокий вдох, положила ладони на камень. Ее место силы…

* * *

— Мне нужно ехать. — Данила обвел друзей испуганно-растерянным взглядом. — Если Селена не отвечает на звонки, значит, что-то случилось. Может, она снова пошла… — Он осекся, тихо застонал.

Дакер аккуратно поставил электрочайник на стол, сказал твердо:

— Я с тобой.

Данила молча кивнул.

Они уже были в коридоре, когда очнулся Лемонтий:

— А я?

— А ты оставайся. Поройся в Интернете. Если что-то найдешь, звони мне на мобильник, — велел Дакер.

— Я бы лучше с вами…

— Лемонтий! — заорал Данила. — Найди мне все, что возможно, про этот чертов ритуал!

Лемонтий обиженно засопел, отвернулся к компьютеру, забарабанил по клавиатуре.

— Куда? — спросил Дакер, когда они уселись в машину.

— Сначала домой. Может, она просто спит и не слышит звонка. — Данила бросил быстрый взгляд на приборную панель. Час ночи, плохое время…

— А как она вообще? — спросил Дакер.

— Вообще плохо.

— Понятно…

Они молчали до самого дома.

— Давай я один сбегаю, — предложил Дакер, многозначительно поглядывая на инвалидное кресло.

Данила отрицательно мотнул головой.

— Быстрее же будет.

— Вместе пойдем. — Данила открыл дверцу машины.

Дакер молча пожал плечами, выбрался следом.

…Селены дома не было, Данила почувствовал это, уже когда вставил ключ в замок. Квартира выглядела так, словно по ней пронесся ураган. Разбитая посуда, осколки зеркала, залитый водой из аквариума ковер, выбитые пробки…

— Во дела… — Дакер обвел растерянным взглядом творящийся вокруг хаос, сказал осторожно: — Оборотень, может, ее похитили?