* * *

Таким образом, и к моменту окончания массовых репрессий – осенью 1938 г. – уровень боевой выучки РККА по сравнению с «предрепрессионным» периодом не изменился. Единственным обнаруженным нами исключением было некоторое снижение уровня оперативно-тактического мышления комсостава оперативного звена, затруднявшегося теперь в принятии решений в динамике боевых действий. И это несмотря на то, что чистка РККА и в 1938-м (как напомнил в ноябре на Военном совете К.Е. Ворошилов) «повлекла за собою и не могла не повлечь огромную передвижку командного состава». Так, в КОВО весной – осенью 1938 г. сменилось 80 % командиров стрелковых дивизий (12 из 15) и 50 % командиров механизированных бригад (3 из 6), в БОВО только с апреля по ноябрь 1938 г. состав командиров батальонов и артдивизионов обновился на 50 %, состав командиров рот, батарей и эскадронов – на 55 %, а в танковых частях РККА (как заявил на ноябрьском Военном совете начальник Автобронетанкового управления РККА комкор Д.Г. Павлов) «весь командный состав обновился. На большие должности вступил молодой, не имеющий достаточного опыта начальствующий состав. Однако этот молодняк с боевой подготовкой справился»157. Последнее (как видно из тех же выступлений на совете) было явной натяжкой, но, призна́ем мы, «молодняк» справился с боевой подготовкой не хуже, чем его репрессированные предшественники.

Этот конфликт начался в середине мая 1939 г. с боев между монгольскими пограничниками и отрядом полковника Ямагата (составленным из кавалерийских подразделений армии Маньчжоу-Го и подразделений 23-й пехотной дивизии Квантунской армии японцев) в 5–20-километровой полосе вдоль восточного берега реки Халхин-Гол, оспаривавшейся друг у друга Монгольской Народной Республикой (МНР) и Маньчжоу-Го. В конце мая вслед за 6-й кавалерийской дивизией монголов в район конфликта стали прибывать войска дислоцировавшегося на территории МНР 57-го особого стрелкового корпуса РККА – сначала стрелково-пулеметный батальон 11-й легкотанковой бригады с приданными ему батареей, ротой бронеавтомобилей и саперной ротой, а затем и подразделения 149-го стрелкового полка 36-й стрелковой дивизии и 9-й мотоброневой бригады. Им удалось овладеть небольшим плацдармом на восточном берегу Халхин-Гола, но уже 27 мая они были потеснены японцами. Предпринятая 29 мая попытка переломить ход событий и расширить плацдарм провалилась, и 5 июня К.Е. Ворошилов приказал 57-му корпусу перейти к обороне… После этого наступило месячное затишье, прерывавшееся неудачной попыткой батальона 149-го полка овладеть 24 июня японским военным лагерем в районе Депден-Сумэ и рядом боев местного значения.

В июне советско-монгольскую группировку на восточном берегу Халхин-Гола усилили советские 7-я и 8-я мотоброневые бригады, 185-й артиллерийский полк РГК и монгольская 8-я кавдивизия, а японо-маньчжурскую – остальные части 23-й пехотной дивизии, 26-й и 28-й пехотные полки 7-й пехотной дивизии, 1-я танковая группа, ряд артиллерийских частей и кавалерийские части Маньчжоу-Го.

2 июля японское командование попыталось уничтожить советско-монгольскую группировку на восточном берегу Халхин-Гола. Вслед за отвлекающим фронтальным ударом, отбросившим части РККА на линию прибрежных барханов, японцы двинули свои главные силы в обход левого фланга противника. В ночь на 3 июля их 23-я и один полк 7-й пехотной дивизии переправились на западный берег Халхин-Гола, заняли гору Баин-Цаган и, закрепляясь на ней, силами двух полков начали продвигаться вдоль западного берега на юг – угрожая советско-монгольским войскам окружением. Однако этот обходной маневр был сорван контрударом подтянутых из резерва 11-й легкотанковой и 7-й мотоброневой бригад и 24-го стрелкового полка 36-й стрелковой дивизии. Их концентрические атаки уже 3 июля вынудили японскую группировку на Баин-Цагане перейти к обороне, а к утру 5 июля она и вовсе была отброшена обратно на восточный берег. В ночь с 7 на 8 июля японцы вновь атаковали советско-монгольские войска на этом берегу, но какого-либо продвижения добиться не смогли.

Победив в «Баин-Цаганском побоище» и усилившись прибывшими из Уральского и Забайкальского военных округов 82-й стрелковой дивизией и 5-й стрелково-пулеметной бригадой, 9 июля 57-й корпус, в свою очередь, перешел в наступление с целью разгрома японской группировки. Однако этот удар провалился, а контратака, проведенная японцами 12 июля, вообще поставила советско-монгольские войска на восточном берегу Халхин-Гола в тяжелое положение: они были охвачены с обоих флангов и израсходовали все резервы. 13 июля, когда главные силы этих войск уже начали было отход на западный берег, положение стало совсем критическим: прикрывавший отход 603-й стрелковый полк 82-й дивизии не выдержал атаки противника, и на его плечах японцы едва не прорвались к одной из переправ. Тем не менее этот прорыв, как и вклинение в позиции 149-го стрелкового полка 36-й дивизии и стрелково-пулеметного батальона 11-й легкотанковой бригады, достигнутое японцами 23 июля, удалось ликвидировать… С конца июля на Халхин-Голе вновь наступило затишье, во время которого и войска бывшего 57-го корпуса (преобразованного 19 июля в 1-ю армейскую группу), и противостоявшие им силы японцев (объединенные 10 августа в 6-ю армию и вновь усиленные артиллерией и частями войск Маньчжоу-Го) готовились к новому наступлению с целью уничтожения противника.

Первой закончила подготовку 1-я армейская группа, чьи сухопутные силы состояли к тому времени из 36-й, 57-й и 82-й стрелковых дивизий, 5-й стрелково-пулеметной бригады, 6-й и 11-й легкотанковых бригад, 7-й, 8-й и 9-й мотоброневых бригад, 212-й воздушно-десантной бригады, 6-й и 8-й монгольских кавалерийских дивизий, монгольской мотобронебригады, ряда артиллерийских частей РГК и частей связи. 20 августа советско-монгольские войска перешли в общее наступление, нанося главный удар по обоим флангам противника, и к утру 25 августа, обойдя эти фланги мотоброневыми и мотострелковыми частями, окружили главные силы 6-й армии. Предпринятые 24–26 августа попытки вновь подошедшей в район боев 14-й пехотной бригады японцев деблокировать окруженных была отражены 57-й стрелковой дивизией и 6-й легкотанковой бригадой. Одновременно окруженная группировка была расчленена на несколько изолированных очагов сопротивления и к 31 августа полностью уничтожена.

Для оценки выучки командиров, штабов и войск РККА, сражавшихся на Халхин-Голе, проанализируем главным образом служебную документацию, введенную в научный оборот В.Г. Красновым и В.О. Дайнесом1 (распоряжения наркома обороны и начальника Генерального штаба РККА, приказы по 57-му корпусу и 1-й армейской группе и донесения тех, кто контролировал действия 57-го, – особистов, инспекторской группы Наркомата обороны и заместителя наркома обороны Г.И. Кулика), а также воспоминания бывших командиров штаба фронтовой группы, объединившей 5 июля 1939 г. войска, дислоцировавшиеся в Монголии, Забайкалье и на Дальнем Востоке.

А. Общевойсковые, пехотные и танковые

Оперативно-тактическое мышление. Одной из причин длительных неудач войск РККА в халхин-гольских боях был, без сомнения, недостаток у советского командования «маневренного» мышления, пристрастие к лобовым ударам и пренебрежение охватами и обходами (тем более непростительное, что советская группировка изобиловала подвижными соединениями, а открытая степная местность благоприятствовала их применению). «Тактически неграмотным»2, приведшим к атаке занятых противником высот в лоб, было не только первое решение командования 57-го корпуса на наступление, принятое им в конце мая. Обходных действий и фланговых ударов не предусматривал и замысел наступления 9 июля (принадлежавший уже новому командованию: 12 июня 1939 г. комкор-57 комдив Н.В. Фекленко был сменен комдивом Г.К. Жуковым, а начальник штаба корпуса комбриг А.М. Кущев – комбригом М.А. Богдановым). И только после того, как 25 июля К.Е. Ворошилов потребовал от непосредственного начальника Жукова – командующего фронтовой группой командарма 2-го ранга Г.М. Штерна – «не ограничиваться лобовыми атаками, а систематически идти в обход правого и левого флангов противника, для чего иметь достаточные кулаки на флангах с бронетанковыми частями»3, – только после этого в штабах и фронтовой и 1-й армейской групп начали разрабатывать план окружения японской группировки. (Как видим, идея этого окружения принадлежала не Г.К. Жукову и не Г.М. Штерну, а Ворошилову или – что вероятнее – начальнику Генерального штаба РККА командарму 1-го ранга Б.М. Шапошникову.)